Империя хаоса. Тени Бога - Грегори Киз

– Растения можно классифицировать в соответствии с их характеристиками, – начал Линней. – Объединяются в группы растения, имеющие сходства. Мне кажется, что именно таким образом Создатель сотворил все живое согласно логике: орхидея – это вид растения, a Palma Christi – вид орхидеи, и так далее. И если Он таким образом сотворил растения то и с животными он поступил точно так же. И если животные… – Он замолчал, почувствовав некоторую неуверенность.

– Мы думаем, появление malakim соответствует этому принципу творения, – закончила за него Бретой.

Адриана остановилась и посмотрела на парочку в совершенно новом свете. До сих пор она считала их совсем юными, хотя им было по двадцать пять, а ей всего на шесть лет больше. Линней приехал в Академию из университета Упсалы, а Бретой прибыла как беженка, без гроша в кармане, из Франции, под патронатом общества Мопертюи[14]. И оба ученика по ее мнению, были необыкновенно одаренными, хотя и очень наивными. Но, похоже, она их недооценивала.

– Хорошо, – сказала Адриана, – я уже однажды ставила перед собой такую задачу – я имею в виду malakim, не растения, – но мне никогда не удавалось даже близко подойти к ее решению. Но позвольте мне задать вам вопрос, мадемуазель. Мсье Линней считает, что растения можно разбить по категориям в соответствии с их морфологией. Но malakim, за редким исключением, невидимы человеческому глазу. По каким же признакам вы намереваетесь их классифицировать?

Бретой улыбнулась. Ее нельзя было назвать красавицей – широкая в кости, но не толстая, высокая и на вид очень сильная, даже мускулистая. Но ее улыбка и сияние глаз затмевали все изъяны тела, очевидно, так же казалось и Линнею. Или, возможно, он принадлежал к той редкой категории мужчин, которые интеллект женщины ценили более ее форм.

– Я бы классифицировала их в соответствии с математическими характеристиками, мадам.

– Очень хорошо. В таком случае я даю вам разрешение продолжать в этом направлении.

– Но нам, конечно же, потребуется ваша помощь. Никто не обладает такими знаниями о malakim, как вы.

Адриана, признавая это, неохотно кивнула и пошла дальше, пытаясь найти радость и отдохновение в красотах сада. Обычно ей это удавалось, окружавший ее мир зачах под покровом снега и льда, но здесь, в саду, согретом искусством науки, росли, цвели и благоухали растения, привезенные из самых отдаленных уголков земли. Однако сегодня ее голова была занята только одной мыслью: в каком из этих дальних уголков мира томится в плену ее сын? Но особенно ее мучил вопрос – почему?

И кто пленил его? Кому она перешла дорогу, за что ее так жестоко наказали?

Она тряхнула головой. Ее о чем-то спросили? С немного скучающим видом к ней легкой походкой направлялся красавец в синем мундире – один из ее лоррейнских телохранителей. У нее за спиной два ее ученика оживленно обсуждали свои дальнейшие планы.

Ее внимание привлекло легкое покашливание за спиной. За ней следом шла Елизавета.

– Pardon, mademoiselle, кажется, у меня сегодня должен быть урок.

– Я скоро вернусь, – сказала Адриана своим ученикам.

Она взяла цесаревну под руку и повела ее вдоль финиковых пальм в более укромное место.

– Елизавета, вы не должны выходить за пределы моею дома. У нас урок будет там сегодня вечером.

Елизавета гордо вскинула голову:

– Да, я испугалась прошлой ночью, и вы это знаете. Но сегодня я вспомнила, кто я есть. Я – дочь царя Петра, и я не трусиха.

– Как и у вашего отца, в вас больше гордости, чем здравого смысла, – сказала Адриана. – Вам лучше лишний раз не напоминать врагам, кто вы есть. Я могу защитить вас только тогда, когда рядом.

Видя, что Елизавета остается непреклонной, Адриана вздохнула:

– Ну хорошо, мы проведем урок, а потом вы вернетесь в мой дом.

Адриана потерла глаза, пытаясь сконцентрировать внимание на лежащей перед ней книге – записках некоего Миллеску, более ста лет назад состоявшего посланником русского царя при дворе китайского императора. Записки местами были занимательными, местами раздражали или нагоняли скуку. Она читала как раз один из скучных пассажей. В надежде обнаружить ниточку, которая приведет ее к сыну, она читала все подряд, ничего не пропуская. Более всего ее поражала, даже казалась странной, политика китайского императорского двора.

Сто лет назад казаки, населявшие спорные территории в Сибири, были захвачены китайцами в плен, привезены в Пекин, где их и удерживали неопределенно долгое время. И удивляло то, с каким искусством, какими тончайшими шелковыми нитями этих несомненно грубых людей привязали к китайской земле. По велению китайского императора для их проживания выделили целый район города, предоставили дома, даровали должности и двух китайских жен каждому. Им разрешили построить православную церковь и выписать из России православного священника. Со временем был снят запрет на передвижение по стране, и у них появилась возможность вернуться на родину. Очень немногие воспользовались полученной свободой. Может быть, и ее сына держат в подобных условиях? Похищенный почти в младенческом возрасте, воспитанный в китайском духе, окруженный почестями. Всем известно, что в Турции рабы могли получить высокую должность во внутренних покоях султана. Но она точно знала, что ее сын не в Турции. Хотя именно оттуда она начала свои поиски, поскольку Нико был похищен во время неудачной военной кампании русского царя в Венеции, и потратила на них несколько лет.

Но потом Адриана оставила эти попытки. Но разве не потому, что горе и отчаяние стали невыносимыми?

Она отогнала нахлынувшее чувство вины. Разве у нее была тогда надежда найти его в Турции! В то время она сделала все, что могла.

И все же ее сын не был казаком, который непрошеным ступил на китайские земли. Как могли в такой далекой и чужой империи знать о существовании ее сына, тем более желать его похитить! Сегодня утром она дважды пыталась с помощью магического зеркала установить контакт с дворцом китайского императора, но потерпела фиаско. То ли не существовало больше в Китае пары ее магического зеркала, то ли с ней просто не хотели общаться. Причины она не знала.

Адриана напомнила себе, что именно malfaiteurs, а не китайцы или еще кто другой похитили ее сына, и даже она не могла понять, зачем они это сделали. Но если он жив – а сейчас у нее были основания так думать, – то тогда он должен быть где-то на земле, поскольку царством malakim являются эфир и воздушные вихри, там человеческое существо жить не может.

Если бы только она знала, зачем они его похитили.

Адриана тряхнула головой, возвращая себя к реальности. Размышления отвлекли ее настолько, что она прочитала целую страницу, совершенно не понимая ее смысла. Разозлившись на себя, она стала читать с начала страницы.

В этот момент раздался стук в дверь, и Адриана почувствовала почти благодарность к непрошеному гостю.

– Впусти Анна, – велела она прислуживавшей ей девочке и повернулась посмотреть, кто пришел. Она хотела, чтобы это был кто-нибудь из ее студентов. С ними она вновь обретала ощущение молодости.

Гостем оказался человек хотя и молодой, но ей незнакомый.

– Простите меня, ваше величество – начал он.

Адриана усмехнулась и знаком руки остановила его.

– Я не величество, – сказала она. – Но в любом случае, чем могу служить?

Молодой человек покраснел и кивнул.

– Меня зовут Михайло Ломоносов, – представился он.

– Да, да, у меня есть письмо на ваш счет. Я должна учить вас исчислениям, и занятия начинаются завтра. Так ведь?

– Да, мадемуазель, все верно, за исключением того, что мне сообщили, будто наши занятия отменяются. И я пришел узнать причину.

Секунду Адриана молча, удивленно смотрела на молодого человека.

– Я не отменяла ваших занятий, мсье Ломоносов. Это, должно быть какая-то ошибка.

Ломоносов достал из кармана кафтана небольшой листок бумаги и протянул ей. Он неловко кашлянул:

– Здесь говорится, что я должен изучать с профессором Сведенборгом нумерологию ангелов.

Адриана прочитала записку и, стараясь сохранять спокойствие, посмотрела во взволнованное лицо юноши.

– Мсье Ломоносов, завтра утром я ожидаю вас здесь, где мы начнем занятия. А это дело я улажу.

Ломоносов улыбнулся и поклонился:

– Благодарю вас, – сказал он. – Прошу прощения за беспокойство.

– Не вы причина моего беспокойства, – заметила Адриана.

– О, – воскликнула Адриана, входя в кабинет директора, – здесь все трое! Я даже не рассчитывала застать вас всех.

Князь Голицын улыбнулся очень нелюбезно.

– Добрый день, мадемуазель. Надеюсь, вас не надо представлять ни митрополиту Санкт-Петербургскому, ни профессору Сведенборгу.

Сведенборг кивнул в знак приветствия и наградил ее дружелюбной улыбкой. Это был мужчина средних лет, упитанный, с приятным, но ничем не примечательным лицом. Хотя взгляд его поражал. Казалось, он пронзал насквозь и в одну секунду постигал все тайны души человеческой. Адриана на себе испытала силу этого взгляда и все те неприятные ощущения, которые он вызывал. Сведенборг регулярно общался с ангелами, не прибегая к помощи научных приспособлений. И это определяло его принадлежность к кругу избранных, в который входили она сама, своеобразные личности, подобные Креси, с рождения воспитанные malakim, и, наконец, Людовик XIV и царь Петр, которые установили контакт с эфирным миром, приняв эликсир бессмертия.