Испорченный король - Ноа Хоуп

заметили, что тот самый тип в капюшоне, спустя пару минут юркнул в женский туалет, а затем вышел через короткое время, которое вполне бы хватило, чтобы выстрелить и убить девушку. Но Настя так и не появилась даже спустя десять минут.

Ярость и страх, сплетясь в тугой узел, сдавили внутренности, не давая вдохнуть полной грудью. Где Настя? Он с ней что-то сделал или она сбежала? И кто, чёрт возьми, этот парень? Я сжал кулаки до боли, ногти впились в ладони, оставляя кровавые полумесяцы. Если с ней что-то случилось, я собственными руками разорву этого ублюдка на куски.

– Сэр? – охранник смотрел на меня с опаской, видя, как меня трясёт от гнева.

– Перешлите мне все записи за сегодня! – рявкнул я, с трудом сдерживая бушующую внутри ярость.

Не дожидаясь ответа, я вырвался из душного офиса и устремился к туалетам. Сердце колотилось, как бешеное, грозя выскочить из грудной клетки. Предчувствие беды сковывало ледяным страхом, из-за чего каждый шаг давался с невероятным усилием. Я должен найти её, чего бы это ни стоило. А потом… Я поймаю этого ублюдка, который посмел тронуть Настю, узнаю, что ему было от неё нужно, а потом сожму руки вокруг его горла и буду душить, пока жизнь не покинет его. Медленно и мучительно!

Ворвавшись в женскую уборную, я замер, вглядываясь в полумрак, пытаясь уловить хоть малейший шорох. Тишина, нарушаемая лишь моим тяжёлым дыханием, давила на виски. Она должна быть здесь, просто обязана. Но её, блядь, не было! Мой взгляд скользнул к открытому окну, и я громко выругался по-итальянски, чувствуя, как ярость захлёстывает меня с новой силой.

Подлетев к подоконнику, я выглянул наружу, высматривая хоть какие-то следы её присутствия. Но, конечно, Насти там не было. Развернувшись на каблуках, я вылетел из туалета, словно ураган, сметающий всё на своём пути. Сотрудники аэропорта шарахались в стороны, как испуганные мыши при виде кошки. Я был готов разорвать на части любого, кто встанет у меня на пути, не задумываясь о последствиях.

Вернувшись в офис службы безопасности, я с порога рявкнул:

– Проверьте уличные камеры! Немедленно! Она вылезла через окно в женском туалете! Я должен знать, куда она направилась!

Сотрудники, ощущая исходящую от меня угрозу, засуетились, поспешно выполняя приказ. Их пальцы торопливо порхали по клавиатурам, выводя на мониторы изображения с камер наружного наблюдения. Каждая секунда промедления отдавалась болью в висках, а сердце гулко ухало в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Я хотел разнести этот грёбаный аэропорт, не оставив и камня на камне.

Я быстро набрал номер Диего, сжимая трубку так сильно, что костяшки побелели.

– Проверьте улицу с восточной стороны! – рявкнул я, не дав ему и слова, вставить. – Она должна быть где-то там!

Спустя несколько мучительных минут, которые я провёл, словно зверь в клетке, нервно меряя шагами тесный офис, охранник подозвал меня к монитору, и в ту же самую секунду раздался звонок моего телефона, но я не торопился ответить.

– Сэр… Взгляните… – нервно пролепетал мужчина, указывая на экран дрожащим пальцем.

Я подошёл ближе и замер, ощущая, как по позвоночнику пробежал ледяной озноб. Настя лежала на асфальте в луже крови, её светлые волосы разметались по серому, холодному покрытию. Схватившись за ногу, она плакала, а рядом с ней были Диего и ещё двое моих солдат, окружившие её плотным кольцом.

Словно удар под дых, облегчение накрыло меня с головой. Она жива, но что-то произошло, раз она ранена. Кто этот ублюдок, который посмел причинить ей вред? Кровь застучала в висках, требуя мести.

– Найдите мне эту тварь! – процедил я сквозь зубы, бросив на охранников мрачный взгляд.

Не дожидаясь ответа, я направился к выходу, по пути отвечая на звонок:

– Босс, мы нашли её. – раздался в телефоне голос Диего.

– Я знаю, уже иду. – рявкнул я и тут же сбросил вызов.

Когда я, наконец, добрался до них, с трудом сдержал гневный рёв. Эта тварь, которой оставалось жить считаные часы, выстрелил Насте прямо в ногу.

– Найдите того, кто это сделал! Он в чёрной худи и серых джинсах, примерно моего роста. – скомандовал я, и мои люди, словно гончие, бросились выполнять приказ. – И найдите врача немедленно!

Я осторожно подошёл к Насте, сердце бешено колотилось в груди, пока я быстро осматривал её тело в поисках других ран. К счастью, больше ничего не было. Бросив быстрый взгляд на цвет крови, я заметил, что она алая, а значит, артериальная. Поэтому я рывком вырвал ремень из петель брюк и использовал его как жгут, туго затянув чуть выше раны. Настя застонала, её лицо исказила гримаса боли, и моё сердце сжалось от этого звука.

– Тише, тише. – прошептал я, беря её ледяную руку в свою. Кожа была такой холодной, словно её только что вытащили из морозильной камеры. – Всё хорошо, ты в безопасности.

– Больно… – прошептала она, её голос был хриплым, едва слышимым. Глаза затуманились от страдания, а губы посинели.

– Я знаю, девочка, знаю. – прошептал я, гладя её по щеке. – Но тебе нужно потерпеть.

Я осторожно коснулся её шеи, чувствуя, как под моими пальцами бьётся слабый пульс. Её кровь пропитывала одежду, окрашивая ткань в тревожный алый цвет. Но я не мог позволить ей умереть. Не сейчас, когда я впервые за долгие годы чувствую, как моё сердце бьётся быстрее ради кого-то.

– Что за тайны ты хранишь, Настя? – тихо спросил я, встретившись с ней взглядом. – Что заставило тебя бежать?

Она всхлипнула, её губы дрогнули, и прошептала еле слышно:

– Простите… Я не хотела… Доставить неудобств…

– Тише. – я погладил её по волосам, стараясь вложить в это движение всю нежность, на которую был способен. Моё сердце сжималось от одного вида этой девушки, истекающей кровью. – Мы поговорим об этом позже, но, чтобы тебя не напугало, теперь ты в безопасности. Я найду того, кто это сделал, и он заплатит за свои действия. Главное – не засыпай, оставайся со мной.

– Нет… пожалуйста… не надо… – она попыталась поймать мою руку, сжать её своими пальцами, но сил не хватило. – Так будет только хуже…

Её слова оборвались на полуслове, голова безвольно откинулась назад, и она потеряла сознание.

– Настя! Проснись! – рявкнул я, и наклонившись, осторожно приподнял её голову, положив на свои колени.

Прижимая её к груди, я сжал