Пятый уровень - Луи Бриньон

— С таким характером, сомневаюсь — капитан встал с кресла и продолжил: сейчас я отправляюсь в мэрию, а когда вернусь, мы с вами поговорим о лестнице и… примем необходимые меры, чтобы в будущем вы больше не спотыкались об неё.

Оба молча проглотили угрозу и так же молча вышли вслед за капитаном. Капитан закрыл на ключ кабинет и ушёл. А Савьера и Хейс некоторое время угрюмо наблюдали за ужимками около полусотни своих коллег, которые, видимо, пытались сдержать свои эмоции. Так и не услышав смеха, оба молча отправились в кабинет Хейса. И лишь когда за ними закрылась дверь, снаружи грянул хохот. Савьера задёрнул шторы, лишая тем самым своих коллег возможности созерцать их. Они уселись за один и тот же стол с разных сторон и начали бессмысленно ворошить папки с делами, которые в беспорядке лежали на столе. Они провели в кабинете около 10 минут и всё время слышали смех в зале. У обоих на лице была явно выраженная досада. Но ни один ни другой этого не замечали, потому что, просто избегали смотреть друг на друга. В дверь неожиданно раздался стук.

— Что ещё? — оба одновременно выкрикнули эти слова.

Видя, что Хейс опять уткнулся в папку, Савьера молча поднялся с места и пошёл открывать дверь. Открыв дверь, он сразу же уткнулся в лицо высокого, молодого человека лет 20. Он не был полицейским.

— Ты ещё кто такой? — удивлённо спросил Савьера. Рядом с парнем показалось насмешливое лицо одного из коллег Савьеры и прозвучал такой же голос.

— Бедняга ждёт вас с двух часов ночи!

— А чего нас–то ждал? Что, больше некому было им заняться?

— Нет. По психам у нас только вы!

Вслед за этими словами в зале снова грянул смех. Савьера только покачал головой и, взяв парня за шиворот, впихнул в кабинет. Снаружи раздался голос:

— Может, психиатра вызвать? Он вам всем троим может понадобиться!

— Да пошёл ты… Пошли вы все, — крикнул в дверь Савьера, а затем, повернувшись к парню, хмуро указал на свободный стул, — садись и молчи. На сегодня с меня хватит придурков.

— Ты кого придурком назвал, скотина! — Хейс мгновенно вскипел и уже собирался наброситься на Савь–еру, который, по–видимому только и ждал этого, но неожиданно осёкся и с удивлением посмотрел на парня, которого привёл Савьера, а затем на него самого.

— Принеси воды!

— Чего? Да ты совсем спятил. Я тебе что — слуга или раб какой–то?

— Посмотри, — только и сказал Хейс, указывая на парня. Савьера невольно последовал его просьбе. Ничего особенного не было на первый взгляд в облике незнакомого парня. Разве лишь лёгкая бледность. Но тут Савьера увидел его руки, которые лежали на коленях. Они очень сильно дрожали. Парень обратил умоляющий взгляд на Савьеру.

— По…ж…ж…а… луйста…, во…ды — парень сильно заикался.

Не говоря ни слова, Савьера вышел. В зале он почти не обращал внимания на едкие замечания своих коллег. Наполнив стакан холодной водой, он вернулся обратно. Парень с жадностью выпил воду. После этого он несколько минут молчал, а затем довольно внятно произнёс:

— Спасибо. У меня в горле пересохло так сильно, что я говорить не мог. Спасибо, вы не такие, как остальные. Спасибо. Наверное, я пойду — он встал.

Савьера положил ему руку на плечо и усадил обратно.

— Давай, рассказывай, что у тебя за проблема!

— Зачем? — парень безразлично пожал плечами, я уже рассказал другим полицейским. Они посчитали меня за сумасшедшего. Вы тоже не поверите. Зачем рассказывать?

Савьера с Хейсом мгновенно посерьёзнели. Они обменялись понятными друг другу взглядами. Оба отчётливо ощутили лёгкую дрожь в теле. Ещё не отдавая себе отчёт в том, что с ними происходит — оба поняли, что услышат нечто… что возможно имеет связь с происходящими событиями.

— Рассказывай. Поверь, мы за последние дни такого насмотрелись, что тебе вряд ли удастся удивить нас.

Савьера сел на край стола и устремил взгляд на парня. Тот, услышав его слова, слегка приободрился. Он уже с надеждой посмотрел на полицейских и прошептал:

— Клянусь, клянусь вам… все, что я расскажу — правда. Всё это я видел собственными глазами. Больше того, если вы поверите мне, я смогу отвезти вас и доказать, что говорю правду.

Рассказывай, а там мы решим, что нужно делать, — Хейс сделал ободряющий жест руками, призывая его немедленно приступить к действиям.

Парень кивнул головой и, вперемежку окидывая взглядами то одного детектива, то второго, сразу заговорил. Хотя ему почти удалось унять дрожь в руках, скрыть её в голосе он не смог.

— Меня зовут Питер Кроунц! Я приехал в Соединённые Штаты на учёбу по договору. Приехал вместе с моим другом Альбертом Прешманом. О нём я и хочу рассказать.

Это случилось три недели назад. В тот вечер мы с Альбертом сильно напились в каком–то баре. Мы пробыли в нём до двух ночи, а когда вышли, едва держались на ногах. Не знаю, почему я это сказал… простить не могу себе эти слова. В общем, я предложил Альберту сходить на кладбище, для того, чтобы доказать самим себе, что мы ничего и никого не боимся. Альберт поддержал меня. И вот мы отправились ночью на окраину Джерси, на кладбище. Мы шли пешком. Пили пиво. Смеялись. В общем, вели себя так, словно идём на какую–то вечеринку. Если б я знал, если б я только знал, что произойдёт… но я не знал, да и не мог знать. В тот момент я больше всего радовался собственной храбрости. Я думал, что мне по плечу любое испытание. Впрочем, это не важно. К кладбищу мы подошли в четверть четвёртого. Мы с Альбертом залезли на стену и спрыгнули внутрь. Я испугался, увидев, что мы оказались на какой–то могиле. Но, увидев, как Альберт подошёл к кресту, возвышающемуся на могиле и коснулся его бутылкой пива, а затем провозгласил тост за здоровье покойника, который лежал под нашими ногами, я воспрял духом. Не задумываясь о том, что в эту минуту совершается кощунство, я прошёл по могиле и повторил все действия Альберта. После этого мы пошли дальше и проделывали это почти с каждой могилой, которая попадалась нам по пути. Было очень темно, и мы часто спотыкались. Я даже ударился головой в одном месте. Но даже это обстоятельство не остановило наш бурный порыв. И вместо того, чтобы бежать, бежать без оглядки с кладбища, мы продолжали измываться над могилами и покойниками. Я не знаю, сколько времени это продолжалось, когда… в… в… во.

Савьера схватил стакан и буквально выбежал из кабинета. Через минуту он вернулся и протянул стакан с водой Питеру Кроунцу. Тот одним махом выпил воду и кивком головы поблагодарил Савьеру. Тот уселся на прежнее место, ожидая, когда Питер продолжит свой рассказ.

— Во… возле одной из могил, метрах в 20 от нас, мы заметили слабый свет. Было темно, поэтому этот свет производил впечатление чего–то сверхъестественного. Мы с Альбертом остановились. Не знаю, что он испытывал в тот момент, но я чувствовал, как страх прокрадывается в мою душу. Я сразу же предложил Альберту убраться с кладбища. В ответ Альберт расхохотался мне в лицо. А как же наш смелый парень? — спросил он меня и добавил, — может, ты всегда был трусом и просто притворялся смелым?

Обвинение в трусости? Для меня это было хуже смерти. Я бросил на Альберта презрительный взгляд и первым пошёл на свет, вместо того, чтобы закричать: Да, Альберт, я трус! Трус! Я буду, кем хочешь. Только уйдём отсюда!

Однако вместо этого я пошёл на свет. Через минуту я и Альберт, который пошёл вслед за мной, оказались на маленькой, ухоженной могиле. На могиле стоял мраморный памятник в человеческий рост, а прямо под ним горели десятки свечей. Именно от них исходил свет. Я прошёл прямо через свежезасыпан–ную могилу и протянул руку с банкой пива к памятнику, собираясь повторить предыдущие действия. В этот момент я услышал женский голос:

— За моё здоровье собираешься выпить?

Я с криком отскочил назад и буквально вжался в Альберта. Я чувствовал, что он напуган не меньше меня. Мы слышали голос, но не видели существа, которому он принадлежал. По телу нашему пробегала судорожная дрожь, когда мы оглядывались вокруг себя в поисках того, кому принадлежал голос. Она показалась…

— Кто? — не вытерпел Савьера, — кто это был?

— Это была девушка лет 23 — 25. Она появилась из–за памятника совершенно обнажённая, — Питер несколько раз глубоко вздохнул и продолжал с усиливающейся дрожью в голосе, — девушка была очень красива. Взгляд у неё был мягкий, нежный, чарующий, и в нём мы ясно видели призыв. Она и двигалась так, словно изнемогает от желания. Каждый её жест выглядел эротично. Страх куда–то делся. Мы взгляда не могли оторвать от её тела. Девушка остановилась возле горящих свечей. Пламя от них отсвечивало на теле девушки, придавая ей просто божественную красоту. Она стояла так несколько минут, а потом протянула к нам обе руки и поманила к себе. До сих пор понять не могу, что меня остановило. Я желал немедленно подойти к ней и сжать её в своих объятиях…