Дело беглеца - Валерий Георгиевич Шарапов

– Говорите, герр Вайсман, здесь нет посторонних ушей. Чьи интересы вы представляете?

– Этого человека зовут Людвиг Эберхарт, – выдохнул Вайсман.

«Какая неожиданность, – подумал Михаил. – А может, и к лучшему, к чему плодить эти сущности?» Михаил молчал. Вайсману незачем знать, что это имя уже на уме у спецслужб. Немец продолжал говорить. Эберхарт – сотрудник секретного подразделения БНД в Западном Берлине, тесно связанного с ЦРУ. Ему пятьдесят восемь лет, ранее занимался оперативной работой в странах восточного блока, последние десять лет – у него исключительно кабинетная работа, имеет доступ ко многим секретным документам, связанным с агентурой в СССР. Последняя складывается из завербованных советских граждан, имеющих ценность для западных разведок, и непосредственно внедренных агентов – как с русскими корнями, так и без…

– Минуточку, герр Вайсман, – перебил Кольцов. – Два вопроса для уточнения. Какова ваша личная мотивация? Вы работали в БНД, видимо, неплохо получали. Сытая жизнь на хваленом Западе, все удовольствия. И вдруг сбегаете в восточный сектор, о чем ваши коллеги уже в курсе. Без причины такое вряд ли совершается, нет?

– Да, вы правы, – Вайсман не смутился. – Я родом из Дрездена, сорок седьмого года рождения. Дрезден – это восточный сектор. Тогда еще не было ГДР. Отец был антифашистом, он умер в начале сорок седьмого, когда мать была беременна мной. После его смерти мать переехала в Дортмунд, но всегда вспоминала свою жизнь на Востоке… Это лирика, согласен. Мне несимпатично общество капитала и не важно, верите ли вы мне. Матери нет, с женой разошлись, дочь Матильда умерла в год, подавившись косточкой… Меня разжаловали в прошлом году за провинность, допущенную другим человеком. Отстранили от оперативной службы за то, что я не заявил о родственниках, которые остались в Штральзунде. С этого дня я работал в секторе наблюдения. Резко уменьшилась оплата. Квартиру, которую я арендовал, стало труднее оплачивать, пришлось поменять ее на конуру. Лишили привычных выплат, пришлось продать машину…

– Сочувствую, Отто, можете не продолжать. Вы просто пособие для изучения жертв бездушного западного общества. Второй вопрос: почему требовали встречи с сотрудниками КГБ? Мы не ангелы – это уже выяснили.

– На этом настаивал Эберхарт. И дело даже не в том, что в Штази ненавидят нас… Эберхарту доступны многие сведения, он считает, что в Штази лазутчик – хотя и не знает его имени. Многие факты указывают на это.

– Тогда дополнительный вопрос. Не повлечет ли ваш побег неприятности у Эберхарта?

– Нет, не думаю. Мы не афишировали свои отношения. Он работает на Фельдештрассе, а я – в центре оперативной работы на Ульрихштрассе…

– Хорошо, продолжайте.

Вайсман продолжал. Повествовал о звонке Эберхарта, о предложении встретиться. Отто шапочно был знаком с этим человеком – пересекались по работе. Очевидно, Эберхарт навел о нем справки и знал о его злоключениях. Встретились в парке. Не сказать, что Вайсман был поражен сделанным предложением, но растерялся. Впрочем, ненадолго.

– Эберхарт настаивает, чтобы к нему пришел человек из КГБ… Я скажу адрес…

«Знаем мы ваш адрес», – подумал Михаил. Невольно задумался: западня? С целью захвата простого связного из комитета, не владеющего сногсшибательными секретами и которого в итоге все равно придется вернуть в ГДР? Тупо. Игра крупнее? Или нет никакой игры, а есть искреннее желание двух людей навредить обидевшему их Западу?

– Вам известна мотивация Эберхарта?

– Признаться, нет. – Вайсман чуть помедлил. – Лично мне безразлично. Не думаю, что наши с ним мотивации сильно разнятся.

В данный момент это и вправду не имело значения. Личная встреча с Эберхартом имела смысл, комитет ничем не рисковал. И провести ее должен один из сотрудников КГБ, сидящих в посольстве.

Беседа продолжалась еще какое-то время, наконец Вайсман выдохся, замолчал.

– Я вам верю, Отто, – сказал Кольцов. – Все необходимые действия будут предприняты. Прошу простить моих коллег за то, что распускали руки. Больше такого не повторится, им сделают внушение. Вас переведут в гостиницу, где вы будете иметь всё необходимое. Я прослежу, чтобы это случилось уже сегодня. В дальнейшем вам предоставят жилье и хорошую работу.

– О Иисусе… – пробормотал, покрываясь красными пятнами, немец. – Уже и не рассчитывал такое услышать… Поверьте, я не двойной агент, не провокатор. Людвиг Эберхарт существует и хочет сотрудничать с КГБ. Но он не хочет покидать территорию Западного Берлина, где провел почти всю свою жизнь…

Глава пятая

Мысли, словно птицы в клетке, бились под черепом, им не хватало простора. В сквере было тихо, хвойные деревья глушили уличный шум. Михаил бродил по дорожкам, поглядывал на мирных берлинцев. Прошли молодые полицейские в темной форме, смерили чужака придирчивыми взглядами, но решили не останавливать. Погодные условия портились – похолодало, усилился ветер, но столбик термометра пока еще держался в плюсовой зоне. В голове проигрывалось завершение беседы с Вайсманом. Человек расслабился, лоб покрылся испариной.

«Вы же понимаете, герр Вайсман, что в Штази все равно узнают о нашем уговоре? Мы не можем действовать автономно – даже если бы захотели. Это так не работает. К тому же мы бессильны без возможностей Штази в Берлине».

Вайсман сделал мученическое лицо, стал усердно думать. Он не был тупым исполнителем, мог анализировать факты – к тому же очевидные.

«Хорошо, герр майор, работайте, как считаете нужным, не мне вас учить… Но не побрезгуйте советом: не доверяйте безоглядно этим людям. Я вам верю, надеюсь, и герр Эберхарт поверит».

«Вы понимаете, Отто, что вам придется вернуться в Западный Берлин? Без вас мы не сможем выйти на контакт с Эберхартом».

«Да, это так, – неохотно признал Вайсман. – Я должен позвонить ему, сообщить новости. Из Восточного Берлина невозможно позвонить в Западный».

«А также вставить в разговоре условную фразу, – мысленно добавил Михаил, – чтобы собеседник удостоверился, что Вайсман действует без принуждения».

«Хотите вернуться домой, Отто?»

Вайсман вздрогнул:

«Боже упаси, обратная дорога для меня отрезана. Только появлюсь – мои коллеги меня схватят. Готов прийти туда нелегально, на короткое время – только для выполнения задачи. Вы же вытащите меня обратно?»

«Даже не сомневайтесь, герр Вайсман».

Ветер усилился, стало неуютно. Прогулки в это время года допускались – но недолгие. Майор покинул сквер, перешел по светофору шумную Унтер-ден-Линден, направился к массивным дверям советского посольства. Рабочий день еще не кончился.

– Рад вас видеть в бодрости и здравии, Михаил Андреевич. – Майор Дементьев привстал, пожал руку. – Провели допрос подозреваемого?

– Подозреваемый во всем сознался, Олег Михайлович, – поддержал шутку Михаил. – А у вас по-прежнему все чинно и сонно?

– Да, ничего не делаем, – хмыкнул Дементьев. – Но это чисто внешне. На мозговом уровне мы страшно заняты. Новость