Танец с Дьяволом - Шеррилин Кеньон

Не успев остановить себя, Зарек коснулся ладонью холодной щеки Астрид и позволил ощущению от нежности её кожи пронзить его.

О боги, как приятно было касаться ее.

Она не отстранилась и не сжалась. Девушка сидела, позволяя ему касаться себя, как мужчине. Как любовнику…

— Зарек? — в ее голосе сквозила неуверенность.

— Ты как ледышка, — прорычал он и отошел. Ему нужно было убраться подальше от Астрид, и утихомирить чувства, которые она бередила в нем. Зарек не хотел быть с ней рядом.

Не хотел, чтобы его приручили.

Всякий раз, когда он позволял себе привязаться к другому человеку, его предавали.

Все до единого.

Даже Джесс, который, казалось, не представлял опасности, живя так далеко.

Спина отозвалась болью.

Как оказалось, Джесс все же жил недостаточно далеко.

Зарек выглянул из окна кухни. Снег продолжал падать. Рано или поздно Астрид заснет и тогда он уйдет.

Она не сможет остановить его.

Астрид последовала за Зареком, но потом остановилась. Ей хотелось понаблюдать за его действиями.

Что он задумал.

— Саша, чем он занят?

Она застыла в неподвижности, пользуясь зрением Саши. Зарек расстегивал пальто. При виде его голой груди у девушки перехватило дыхание: каждый мускул на теле мужчины перекатывался. Он стянул пальто и перекинул его через спинку стула.

Зарек был просто великолепен. Его смуглая кожа, обнаженная спина и широкие плечи притягивали ее. Очаровывали.

Но больше всего девушку шокировал вид его правой руки и плеча, абсолютно изуродованных нападением Саши. Астрид сдавленно выдохнула, увидев, что сделал ее спутник. Зарека же, казалось, совсем не волнуют ужасные раны. Он занимался своим делом, будто ничего и не произошло.

— Мне что, нужно и на это смотреть? — Заныл Саша у нее в голове. — Я ослепну, глядя на голого мужика.

— Не ослепнешь, и он не голый. К сожалению.

Эта несвойственная ей мысль застала девушку врасплох. Еще никогда она так не разглядывала мужчину, но отвести взгляд от Зарека не могла.

— Ослепну, и он голый. Достаточно голый, чтобы мой обед начал проситься наружу, — Саша пошел прочь из кухни.

— Останься, Саша.

— Я не собака, Астрид, и твой командный тон на меня не действует. Я остаюсь с тобой, потому что сам так решил, а не потому, что ты заставила меня.

— Я знаю, Саша. Прости меня. Останься, пожалуйста, ради меня.

С рычанием, очень напоминающим Зарека, Саша вернулся на кухню и сел, чтобы наблюдать за Темным Охотником.

Тот не обращал внимания на Сашу, двигаясь по кухне, будто пытаясь что-то найти. Астрид нахмурилась, когда Зарек достал небольшую кастрюлю. Когда он подошел к холодильнику, у нее перехватило дыхание при виде татуировки, изображающей дракона, на пояснице Зарека. Прямо над ней, в том месте, где попала пуля, зияла ужасная рана.

Астрид вздрогнула от нежданной жалости: впервые за долгое время она ощутила сочувствие к кому-то. Рана выглядела серьезной и болезненной.

Зарек двигался, словно едва замечал ее.

Он открыл холодильник, достал молоко и большую шоколадку Хершиз, которую девушка купила, повинуясь импульсу. Охотник налил молоко в кастрюлю, а потом покрошил туда куски шоколада.

Как странно. Он прижал ее к стене, оскорбил и напугал, потом ухаживал за ней, а теперь делал горячий шоколад.

— Это не для тебя, — сказал Саша.

— Помолчи, Саша.

— Но это так. Готов поспорить, он попытается отравить меня шоколадом.

— Ну, так и не ешь его тогда.

Зарек повернулся и бросил дьявольский взгляд на волка.

— Иди сюда, Лесси [10], пойдешь искать Тимми в колодце? Давай, девочка, я даже дверь тебе открою и брошу печенюшку.

— Иди сюда, Психо-охотник, хочешь поискать мои зубы у себя в…

— Саша!

— Я ничего не могу поделать, Астрид. Он бесит меня. Сильно.

Зарек взглянул вниз, на миски с кормом и водой, которые Астрид поставила для Саши на небольшую подставку, приподнятую над полом на несколько сантиметров.

Саша обнажил зубы.

— Только не моя еда, чувак. Отравишь ее, и я из тебя все дерьмо вытрясу.

— Саша, пожалуйста.

Зарек подошел к мискам из нержавейки.

— Я же говорил, Астрид, этот ублюдок пытается отравить меня. Он точно плюнет мне в воду, или сделает что-нибудь похуже.

Однако Зарек совершил самый неожиданный поступок из всех возможных. Он наклонился, поднял почти пустую миску для воды, сполоснул и снова наполнил, а потом поставил обратно на пол.

Астрид не могла сказать с уверенностью, кто был больше поражен его действиями — она или Саша.

Саша подошел к миске и подозрительно обнюхал ее.

Зарек вернулся к раковине, чтобы помыть руки. Когда шоколадное молоко достаточно нагрелось, он налил его в кружку и поднес ей.

— Вот, возьми, — произнес Зарек. Голос как всегда был наполнен грубостью и враждебностью. Он взял ее руку и притянул к кружке.

— Что это? — спросила девушка.

— Мышьяк и блевотина.

Астрид скривилась от отвращения.

— Правда. И как только тебе удалось приготовить все это так тихо? Кто бы мог подумать? Спасибо. Я еще никогда не пробовала блевотину. Уверена, ты готовил ее по специальному рецепту.

Ну вот, можно было попрощаться с мыслями о доброй и нежной половине Зарека.

— Хочешь — пей, хочешь — нет, — прорычал он, — Мне все равно.

Астрид услышала, как мужчина вышел из комнаты.

Девушка держала кружку. Она видела, как он готовил, и знала, что напиток не отравлен, но все равно не могла заставить себя выпить его после такого отвратительного комментария.

— Он наблюдает за тобой, — сказал Саша.

Астрид медленно склонила голову.

— Как?

— Словно проверяет, хватит ли у тебя смелости попробовать или нет.

Астрид затаила дыхание, решая, что делать. Был ли это его собственный тест? Просил ли он о доверии?

Глубоко вздохнув, она выпила шоколад, который, на самом деле, оказался нужной температуры и очень вкусным.

Смелость девушки удивила Зарека. Значит, она разгадала его блеф и доверилась ему. Он никогда в жизни не принял бы напиток из рук незнакомца, и был ошарашен тем, что Астрид выпила шоколад.

Зарек почувствовал, как растет его уважение к ней. Эта женщина была крепким орешком — ему пришлось это признать.

Но, в конечном счете, отвага не играла никакой роли. Она приведет лишь к ее смерти, если Танатос найдет их раньше, чем Зарек успеет уйти.

Когда он вспомнил демона или Даймона или чем там еще могло являться существо, которое послали, чтобы убить его, в глазах Темного Охотника появилось выражение усталости.