Сон в красном тереме. Том 2 - Цао Сюэцинь

Мачеха госпожи Ю была уже стара и любила поспать. Сейчас она как раз дремала, а ее дочери вместе со служанками занимались вышиванием. При появлении Цзя Жуна они переполошились.

Заметив смятение девушек, Цзя Жун засмеялся и сказал, обращаясь ко второй тетушке Ю Эр-цзе:

– Так, значит, приехали? А мой батюшка тоскует по вас!

– Ох и бесстыдник ты, Жун-эр! – выругалась Ю Эр-цзе, смущенно покраснев. – Если не ругать тебя дня два, ты забываешь всякое приличие! Ты из знатной семьи, читаешь книги, учишься правилам этикета, а ведешь себя хуже деревенского парня!

С этими словами она схватила попавшийся под руку утюг и запустила им в Цзя Жуна. Цзя Жун отскочил в сторону, но затем бросился к ней и стал умолять о прощении.

– Вот погоди! – пригрозила ему третья тетушка Ю Сань-цзе, – вернется домой госпожа Ю, расскажу ей о всех твоих проделках!

Цзя Жун засмеялся, опустился коленями на край кана и стал упрашивать Ю Эр-цзе простить его. Затем он стал отбирать у нее орехи. Ю Эр-цзе, нажевав полный рот, плюнула ему в лицо, но Цзя Жун слизал все языком и съел.

Девочки-служанки не выдержали и сказали:

– Вы только что надели траур, да и бабушка спит! А вам все нипочем! Эти девушки хоть и молоды, но приходятся вам тетями, родственницами вашей матушки! Если вы с ними так вольно обращаетесь, значит свою матушку не уважаете! Как только вернется ваш батюшка, мы ему расскажем, что вы здесь вытворяли! И достанется же вам!

Цзя Жун оставил девушек и обнял служанку и поцеловал ее.

– Милая моя! Ты права, простим их обеих!

– Бессовестный! – выругалась девочка, отталкивая его. – У вас есть жена, чего к нам лезете? Если узнают знакомые, они посмеются, понимая, что это шутка! А если узнают сплетники, которые любят распускать всякие слухи?! Тогда пойдут разговоры, нас назовут распутницами.

– В каждом доме свой хозяин, и никого не касается, что он делает, – с улыбкой сказал Цзя Жун. – Баб всем хватит! Недаром даже о династиях Хань и Тан говорят «Грязная Тан и вонючая Хань». Что уж говорить о нас! В какой семье нет распутства?! Лучше помолчи! Ведь как ни строг старший господин Цзя Шэ, а его сын Цзя Лянь завел шашни с одной из его наложниц! Как ни тверда моя младшая тетушка Фын-цзе, а старший мой дядя Цзя Жуй на нее покушался!.. Я все знаю!

Цзя Жун продолжал говорить, и слова рекою лились с его уст.

Сань-цзе не выдержала и, спрыгнув с кана, убежала во внутренние покои будить мать.

Заметив, что бабушка проснулась, Цзя Жун бросился к ней и стал почтительно справляться о здоровье.

– Бабушка! – воскликнул он. – Мы затруднили вас и еще заставили тетушек утруждаться! Мы с батюшкой так благодарны вам! Как только наши хлопоты окончатся, мы всей семьей придем вам поклониться!

– Мальчик мой, – сказала старуха Ю, кивая головой, – что ты говоришь! Родственники должны помогать друг другу!.. Как себя чувствует твой отец? Когда он прибыл?

– Только что, – ответил Цзя Жун. – Приехав, он первым долгом послал меня повидаться с вами и попросить вас не уезжать отсюда, пока не закончите всех дел.

С этими словами он незаметно подмигнул Ю Эр-цзе.

– Паршивый болтун! – сквозь зубы процедила Ю Эр-цзе. – Может быть, ты думаешь, что мы останемся няньками у твоего отца?

Цзя Жун, не слушая ее, говорил бабушке Ю:

– Не беспокойтесь! Мой батюшка все время думает о ваших дочерях и хочет подыскать для них состоятельных и благородных женихов. В течение нескольких лет он не мог найти подходящих, но недавно один жених попался.

Старуха решила, что он говорит всерьез, и поспешно спросила:

– А из какой он семьи?

– Мама, не верь этому беспутнику! – воскликнула Эр-цзе, отбрасывая в сторону вышивание.

– Жун-эр! – вскричала Сань-цзе. – Можешь болтать все, что угодно, но не говори гадости.

В этот момент на пороге появилась служанка и, обращаясь к Цзя Жуну, сказала:

– Господин, все ваши приказания выполнены, можете сообщить об этом батюшке!

Цзя Жуну ничего не оставалось, как удалиться.

Если вы не знаете о том, что случилось после этого, прочтите следующую главу.

Глава шестьдесят четвертая, из которой читатель узнает о том, как чистая и добродетельная девушка написала пять стихотворений, в которых оплакивала пять красавиц древности, и как молодой распутник преподнес в подарок «подвеску девяти драконов»

После того как Цзя Жун убедился, что дома все устроено, он поспешил в кумирню и доложил отцу о выполнении его поручения. Цзя Чжэнь распределил обязанности между родственниками, велел изготовить траурные знамена и флаги и в соответствии с гаданием назначил утро четвертого дня для переноса гроба с телом покойного в город, о чем были оповещены все родные и друзья.

Похоронные регалии были пышными, гостей собралось множество. По пути следования гроба с телом покойника от самой «кумирни Железного порога» до дворца Нинго по обе стороны дороги стояли сотни зевак. Были среди них такие, кто искренне вздыхал и жалел покойного, другие завидовали его богатству, третьи осуждали родственников за то, что те устроили слишком роскошные похороны. Одним словом, можно было услышать самые разнообразные и противоречивые толки.

Лишь после полудня гроб с телом был доставлен во дворец и установлен в главном зале. Покойному оказали все почести и совершили жертвоприношения. После этого родственники разошлись, и возле гроба остались лишь самые близкие, которым было поручено встречать и провожать гостей. Из родственников по женской линии здесь остался только дядюшка Син.

Цзя Чжэнь и Цзя Жун, как полагалось по этикету, сидели перед гробом на подстилке из травы и, когда ложились спать, вместо подушки подкладывали себе под голову камень. Хотя они ревностно соблюдали траур, но в душе досадовали на связанные с ним лишения.

Когда же люди расходились, они, пользуясь свободной минутой, вознаграждали себя, развлекаясь с наложницами.

Бао-юй, тоже облаченный в траур, ежедневно приходил во дворец Нинго и лишь вечером, когда все расходились, возвращался к себе в сад. Фын-цзе из-за болезни не могла каждый день являться во дворец Нинго, но в те дни, когда собирались родные и друзья для совершения жертвоприношений или когда устраивались моления, она, напрягая все силы, приходила и помогала госпоже Ю распоряжаться церемониями.

Дни становились все длиннее. Однажды Цзя Чжэнь после завтрака почувствовал себя утомленным и уснул возле гроба.

Заметив это и воспользовавшись отсутствием гостей, Бао-юй захотел повидаться с Дай-юй и незаметно ушел. Подойдя к воротам «двора Наслаждения розами», он заметил нескольких женщин и девочек-служанок,