Тоннель в Паддингтоне - Кейт Андерсенн

и он позволил Доре их читать?!. Это похуже любовных романов под подушкой!

Дидье между тем тоже не казался довольным.

— Все знали, что Бретт — бабник. Джонс пришел и сказал, что открыл ей глаза, знаете… да. И что теперь она с ним, и не могла ли бы она пожить у меня какое-то время? Джонс — чересчур мелок для такой барышни, как Лори, но… пустить ее к себе пожить… — толстяк состроил мечтательное лицо и даже порозовел довольно, — я не мог отказать. И сделал вид, что… верю.

— Она точно встретилась с ним вечером вчера? — сузила глаза Кензи.

Глаза толстяка забегали.

— Ну?! — нетерпеливо подогнал его Дьюхарст. — Или вас тоже арестовать?

Дидье вздрогнул.

— Аре…стовать?

— Джек Джонс сидит в камере по подозрению в убийстве Берты Дейл и… Клариссы.

— Тернер, — подсказал Вуд. — Закадычной подруги Дейл, ее опознали в библиотеке.

— И рана у вас, смотрю на пальце.

— Что?.. Так это я порезался, сегодня, когда вам сэндвич…

— Видите ли, на кусках вашей бечевки, которой задушили девушек, тоже кровь. Может, вы вчера порезались?

Кензи переглянулась с Дьюхарстом и весело поддакнула:

— Потому он и смотал бечевку! Другой бы спешил.

— Но не владелец, — подхватил идею Колин.

— Но не владелец, — согласилась Кензи и хитро подмигнула внимательной рожице Доры.

И та воскликнула:

— Это второй подозреваемый!

Жиль Дидье потерял фунта два с лица.

— Нон, нон, это не я! Я… не передал его записку, — покопался он в фартуке. — И розы тоже. Я их… выкинул. Не подходит Лори такой поклонник. Вот, — он замешкался, кому отдать клочок бумаги, колеблясь между Кензи и Дьюхарстом, но в конце концов все же выбрал инспектора.

Инспектор Дьюхарст, хмуро взглянув на Мун, разровнял на столешнице скомканную записку. Кензи, Вуд и привставшая на носочки Дора склонились над письмом.

«Драгоценная Лори,

сознаю Вашу печаль и горе и выражаю свои соболезнования. В качестве лекарства предлагаю ночную прогулку вдоль Темзы под луной.

Искренне ваш, Дж.Дж.»

— Фи, — фыркнула Дора, — какой дурной слог.

— Вот и я подумал, — Жиль Дидье пытался осмелеть изо всех сил.

— Александр пишет лучше.

— Значит, Лорелея была у вас ночью? — скрепя сердце, задала вопрос Кензи.

Про любовные письма Александра и что показывать одиннадцатилетним детям они еще с Вудом поговорят.

Толстяк покраснел.

— Ну, не то, чтобы у меня… В комнате. На чердаке.

На чердаке! Там Кензи переодевалась и оставила свое платье, даже не догадываясь, что…

— А теперь?

Дидье развел руками.

— Когда утром я… обнаружил Клэр… то побежал к ней, а там — пусто.

— Ага! — воскликнула Кензи победно, — «Клэр»! Так я и знала, что вы с опознанием не просто так тянули!

Дидье закусил губу.

Дьюхарст ударил кулаком по прилавку.

— Это вы с Джонсом убили девушек? В отместку за Лорелею?

— Или сама Лорелея, а вы ее покрываете? — добавила Кензи.

Дидье присел.

— Но… я…

— Что за вруны! — рассердилась Кензи.

— Да, не повезло мисс Блейк, — согласился Дьюхарст. — Поехали, Дидье.

— К…куда?

— В тюрьму, куда же еще. Будете вместе с Джонсом отвечать. Один за Берту, другой за Клэр, выберете себе сами. И дела закрыты.

В другой момент Кензи бы возмутилась, но сейчас ей хотелось расхохотаться. Потому что Дидье сразу сделался как шелковый.

— Инспектор… давайте я вам еще сэндвичей сделаю?.. И целый год — бесплатно?.. Нет! До конца жизни!

— Отставить взятку должностному лицу! — рявкнул Дьюхарст.

— До конца его жизни или вашей? — полюбопытствовала Кензи.

Жиль вздохнул. Снял фартук и вышел из-за прилавка.

— Лорелея очень просила молчать, но… я не готов пойти за нее под суд. Я все расскажу.

— Очередной мсье «все расскажу», — пробурчал инспектор в сторону Кензи.

Она кивнула и, прожигая Дидье подозрительным взглядом, сложила руки на груди.

— Она писала книгу. Но никому не показывала — чтобы не спугнуть удачу. Только якобы подругам из клуба — Дейл и Тернер, чтобы получить одобрение библиотеки: вообще-то она их не особо признавала, потому они и начали свои интрижки, из зависти — и Бретту, ради издания, ну… и дурочка влюбленная потому что. А когда Джонс ей рассказал про их предательство, она поняла, что теперь не разбогатеет. И надеялась вернуть черновики, чтобы никто не смог воспользоваться. Лори очень тщеславная была. Она написала историю…

— О розовом убийце, — подсказала Кензи.

Дора воскликнула:

— Так это про нее нам говорил директор библиотеки!

— Берта Дейл хвасталась ему рукописями о розовой серии, якобы своими, — продолжил Вуд.

— Сволочи, — процедил Дидье весьма красноречиво. — Не о мертвых будет сказано, — и он поспешно перекрестился.

Вот мотив для Лорелеи. И она была здесь во время совершения убийств. Мотив был, возможность была.

— А вечером кричала по всей библиотеке, что кто-то украл ее рукопись. Обвиняла Клариссу Тернер, что это она, что хочет стащить идею и текст, та — что и все наоборот, что это она списала у нее и что поделом, девушки вцепились друг другу в волосы и так далее. Их разняли и отправили по домам. Рукописей не нашли, хотя девушки хранили их в бюро, судя по всему.

— И вечером убили одну, а утром — вторую, — задумчиво резюмировала Кензи.

Инспектор добавил:

— А рукописи исчезли, — в ответ на молчаливый вопрос Кензи пояснил: — По крайней мере, у Берты в квартире ее не было.

— Но в ящике стола в библиотеке у нее было письмо от мистера Бретта, я говорила, — подхватила Дороти. — Ты забыл, Вуд.

— Да, он предлагал Берте… встречу, — подтвердил Бейкер. — В «нашем секретном месте», после заката. И что-то там про сердце.

Инспектор взметнулся.

— Но ведь Бретт отбыл на континент!

Вуд пожал плечами.

— Этого не знаю. На конверте был почтовый штамп вчерашнего числа.

Инспектор почесал затылок. Кензи невольно повторила его жест и обнаружила, что волосы подсохли.

— Я могу показать ее комнату, — напомнил о себе Дидье. — Она ушла, когда мы… нашли Берту. Сказала, что теперь подозрение падет на нее, вот и просила не говорить никому… Больше… я ничего о ней не знаю.

— Подождите, — вдруг остановилась Кензи. — Вы