Амфора. Тайна древнего могильника - Сергей Саканский

Глеб смотрел на девушку, чуть наклонив голову. По какому праву она вообще заговорила о ревности? Они ведь еще не дошли до выяснения отношений. Ах, да! Пресловутое дежавю. И значит, объяснение между ними все же случилось, где-то в другой реальности, и она помнит об этом, как помнят сон…

– Межпрочим, – сказала Лара, повторяя словцо Глеба, – если тебе интересно, конечно… – она опустила глаза и вдруг краска залила ее щеки, осветив изнутри бронзовую кожу. – Нам, амазонкам, строго было предписано хранить невинность. А я никогда не нарушаю клятвы.

– Я где-то читал, что амазонкам отрезали одну грудь… – невпопад вставил он, пытаясь преодолеть смущение.

Впрочем, он уже виде ее груди в облаке пара ванной. Так себе, ляпнул… Лара нахмурилась:

– Это еще зачем?

– Чтобы легче пользоваться луком в бою.

– Что? В бою кидаться луком? То есть… – Лара усмехнулась. – То есть, ты о луке, который со стрелами… Ну, это в далеком прошлом. У нас было огнестрельное оружие. Кроме того, это я просто так сказала, чтобы ты понял: амазонки. Это на вашем языке. Никакого отношения к легенде… Что ты так смотришь? Мои груди в полном порядке, обе на месте, – и, еще не закончив фразу, она расстегнула рубашку, показав ее разворот.

От такого зрелища Глеб непроизвольно сглотнул, а Лара повернулась и решительно зашагала в сторону заброшенного хозяйства, перепрыгивая через поломанные водовыпуски рисового поля. Глеб пошел за ней. Как он и предполагал, встреча с Доцоевым все же состоится.

Ворота свинарника были заперты на ржавый замок, но маленькая дверь в середине створки распахнута настежь, словно приглашая войти. Чуть позже Глеб весьма сожалел, что не придал значения этой метафоре.

Внутри было жарко и сухо. Пряный сладковатый дух – смесь из запаха животных, их пищи и навоза – до сих пор заливал помещение, правда, не был столь густым, как на действующих фермах. Плоские, словно лезвия ножей, лучи солнечного света наискось разрезали пространство, печатая на полу проекции узких горизонтальных окон.

Главное отделение свинарника было пустым, лишь два полосатых матраса лежали у стены, прямо напротив ворот. Что за диво? Новые, чистые матрасы – похоже, на них еще не спали, но только собирались спать…

В торце чернела дверь подсобки, также распахнутая, как и наружная. Они вошли, миновали три комнаты, одну за другой. Лара вдруг увидела что-то на полу, нагнулась.

– Он перехитрил нас! – воскликнула она и подняла точно такую же дудку, какая была у нее.

И в этот момент Глеб услышал скрежет со стороны наружной двери. Он кинулся обратно, но было поздно: лента света, тянувшаяся от ворот по полу, схлопнулась в тонкую нить. Коротко лязгнул засов.

– Мы в западне! – воскликнула Лара, ударив пальцами в ладонь. – Он поймал нас, словно безмозглых мышей.

ЗИНДАН СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ

Длинная полоска света, лежащая на земляном полу, время от времени гасла: кто-то ходил взад-вперед мимо дверей. Глеб решительно стукнул кулаком о доску:

– Эй, кто там? Открой, поговорим, что ли?

Человек остановился, его тень закрыла дверную щель.

– Чего молчишь? Ты Зонгар?

– Какой еще Зон… – человек запнулся и выругался сквозь зубы. – Сейчас командир придет, поговорите.

– Командир – кто? Доцоев?

У Глеба все же мелькнула слабая надежда, что человек снаружи – просто солдат российской армии, и поймали их наши, приняв за террористов.

– В этих краях один командир, – послышался туманный ответ, который впрочем, не вызывал особых сомнений.

Да, именно. Так ответить мог только бандит, преданный своему «полевому командиру».

– А вот вы положите-ка свои мобильники на пол у дверей и отойдите подальше, – продолжал голос.

– А если не положим? – спросил Глеб.

– Войдем и отнимем.

– А если у меня нет мобильника? – подала голос Лара.

– Так не бывает. Придется тебя все же полапать чуть-чуть.

– Я тебе полапаю! – воскликнул Глеб.

– Да нет у нее мобильника, – послышался вдруг новый голос, который был вполне узнаваем. – А у парня он разрядился давно.

Тень Зонгара перекрыла вторую дверную щель. Лара вдруг произнесла несколько слов на незнакомом Глебу языке и тотчас получила симметричный ответ.

Она поманила Глеба ладонью и быстро прижала ладонь к губам: молчи! – лемурийский, стало быть, жест.

Глеб подошел. Лара взяла его руку и потянула за собой. Глеб повиновался. Он слышал, как Зонгар отошел от ворот, продолжая вполголоса говорить с кем-то. Уж не сам ли Доцоев незримо присутствовал сейчас за дверью?

– Слушай, Лара! – сказал он. – Откуда Зонгару известно, что у меня разрядился телефон?

Девушка колебалась: было ясно, что она хорошо знает ответ, но думает, говорить или нет? Наконец, решила:

– Это очень просто, Глеб. Дело в дежавю.

– Объясни мне, наконец, что значит это самое дежавю?

Впервые назвала меня по имени, – подумал Глеб. – Но это ровным счетом ничего не значит.

– Дежавю случается, – проговорила Лара. – Я это не сразу открыла. Человек, который движется во времени, как бы раздваивается. Его знания передаются и его двойнику, то есть – ему же самому, но действующему в другой датировке.

– Ну и что? – спросил Глеб. – Почему же Зонгар знает обо мне то, чего он никак не мог знать?

Лара опустила голову. Носком сапожка она прочертила идеальную дугу на земляном полу.

– Дело в том, что и Зонгар, и я проходим этот круг во второй раз. Я не помню событий полностью, а лишь урывками, будто бы это был сон. Явное дежавю. То есть – все это уже было.

– Как во второй раз? – удивился Глеб. – Получается, что и я тоже?

– И ты. Поэтому Зонгар знает, помнит о том, что было. Какие-то детали. Вот и я, например. Ты мне объяснял, как работает газовая колонка…

– Но я ничего тебе не объяснял, ты меня озадачила тогда!

– Конечно. Я смутно помнила, что ты мне говорил про вентили.

– Постой-ка! Вот ты как, оказывается, нас провела в раскопе. Ты утащила фотоаппарат, потому что точно знала, что я поеду за ним в лагерь. И точно знала, что Сед убежит, как увидит привидение.

– Ну да!

– А зачем тебе, кстати была нужна эта монета? – ввернул Глеб вопрос, который давно мучил его, но лицо Лары сделалось отстраненным: не ответит.

Он решил сменить тему:

– Ладно. Так ты, значит, помнишь все эти события и даже можешь сказать, что с нами будет дальше?

– Что-то помню, что-то – нет. Отрывочно, как во сне. А ты разве не чувствуешь ничего такого?

Глеб вдруг понял, что да, чувствует. И то, что ему казалось, будто он видел Лару раньше, и случай с распахнутой рубашкой, и спящий профиль у окна автобуса, и многое другое…

– Но почему? Разве я тоже перемещаюсь во времени?