Запретный атрибут (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Сдержавшись уточнить, назвали ли его так в честь мантии или имя ему всё же дали родители, я представился в ответ:

— А меня Сергей, — представившись, я принялся наблюдать, как кучер едущей нам навстречу телеги предусмотрительно направил её на обочину.

Телега была настолько перегружена сеном, что, казалось, в любой момент могла перевернуться.

— За городом опасно? — беря инициативу, поинтересовался я.

— Ну, как вам сказать, — растерялся Грин.

Чувствую намучаюсь я с ним, но, с другой стороны, может и к лучшему. Хитро-сделанные собеседники мне не нужны.

— Монстров скоро прибавится, — помрачнев, задумчиво ответил собеседник.

— А можно попонятнее? — попросил я.

— Ну… — задумался старик.

Дожидаясь пока старикан отвиснет, я осторожно взглянул на сидящих напротив людей. Увы, но нас в фургоне четверо. Два краснополосых арбалетчика то ли выполняют роль охраны, то ли являются пассажирами. И один из них, который постарше, мне отчего-то не нравится.

Да ясно отчего. Как-то он показательно безразличен к нашему, вроде бы непонятному ему разговору. Возможно, я нагнетаю паранойю, но в предстоящей беседе стоит соблюдать осторожность.

В этот момент Грин показал, что я, очень возможно, рановато записал его в разряд седовласых дурачков. Обдумав ответ, он заговорил:

— В вашей литературе многое описано верно, например, существование и работа авантюристов. Однако, часто потеряна суть. Убери из мира тех же авантюристов и ничего толком не изменится. Ну, не всегда конечно, но частенько. На деле же никто не будет содержать огромную организацию лишь для того, чтобы кто-то захотел поразвлекаться или заработать денег. Всё сложнее. В нашем королевстве к каждому крупному городу относится так называемый территориальный район, который делится на две зоны — зелёная и жёлтая. Задача гильдии авантюристов следить чтобы в зелёной зоне монстров не было вообще. Впрочем, и в жёлтой их также быть не должно, но жёлтую зону зачищают по мере сил и возможностей, которых, скажем откровенно, всегда не хватает. А ещё эти Лабиринты, чтобы им пусто было, — вздохнул старик.

— Стоит добавить, — продолжил он, — территориальные районы разграничены таким образом, чтобы между ними не оставалось слепых зон. Благодаря этому в обычное время на территории королевства относительно безопасно. Монстров мало и они активны в основном по ночам. Но, увы, скоро обстановка изменится в худшую сторону, ведь недавно началась война и отлаженная система зачистки вот-вот даст сбой. А пустота, как известно, имеет свойство быстро заполняться.

Ого, подробненько. Ровно так, как мне, неудачнику, надо.

— Иномирцы часто становятся авантюристами? — не давая собеседнику продуху, поинтересовался я.

— А, нет, к сожалению, нет, — вздохнув, пробормотал Грин, но тут же опомнился. — Точнее да. Просто таких как вы мало, а работа авантюриста опасна и не очень хорошо оплачивается, — объяснил, точнее выдумал объяснение он.

Боже, этот человек абсолютно не умеет врать.

— Вы упомянули лабиринты? — задал я собеседнику новый вопрос.

— Постойте, постойте, — взмолился Грин. — мне стоило больших трудов составить вам компанию, так что потрудитесь, пожалуйста, ответить на несколько моих вопросов. Точнее не на несколько. Ну, в общем, у меня есть к вам много вопросов.

— Справедливо, — согласился я, после чего слегка схитрил. — Следующий вопрос за вами, но ответьте на этот. Чтобы не терять нить повествования, так сказать.

— О Лабиринтах не расскажешь в двух словах, это огромный пласт информации, — возмутился старик и, стоит заметить, возмутился по серьёзному.

Понимая, что перегибать палку не стоит, а стоит быть милым и сговорчивым человеком, я пошёл собеседнику на уступки:

— Ну что же, задавайте ваши вопросы…

— Расскажите мне всё, что знаете о вашей Земной генетике и микробиологии! — приободрился Грин.

О чём, о чём?

Теперь уже извилины пришлось напрячь мне. И если собеседник сумел выдать ясный ответ, то я внезапно обнаружил, что в запрошенных темах полный ноль. В голову лезли какие-то загадочные первичноротые. В памяти путались фрагменты довольно интересной лекции, в которой интернет-докладчик рассказывал о причудливых земных видах, отправленных природой в серию. Во всю эту мешанину, разорвав тельняшку с красной буквой «S», ворвались тихоходки, вроде бы способные жить в вакууме целые сутки.

Но так как что-то ответить требовалось, я по мере сил свою мозговую деятельность озвучивал, выдавая что-то не сильно отличное от мычания. По мере моего «научного доклада», Грин мрачнел, а под конец мне начало казаться, что он вот-вот расплачется. При этом сидящий напротив арбалетчик, тот, которого я назначил на роль подсадного, невольно принялся ехидно улыбаться.

— Какие же вы все на своей Земле тупые! — дождавшись пока мой бурчатор заглохнет, в сердцах воскликнул Грин, после чего поспешил извиниться:

— Простите, я понимаю, что затронул довольно специализированную тему. Видите ли, мы здесь, у себя, сильно продвинулись в исследовании ауры человека и связанных с ней практических моментов, но вот в вопросах генетики бесконечно отстаём от вас. А ведь в области микробиологии процессы на наших планетах происходят во многом схожие.

— К вам ведь приносят знания иномирцы, так почему бы вам не сделать, например, микроскоп? — осторожно поинтересовался я.

Да и вообще, собеседник меня слегка огорошил, не ожидал я подобных вопросов. И опять же, если верить книжкам, каждый второй попаданец обязан запустить в другом мире научно-техническую революцию. Намёки на неё имеются, да вот что-то самолёты над головой не летают.

Словно прочитав мои мысли, Грин съехидничал:

— Наверно вы хотели сказать электронный микроскоп… Вы правда думаете, что мы здесь все настолько тупые?

— Я ничего не думаю, я — раздавленный обстоятельствами иномирец, которого сутки назад забросило в чужое тело, — слегка слукавив, ответил я.

— И то правда, — как-то сразу остыв, согласился старик. — В общем, у нас это не очень работает. Электричество в смысле, — пояснил он.

— Как это, не «очень работает»? — не понял я.

Обречённо вздохнув, Грин принялся объяснять. Точнее, подводить меня к объяснению:

— Какие типы энергии выделяют в вашем мире?

— Эм. Механическую, гравитационную, электрическую, магнетизм, тепловую… — к своему немалому удивлению, начал бодро перечислять я.

Прервав меня жестом руки, мол, хватит, Грин произнёс:

— На перечисленные вами вещи у нас смотрят слегка по-другому. То, что вы мне сейчас перечислили, нам известно, но оно, скажем так, является производным других базисных энергий. Представьте себе пентаграмму, стоящую на двух своих лучах. Левый нижний луч — «Энергия возбуждения», правый — «Энергия потенциала». Например электричество, тепло и холод у нас относят к энергии возбуждения. А вот магнетизм находится между нижними лучами пентаграммы. Он — производное. Левый средний луч — «Энергия жизни». Обратите внимание, энергия жизни — «сосед» энергии возбуждения. Луч указывающий вверх — «Божественная энергия». И последний, правый средний луч — «Магическая энергия». Например, гравитация у нас есть производное энергии потенциала и магической энергии, пусть и смещена она к первой. Понятно?

Как ни странно, но в целом картинка оказалась ясной. Есть пять основных энергий, привычные мне либо относятся к ним, либо есть их производное. Подозреваю, что имеется не только «соседская» связь, но и связь по лучам пентаграммы, но об этом говорить рано, да и не сильно необходимо.

— В целом да, — кивнул я.

— Так вот, — продолжил Грин, — в этом мире выделяют слегка непривычную вам энергию. М-м-м… Ах, простите, несмотря на то, что русский язык в этом мире весьма популярен у магов, в том что касается самой магии мы всё же используем местную узкоспециализированную терминологию. Как бы поточнее перевести.

— Стоп, стоп, — запротестовал я, — может всё же не будем лезть в подобные дебри!