Запретный атрибут (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Короче, я чувствую — это попадос и надо валить. Вот только куда валить совершенно непонятно, а без знания языка непонятно ещё и как.

Язык вот необходимо срочно учить, однако, взвесив все за и против, я решил помалкивать, дабы не демонстрировать присутствующим, что в теле их родного сына сидит непонятная иномирская хренатень.

Впрочем, они это и так знают отчего и радуются. Приглашённый лекарь не только отпаивал меня отваром, но и поводил над телом закреплённым на цепочке мутноватым кристаллом, после чего кристалл тот просветлел, а присутствующие возрадовались.

Как выяснилось, приданое, да и поездка в райцентр заодно, отменяются.

Ведущая с улицы дверь с треском и грохотом распахнулась. Быстро, почти стремительно, в помещение трапезной вошли четверо крепких мужчин в кожаной, усиленной металлическими накладками броне с мечами на поясе. Оказавшись внутри, трое из них рассредоточились по помещению, четвёртый же, самый старший, изучил меня долгим внимательным взглядом, после чего что-то коротко кинул отцу семейства.

«Папаша», который уже успел побледнеть, покраснеть, а после опять побледнеть, запыхтел как паровоз и принялся что-то возмущённо лепетать. При этом на обратившегося к нему мужчину он поглядывал с нескрываемой ненавистью и страхом.

И тут меня, пытающегося понять кто есть незваные гости и чем мне грозит их появление, клинануло. В моём сознании произошло то замыкание, какое происходит наверно, когда смотришь исторический фильм и вдруг видишь, как в линейное построение средневековых пикинёров врывается футуристичный танк. На поясе ведущего диалог мужчины висела кобура с большим ковбойским револьвером. Точнее никакой он не ковбойский, но если проводить аналогии с земными представлениями, то в голову приходит именно это. Грубоватое, большое и, тем не менее, вполне себе современное оружие.

Хотя, чему я удивляюсь после намёков в виде рессорных систем и вполне себе прилично сделанных болтов с гайками?

Тем временем от размышлений на тему о «неправильном средневековье», меня отвлекло дальнейшее развитие событий. Один из незваных гостей сделал к изливающему протесты хозяину дома несколько шагов, после чего впечатал ему кулаком в ухо. После, видать, чтобы подчеркнуть свою приверженность к гендерному равноправию, выдал жёсткую зуботычину толстой хозяйке. Засопев, та упала на пол со стула.

Ведущий переговоры мужчина кинул побледневшему хозяину несколько строгих фраз, после чего его товарищ подошёл ко мне, схватил под руку и грубо дёрнув вверх, поставил на ноги.

Прощайте маменька с папенькой. Мне было с вами хорошо. Любить не обещаю, но вспоминать буду.

Наложив лапы на ценное имущество в моём лице, «гоп компания» направилась к выходу, не забыв упомянутое имущество прихватить.

И здесь произошло нечто, чему лучше бы не происходить. Зло сплюнув на пол, хозяин дома кинул мечникам непонятную мне фразу, от которой главный резко замер у входа. За ним столь же резко остановились остальные.

Поймав злой взгляд хозяина дома, владелец револьвера выдержал его, недобро улыбнулся и, вытащив из ножен меч, направился обратно в помещение. За ним, оголив оружие, последовали ещё двое сопровождающих меня мужчин.

То что произошло дальше, я не увидел, так как четвёртый «гость» потянул меня в сторону выхода. Но долго, мучительно долго в моих ушах стоял истошный визг моей биологической сестрёнки.

***

Когда в онлайн играх изображают города, то обычно отрисовывают несовместимую со здравым смыслом казуальщину. В книгах же, которые я в «прежней жизни» почитывал, авторы частенько стремились подчеркнуть средневековый антураж и создать ореол сурового реализма, изображая нечто серое и мрачное, тщательно оштукатуренное метровым слоем говна и пыли.

Истина, как и полагается, оказалась где-то посередине.

Дом, в котором я «реснулся», находился на окраине, почти у самой городской стены. Небольшой двухэтажный особнячок из крупного серного кирпича. Однако, ведомый стереотипами, я отчего-то посчитал его зажиточным домом, что оказалось далеко не так. И чем дальше я и мои конвоиры шагали по улицам этого, не особо большого на вид городка, тем представительней и богаче становились двух и даже трехэтажные здания.

При этом, до «рая на земле» городок недотягивал совершенно. Если взять некое среднее впечатление и опять же провести земные аналогии, я нахожусь сейчас в бедноватом европейском городке конца девятнадцатого века.

Но бедноватом, не значит нищим. Это место практично, и оно создано для жизни. Сомневаюсь, что кто-то здесь может позволить себе спать до одиннадцати, но и желающих пахать не разгибаясь, судя по здоровому виду прохожих, немного.

Попытка сбежать, когда ты не столько идёшь, сколько тебя тащат, выглядела бесперспективной. Перечить людям, которые несколько минут назад зарезали мирную семью из трёх человек, не очень-то и тянуло. Обозвать мудаками хотелось, да вот сомневаюсь, что они понимают русский мат.

Можно погорланить на всю улицу, сил на разок хватит, особенно при том, что рот мне не затыкали. Да вот только складывается впечатление, что загребли меня не какие-то бандиты, а члены вполне официального военизированного подразделения. Такого, которому дозволено одних убить, других похитить и после совершенно по этому поводу не париться.

Смирившись с происходящим и чуток придя в себя после произошедшего, я принялся изучать местную архитектуру.

А знаете, она мне нравится.

Извилистые мощёные улочки утопали в тени нависающих над ними двухэтажных зданий. Вовсе не мрачные, слегка пыльные, но всё же вполне себе чистые, они создавали ощущение загадочности и даже уюта. Дома каменные, основательные, с покатыми черепичными крышами и почти все с небольшими балкончиками для сушки белья. Местные явно тяготели к украшательству, так как строения побогаче имели множество декоративных элементов вроде резных ставень, витражных окон и обитых медью парадных дверей.

Иногда на нашем пути встречались арки переходов, хитрые переулки и замысловатые лесенки, призванные компенсировать перепады высот. Пару раз мы переходили мосты, перекинутые через закованные в камень водные каналы.

Улицы по мере продвижения по городу менялись. Некоторые были людными и широкими, некоторые пустые, почти проулки. Попадавшихся навстречу прохожих сцена насильно ведомого куда-то человека не трогала, точнее, они старательно пытались меня и моих конвоиров не замечать.

И всё же, что-то здесь не так. Минимум то, что, зарезав семью на окраине этого замечательного места, ведущие меня по городу головорезы не испытывали абсолютно никаких стеснений или неудобств.

И это ненормально, так как не очень вяжется с общим впечатлением благополучия. А оно, благополучие, присутствует. Рискну предположить, что места, где посреди бела дня безнаказанно режут людей, выглядят по другому хотя бы потому, что мирные люди в таких местах довольно быстро заканчиваются.

Наверно…

Я тут хвастался прокачавшейся способностью замечать полезные детали. Хороший скилл, важный, но из-за недавней смены тела с него срезали минимум десять уровней.

Однако, кое-какие незамеченные поначалу детали начали настойчиво просачиваться в моё пришибленное сознание. Так, например, на левых рукавах похитивших меня людей, была нашита красная матерчатая полоса сантиметров пятнадцати длиной. Не особо броская, но вполне заметная. У хрена с револьвером её разделяли три чёрные полоски, а вот у остальных головорезов подобного не имелось.

Следующая странность, которую стоило заметить сразу, но которую я отчего-то осознал лишь сейчас, была связана с глазами моих пленителей, да и окружающих людей тоже.

Глаза сотрудников подземелья, в обществе которых я имел честь провести три «замечательные» недели, имели в основном голубой или зелёно-голубой цвет. Местные же жители являлись обладателями серебристо-серой радужки, вокруг которой различалось заметное, разделяющее радужку и белочную оболочку чёрное кольцо. Не естественное потемнение, а именно вполне себе отличительный признак.