Чужбина с ангельским ликом - Лариса Кольцова

утаиваемая до времени. Так будет вернее. А я и не видел ничего. Просто так сказал. Она же волосы скрывает, как и положено мужниной жене, пусть жене и отверженной. Ах, опять я! Она просто временно сберегается для того будущего проекта, что начертал для неё наш повелитель и великий проектировщик. Не забывай, Чапос, с кем ты столкнулся, когда твоя извилистая тропа вывела тебя к той дороге, что спустилась сюда сверху, сотканная из звёздного вещества.

— Хочешь сказать, что господин Тон-Ат прибыл сюда сверху через одну из небесных дверей? Не слишком ли много пришельцев сверху для нашего мира? Чего им тут всем понадобилось? Как сам считаешь, Инар?

— Кому это «им»? Господин тут единственный, кто имеет ключи от будущего. Наши гнилые аристократы увлекают нас всех заодно с собою в ту самую мировую щель, где притаилось ничто! И когда она захлопнется, миру Паралеи конец! Так уже было не раз, когда дорога уводила в сторону от той цели, которую осветил для людей Надмирный Свет. Но люди слепли от собственных корыстных страстей, задыхались от собственного животного смрада. Надмирный же Свет не устаёт от своего милосердия, Он всегда давал сохранившимся потомкам прежних грешников новый шанс, — только отбрасывал их к началу пути. Вот что говорил мудрый господин Тон-Ат. Ты жив только благодаря жалости господина Тон-Ата к тебе, а познать его замыслы ты не сумеешь, как ни тщись!

— А я и не тщусь. Чего мне? Я только не дал мрази из Департамента недвижимости завладеть чужим добром. А они рты свои жадные разинули, думая, что заселятся тут как богачи какие! Ну, я задушу того, кто меня обманул и вытянул солидный куш за землю под лекарственными растениями! На колени его поставлю и всуну в его немужественную пасть свой конец: «Вот твоя прибыль! Соси»! Точно, убью! Ещё никому не удавалось обмануть Чапоса! А ведь как прикинулся сведущим во всём. Склонился передо мной, ножонками тонкими заелозил по полу, щёчками нежными заалел. Ну, есть баба! Вот что значит, ощутил запах настоящего мужчины! Я ему дам, о чём он втайне размечтался! Хотя я и не извращенец порченый, дам ему такого пинка под мягкий зад! Так что, Инар, считай участок своим! Отдаю задаром.

— Пользуйся сам. Можешь в аренду сдавать. Господину угодья тут без надобности. Он будущий владыка всей планеты! А ты ему земляной клочок суёшь, как привык своё непомерно отросшее непотребство совать в причинное бабье место?

— Да не сую я ничего! Дар хочу сделать ради общего дела.

— Не нужно мне ничего. Забудь об этом месте! Просто забудь на время.

— Как же госпожа Нэя? Вдруг залезет кто из числа нищего сброда, как прознают, что она одна в большом доме? Я нёс охрану настолько осмотрительно, что она и не ведала обо мне…

— Никто не залезет. И не ты её охранял, а её от тебя охраняли! Счастье твоё, что она тебя не увидела ни разу, мотылёк ты легкокрылый! Топаешь как ящер, гремя своими яйцами. Всё понял? Ни ногой сюда больше!

— Понял. Из понятливых я, потому и жив пока.

Тут уж я бросилась опрометью в ту часть дома, где жила, и накрепко заперла дверь, ведущую в коридор, на засов. Уже днём я попросила одного рабочего из соседнего поместья, чтобы он пододвинул к этой двери большой и пустой шкаф. Также по совету доброго рабочего я вызвала из бюро хозяйственных услуг ремесленника, и тот поменял мне замки на входной двери, которой я пользовалась. После всего я нагрузила придвинутый шкаф тяжёлыми книгами Тон-Ата, собранными по всему дому и даже камнями из старого сарая, чтобы шкаф стал не сдвигаемым с места и при большом усилии. Замаявшись от такой работы, я с облегчением почувствовала себя в безопасности. Пусть туда шныряет кто угодно, я на своей половине им недоступна. Входные двери у Тон-Ата были железные, а окна я запирала на ночь, закрывая внутренние решётки. Получалось, что я стала жить в своеобразной крепости. Содержание ночного разговора между таинственным моим, как оказалось, охранником и Чапосом вызвали в моей голове сумбур, долгое время не поддающийся упорядоченности. Пусть охранник Инар охраняет, но пусть ко мне не суётся. А Чапос уже и не сможет, если и нарушит своё обещание. Я в его обещания не верила, как и в то, что Тон-Ат жив. Это была очевидная ложь моего охранника, своеобразная защита от Чапоса. Он только подыграл страху опасного бандита, напившегося до бредовых видений, в которых и столкнулся с Тон-Атом. Ведь он прежде всегда боялся Тон-Ата, вот отравленный мозг и выдал ему образ собственного страха. Так я думала. Но вот зачем и по чьему поручению меня охраняет тщедушный и очень самоуверенный человечек?

Как-то пригожим утром я проснулась с решимостью убраться в старом доме, увидев при играющем свете Ихэ-Олы, сколько паутины наплели пауки в углах оконных проёмов. Я стёрла собственные слёзы с поверхности зеркала вместе с пылью, и оно вдруг засверкало. Мои волосы были упрятаны в цветастую повязку, и на меня глянуло чьё-то чужое лицо, с которым мне трудно было отождествить себя. Я радикально изменилась, утратив детскую припухлость черт вместе с румянцем, побледнев и похудев. Тем ни менее, из глубины комнаты, освещенной утренним и мерцающим светом, на меня смотрела печальная, но очаровательная особа. Я сняла с себя мятое домашнее платье, с удивлением рассматривая своё совсем юное по виду тело, заключённое в тяжёлую раму из кованных металлических цветов, в которую и было втиснуто огромное зеркало на стене. Скромничать наедине с собою было и глупо. Я улыбнулась, пожелав той, кто просияла мне в ответ, только счастья.

Сон, когда ко мне пришёл про Тон-Ат

В ту же ночь я видела один из тех снов, когда не понимаешь явь это или сновидение, когда они пугают так, что приостанавливается сердце, а они запоминаются на всю жизнь как не каждое подлинное событие. Рассохшиеся тусклые и давно не чищеные полы дома обычно скрипели от каждого шага, но тут стояла неимоверная тишина. Стрекотали ночные насекомые, поскольку верхняя фрамуга окна была приоткрыта от духоты. Я отчётливо слышала шелестение листвы в саду от прикосновений ночного ветерка. Слышала также гул удаляющихся или приближающихся к ближайшей платформе поездов. Улавливала монотонный и далёкий шум со стороны широкого шоссе за лесом, по которому по ночам особенно интенсивно шли большие машины с грузами. Они направлялись в сторону столицы, или обратно в те города и селения, где я никогда не была. И