Плач под душем - Ирина Лобусова

Он опомнился. И даже сбросил ноги со стола.

– Тогда какого черта ты врываешься ко мне в кабинет?

– Я пришла потому, что это ты убил Руслана Гароева.

В тот же самый момент я поняла, что сделала страшную, несусветную глупость. Он вскочил на ноги, как подброшенный, краска отхлынула от лица. За секунду он стал белым, как мел, у него даже затряслись руки.

– Что ты несёшь?! – даже голос его изменился на писклявый фальцет. Было поздно отступать. Я угрожающе надвинулась на него, сжав кулаки.

– То, что слышал! Ты убил Руслана Гароева!

– Наташа! Что случилось?! Это неправда! Как ты могла?!

– Как я могла?! А ты знаешь, что меня собираются арестовать за это убийство?!

– Что за нелепость? Тебя?! Почему тебя?! Полная чушь!

– Не такая уж полная! Это ты его убил! И если надо, я смогу это доказать!

– Наташа! Ради Бога! Никого я не убивал!

– Ещё как убил! Я все поняла сразу!

– Что ты поняла?

– Помнишь тот разговор? Когда ты просил его подставить? Просил, чтобы я помогла тебе шантажировать Гароева потому, что ты ему должен! Тебе нечем было платить, а пришло время отдавать долг! И ты решил от него избавиться!

– Хорошо, если это так, зачем мне вмешивать тебя?

– Наверное, чтобы меня подставить! Знаешь, тогда у нас получится весьма интересный разговор! Мила Танеева не единственная дочь мэра! У него есть сын от второго брака, этим сыном он и дорожит. А на дочь ему наплевать. Он прекрасно знает, что она наркоманка и занимается проституцией. Поэтому весть о том, что его дочь – проститутка по вызову, не была бы для него новостью! Ему было бы на это плевать! Ты это узнал, и, поняв, что план с шантажом провалился, убил Гароева!

– Я этого не знал! Клянусь жизнью!

– Кроме того… Я видела тебя утром 4 октября! В компании с одной недозревшей кобылой! Очевидно, вначале ты отвозил её домой, а потом поехал к дому Гароева!

– Я никуда не ездил. Ты девица… Я даже не помню её имени! Да, я отвёзеё в общежитие – она живёт в общежитии, но потом я вернулся домой! Клянусь жизнью!

– Расскажешь обэтом следователю, когда меня арестуют!

– Не понял?

– Если меня арестуют, я всё расскажу!

– Господи, успокойся! Вот в чём дело: ты боишься. Не бойся, мы эту проблему решим. Я заплачу, сколько нужно, и никто тебя пальцем не тронет!

– Заплатишь за меня? С чего вдруг?

– Ну… ты всегда значила для меня очень много.

– Особенно теперь, когда я столько знаю? Мне твои деньги не нужны!

– Зачем, в таком случае, ты ко мне пришла?

Зачем? Я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Сделать то, что я сделала, было верхом нелепости, и такой тупостью, о которой не хотелось думать. Как я могла поступить так импульсивно? Зачем я рвалась сюда, сломя голову? А если он действительно виновен в том, в чём я хочу его обвинить? Прийти и выкрикивать такое в лицо убийце? Кроме того, у меня нет ни одного доказательства его вины. И я видела только, как он садился в машину с той девицей. Откуда я могла знать, куда он поедет? Какая получилась ерунда… оставалось одно объяснение: я рвалась к нему потому, что мне плохо. Я привыкла всегда, когда мне плохо, бежать к нему. Вдруг обессиленная, я в растерянности закрыла лицо руками.

– Милая, успокойся… – он обнял меня за плечи и нежно повёл вглубь комнаты, где стоял широкий кожаный диван, – отдохни, успокойся. Вот, выпей.

Он протягивал мне рюмку, и машинально я выпила её содержимое: коньяк. Потом сел рядом, продолжая меня обнимать.

– Я знал, что ты обеспокоена, но не знал, что всё так серьёзно. Прежде, чем ты расскажешь мне, что случилось, я хочу кое-что тебе показать. Я действительно был должен Гароеву. Подходил срок выплаты долга. Мне нечем было платить – все свои деньги я вложил в дело. От одной из своих служащих я узнал про Милу Танееву, и решил попробовать. Я встретился с тобой и попробовал осуществить этот выход. Клянусь, я не знал про то, что отцу известна её жизнь! Я понятия не имел обэтом! После нашего с тобой разговора я очень расстроился, поехал к одному знакомому и одолжил деньги. Потом перевёл их Гароеву. Вечером. Вот, смотри.

Я взяла протянутую им бумажку. Это был платёжный перевод суммы в 25 тысяч долларов на счёт строительной компании «Аргус», осуществлённый в 20.05 3 октября. Ошибки быть не могло. Цифры были проставлены в банке.

– Видишь? Я не лгу. Тот знакомый, который одолжил мне деньги, пригласил меня на презентацию в ночной клуб. Там я познакомился с девицей, с которой ты меня видела, и провёл с ней ночь. Девица была отвратительна! Если бя знал, что утром придёшь ты, я ни за что бы так не поступил. Но я не думал, что ты можешь прийти. Я решил, что вызываю у тебя отвращение и до сих пор тыне можешь меня простить. Я не знал, что у тебя такое благородное сердце. Вот и всё. Видишь, я ни в чём не виноват. У меня не было причин убивать Гароева. Я сам был шокирован его убийством, но не думал, что это может так далеко зайти! Расскажи мне абсолютно всё, что с тобою случилось!

Обнявшись, мы сидели рядом на диване, словно два самых близких человека на земле. Мне не хватало именно этого: тепла рук на своих плечах в сгустившейся вокруг темноте. Мне не хватало выражения его глаз – серьёзного, но в то же время нежного, рыжеватых глаз с огненной ухмылкой, с яркими чёртиками огоньков, которые умели смотреть с такой теплотой. Глаз, которые я так часто видела в снах. Я могла говорить с ним, говорить без конца, и форма этой самой настоящей на земле близости всегда существовала между нами. Ведьнастоящая близость – не слияние тел, а слияние душ…. Самый близкий на земле человек тот, кому ты можешь всё рассказать. И в тот самый момент мы были невероятно, безудержно близки, словно пропасть разбитых и трагических лет, затянувшись, больше не маячила тяжёлым кошмарным призраком за нашими плечами. Он был дороже всех – фантом, существующий только в моём воображении, не имея ничего общего со страшной реальностью. Теплота казалась искренней, а глаза… Я рассказала ему всё, абсолютно всё, сжавшись в липкий комок от словесного приближения страшной пропасти, теперь стоящей совсем рядом и ужеобжигающей мои ноги своим зловонным дыханием.

Я закончила рассказ, потом добавила:

– Я не знаю, что теперь будет. Мне становится плохоот одной мысли, что меня могут посадить в тюрьму. Посадить вместе с проститутками, воровками, торговками наркотиками и убийцами, словно какое-то отребье. Даже если моя невиновность будет потом доказана, на мне всё равно можно будет ставить крест. Я потеряю всё, чего добивалась и к чему стремилась. Мне страшно. Что делать, я не знаю. Я боюсь выйти на улицу. Не говоря о том, чтобы дальше жить.

Он вздохнул и обнял меня ещё крепче.

– Ситуация тяжёлая, но ничего страшного нет. У них нет на тебя ничего серьёзного, иначе ты была бы давно за решёткой. Давай подумаем, что у нас есть такого, чтобы начать борьбу. Мы знаем, что ты никогда не была любовницей Гароева…

– Ты знаешь это? – перебила его.

– Да, знаю. Знаю точно.

– Откуда?

– Я знаю тебя. Твой характер. Поступать так на тебя непохоже. У тебя другая натура. Я бы сказал, благородная под наносной шелухой. Ты бы никогда так не поступила. Поэтому я знаю, что ты не была его любовницей. Если ты серьёзноживёшь с кем-то, ты не сможешь изменить. Мне ты никогда не изменяла. Я это помню. Поэтому я даже не допускаю мысль о Гароеве. Я знаю, что это полная чушь.

– Спасибо, – у меня задрожал голос, и он посмотрел удивлённо, – спасибо. Ты единственный человек, от которого я услышала такие слова.

– Пожалуйста. Только не надо плакать. Давай лучше думать. Насколько я понял, их главной мотивировкой является то, что на твоей связи с Гароевым настаивает его жена.

– Жена, которую я не видела ни разу в жизни!

– Ты в этом уверена?

– Конечно!

– Я знаю Алису Гароеву. До того, как выйти замуж за Гароева, она работала продавщицей. В магазине одежды или обуви, точно не помню. Там, в магазине, она с ним с познакомилась. Они поженились. Алиса бросила работу, родила двоих детей, располнела… В том браке не было ни грамма любви. Может, какое-то увлечение вначале, но потом… Гароев стал шляться. Не пропускал ни одной юбки. Интересы его жены ограничивались двумя вещами: тряпки и еда. Она не вмешивалась в его похождения, его это устраивало. Он не собирался разводиться с ней из-за детей. Детей он очень любил. Она терпела его образ жизни потому, что он очень хорошо её обеспечивал. Многие так живут. Я понимаю, почему у ментов возникла такая версия: стоит взглянуть на Алису один раз, чтобы всё понять.

– Откуда ты её знаешь?

– Я работал с Гароевым. Бывал и у него дома. Алиса Гароева – невероятно толстая крашеная блондинка лет тридцати пяти, тридцати восьми. Её вес около ста двадцатикилограммов при росте сто шестьдесят. Она напоминает ожиревшего бегемота, но отнюдь не добродушного. Она очень надменна, всё время ворчит, кроме того, у неё визгливый голос и просто чёрный рот. Куда бы она нипопала, везде устраивает скандал. Во всех дорогих магазинах её просто боятся. Это её развлекает. Фасону больше, чем у английской королевы. Одевается безвкусно, в яркие кричащие тряпки, которые совершенно ей не идут. Вся увешана золотыми побрякушками, как новогодняя ёлка. Вид кричащий, вульгарный. В общем, душа мелкой продавщицы с образованием восемьклассов, умноженная на большие деньги. Ни один нормальный человекне станет сомневаться, что с такой женой у Гароева была куча любовниц.