За свободу Испании - Михаил Ботин

— Ботя, тебя вызывает Валенсия к телефону!

— У телефона Мигель Ботин…

— Камарада Мигель, я тебя приветствую,— слышится удивительно знакомый голос,— с тобой говорит Богдаш, Юрий Богдаш, ты меня понял?

— Понял, понял, каким ветром вас сюда занесло, камарада Богдаш?

— Завтра узнаешь, встретимся,— отвечает Юрий Гаврилович Богдашевский, мой бывший строгий и требовательный начальник.— Выезжаем к тебе в гости, будь на месте и жди, аста маньяна! (до завтра!) — заканчивает он разговор.

Много по телефону открытым текстом не скажешь, междугородные линии связи прослушиваются врагами.

Остаток ночи провожу уже без сна (какой тут сон!), радостно взволнованный событиями предыдущих суток и разговором с Валенсией. А утром в ворога особняка на улице Сан-Антонио в Альбасете въезжает несколько легковых автомашин и из них выходит группа людей в штатской одежде. Среди них выделяется высокая стройная фигура Юрия Гавриловича Богдашевского. Наши руки раскрываются для объятий, лица освещаются радостными улыбками. Первыми словами Юрия Гавриловича было сообщение о том, что моя семья жива и здорова, он виделся с ней всего лишь неделю тому назад.

Первые минуты радостной встречи с Юрием Гавриловичем как бы заслонили от меня остальных прибывших людей, но спустя две-три минуты, оглядывая их, к великому изумлению, я увидел бывшего комсорга своей московской батареи Василия Голышева и старшего орудийного мастера Николая Клименко. Поистине, чудесные и неожиданные бывают встречи! Могли ли мы, московские зенитчики, полгода назад надеяться, что встретимся и будем вместе выполнять свой воинский и интернациональный долг за пределами нашей Родины? Позже Клименко и Голышев расскажут, как они добились удовлетворения своих ходатайств о посылке добровольцами в Испанию, как им удалось приехать в эту страну через Францию вместе с небольшой группой зенитчиков во главе с Юрием Гавриловичем Богдашевским.

Степенным шагом подходит стоявший, несколько в стороне плотный мужчина среднего возраста. В его осанистой фигуре чувствуется солидность и начальственность. Юрий Гаврилович говорит мне вполголоса, что это старший советник по противовоздушной обороне при военном министерстве Испанской республики, а он, Богдашевский,— его помощник по зенитной артиллерии.

Представляюсь начальнику, как положено по нашему воинскому уставу. Он протягивает для рукопожатия свою широкую ладонь и произносит:

— Будем знакомиться без псевдонимов, товарищ Ботин; Полковник Тыкин Янис Августович. Кто я есть — тебе уже сказал Юрий Гаврилович. А вот эти товарищи — наши советские добровольцы-зенитчики, молодые выпускники военных училищ зенитной артиллерии лейтенанты Антоненко, Букликов, Елкин, Макаров и Семенов. Вот этот товарищ по специальности прожекторист, младшие командиры Клименко и Голышев — твои воспитанники. Доложи, пожалуйста, товарищу Цюрупе о нашем прибытии.

Дмитрий Александрович, несмотря на ранний час, был уже на ногах. Он радушно встретил прибывших людей, распорядился об их размещении (места в его резиденции было достаточно) и пригласил всех к завтраку, во время которого состоялось наше знакомство с новичками.

С живым интересом смотрел я на своих будущих соратников по оружию, внимательно вглядывался в их лица. Вот чернобровый, румяный и улыбчивый Михаил Антоненко, молодой худощавый Константин Букликов, белокурый, с живыми озорными глазами Евгений Елкин, хмурый по виду, с копной пустых черных волос Иван желтяков, стройный, с умными глазами и интеллигентным лицом Иван Семенов, полноватый, с веснушчатым лицом Илья Макаров и скромный Константин Валентионок.

Вновь прибывшие добровольцы были различны по своему внешнему виду и, надо полагать, по характеру, но у всех было общее: молодость, избыток сил, энергии и готовность к выполнению своего интернационального долга. Что же касается моих воспитанников Николая Клименко и Василия Голышева, то я знал их как отлично подготовленных батарейцев и мог рассчитывать на них как на активных помощников по своим специальностям. Клименко был квалифицированным специалистом по ремонту зенитных орудий, а Голышев лучшим в дивизионе капитана Богдашевского стереоскопистом.

После завтрака полковник Тыкин собрал всю группу прибывших и в присутствии Цюрупы объявил решение о дальнейшей работе зенитчиков. Здесь, в Альбасете, должны быть сформированы и обучены под общим руководством лейтенанта Ботина шесть батарей. Пять батарей под его командованием будут направлены в Мадрид в распоряжение советника по противовоздушной обороне Центрального фронта полковника Нагорного, а отдельная испанская батарея под командованием лейтенанта Антоненко отправится на Южный фронт в Малагу. Здесь же капитан Богдашевский дал ряд указаний по организации и методике обучения зенитчиков и другим неотложным делам.

«По плечу ли мне предстоящая задача?» — подумал я. Надо отдельно поговорить с Богдашевским и выяснить его мнение по этому вопросу. Ведь до Испании я командовал только одной батареей, а здесь на меня возлагается командование целой группой батарей с разноязычным личным составом.

— Милый мой, не боги горшки обжигают,— ответил мне на мои сомнения Юрий Гаврилович.— Пооботрешься на фронте, приобретешь опыт, и я уверен, зная тебя достаточно хорошо, что ты успешно справишься со своей задачей. Проявляй только побольше инициативы и самостоятельности. На бога, как говорят, надейся, а сам не плошай. Конечно же, мы с Тыкиным на первых порах тебе кое в чем поможем, но здесь, в Альбасете, мы долго находиться не можем и скоро уедем на другие фронты, в другие места. По прибытии в Мадрид войди в тесный контакт с Нагорным, мужик он дельный, в наших зенитных делах разбирается. Здесь о тебе самым лучшим образом отзывается Цюрупа, и это еще один довод в твою пользу.

Разговор с Богдашевским снял возникшие сомнения, и я со свойственной молодым людям энергией приступил к исполнению своих новых обязанностей. Помощь в формировании зенитных батарей была оказана моим начальством. Шехтер (псевдоним Я. А. Тыкина) при посредничестве Цюрупы получил в штабе формирований интербригад разноязычный личный состав (свыше 300 человек). Комплектование батарей происходило по принципу языковой подготовки людей, Были сформированы батареи: французская, во главе с Евгением Елкиным, немецкая, возглавляемая Иваном Желтяковым, чехословацкая под руководством Ивана Семенова и три батареи испанские, каждая из которых соответственно возглавлялась: отдельная (малагская) лейтенантом Антоненко и две остальные — Ильей Макаровым и Константином Букликовым. Валентионок, Голышев и Клименко пока составляли мой резерв и выполняли индивидуальные задания.