«Свобода» на троих - Ева Никольская

Маг развернулся и вышел, унеся Зою с собой. Кир-Кули некоторое время лежал, проверяя работу собственного тела, активировал из последних сил магический щит, после чего медленно поднялся, посидел, дожидаясь, пока пройдет головокружение, и, встав, наконец, с кровати, пошел по-стеночке в комнату Сэн.

— Какого мирда? — спросил тот, завидев визитера.

— Скучно, знаешь ли… одному, — хмыкнул хозяин шарту и буквально рухнул на огромную постель с другой стороны от спящей посередине сейлин.

Глава 5

— Муха! — кокетливо дернула лапкой гостья.

— Паук! — представился хозяин и приступил к трапезе.

Он медленно шел среди развалин, то и дело поддевая носком кожаного сапога песок. Тот взлетал вверх белым облачком, а потом снова оседал на камнях когда-то величественного города. А мужчина шел дальше, что-то тихо мурлыча себе под нос. По разрушенным улицам, по изуродованным останкам зданий, по заросшим дикими растениями дворам… Он шел — и все вокруг замирало, даже ветер не осмеливался трепать его длинные волосы, огненным плащом накрывшие спину и плечи. Разворошив очередной песчаный бугорок, Ийзэбичи наклонился и, быстро подхватив потемневший от времени медальон, закинул его в висящий на плече мешок, после чего отправился за новой добычей. Истинные драконы отлично чуяли золото!

Когда мешок наполнился почти наполовину, мужчина присел на обломок стены и принялся изучать свой «улов». Повертел в руках пару украшенных драгоценными камнями шкатулок, хмыкнул, швырнул их обратно… потом достал покореженную чашу с блеклым орнаментом, одобрительно улыбнулся и бережно уложил ее поверх собранных сокровищ. Заметив боковым зрением слабое движение среди обломков соседнего дома, гай Огненный громко проговорил:

— И я рад тебя видеть, Красотка.

Большая полосатая собака, больше не таясь, вышла на открытое пространство и приветливо махнула ему хвостами.

— А уж как я-то рада, мой драгоценный гай! — меняя голос, ответил за нее дракон и прищурился от ярких лучей дневного светила.

Псина насмешливо фыркнула, одарив мужчину вполне дружелюбным оскалом. Он, к слову, ответил ей тем же. И клыки у него тоже были весьма внушительные.

Поднявшись, хозяин мертвого города отправился в дальнейший поход за золотыми вещицами, завалявшимися среди руин. Красотка засеменила следом, а позади нее, словно свита, вышли из тени еще два порождения Бездны. Оба мохнатых мирда тащили в зубах плотно закупоренные сосуды с темно-красной жидкостью. Обернувшись, Ийзэбичи удивленно присвистнул, немного подумал, а потом сказал:

— Да ты, похоже, решила обеспечить мне многовековую бессонницу, Красотка? — и снова беря на себя озвучку Красотки, возразил:

— Ну что вы, мой драгоценный гай, всего лишь дань вежливости. Не более того.

Собака кивнула, соглашаясь, а мужчина валял дурака дальше:

— Так чем же вы заняты, мой огненный гай? — красные глаза псины заинтересованно сверкнули, а уши чуть развернулись, явно готовясь слушать.

— Ну, как чем! — продолжал ломать комедию Ийзэбичи и, раскопав среди завала очередную золотую побрякушку, кинул ее в мешок. — Материал собираю для эксперимента, — и с особой торжественностью пояснил: — Творческого!

— И что же за шедевр вы вознамерились создать, мой гениальный гай? — добавив голосу фальшивого восхищения, спросил дракон сам себя, собака же издала сдавленный всхлип, сильно похожий на смешок и, повалившись на бок, активно задергала лапами.

— Не надо оваций… — старательно выдерживая серьезный вид, проговорил мужчина, — раньше времени. Вот пойдем сейчас в мастерскую, осуществлю там свою задумку и… обмоем ее притащенной тобой кровью. Как тебе план, Красотка?

Два длинных хвоста переплелись между собой и согласно замахали. А спустя некоторое время к запорошенным песком воротам нижнего города потянулась странная процессия: Высокий огненноволосый мужчина в черной одежде из тончайшей кожи, за ним большая красноглазая собака с довольной физиономией и позади них два мохнатых мирда с бутылками в зубах.

Конечным пунктом путешествия стал большой каменный зал с горящими на стенах факелами. Посреди него возвышалась гора из золотых предметов, собранных ранее хозяином Тиронга. Докинув в общую кучу содержимое своего мешка, мужчина полюбовался на все эти сокровища, когда-то принадлежавшие людям и нелюдям, обитавшим в его городе. Потом взглянул на застывшую в ожидании Красотку и, подмигнув ей, сказал:

— «Коготь дракона» в действии, моя дорогая!

Он шагнул к горе из золота и, сцепив ладони на уровне груди, прикрыл глаза. Факелы на стенах полыхнули, извергая огненных чудовищ на покрытый плитами пол. Пламенные монстры ползли по нему к хозяину, они извивались, шипели и коптили, если находили что «сожрать» по дороге. Сомкнувшись огненным кольцом вокруг сильнейшего, порождения его стихии принялись раскачиваться в странном танце, словно слышали какую-то особую музыку в гробовой тишине зала. А потом рыжий вихрь закружил вокруг золота, скрывая его от посторонних глаз. И, спустя несколько долгих минут, он, наконец, опал искрами к ногам хозяина, открыв взору присутствующих зрителей девять женских статуй. Восемь из них имели одинаковые фигуры, но различались мимикой одного и того же, растиражированного лица. Грустная, веселая, с по-идиотски высунутым языком, с перекошенной от злости физиономией, с полными обожания глазами из сапфиров, с гримасой ужаса и… даже с мимикой, свойственной для сексуального экстаза.

Ийзэбичи взглянул на Красотку, та посмотрела на него, и он снова ее озвучил:

— Как же похожа, о мой талантливейший гай! Вылитая гайя Белоснежная, особенна та, что с разинутым ртом.

— Эта? — мужчина ткнул в вышеупомянутую статую. — Да-а-а, мне и самому она нравится. Так и кажется, что вот-вот услышу Белкин крик. А впрочем, что мне мешает?

Он плавно повел рукой, наблюдая, как сливаются воедино пальцы, покрываясь сверкающей коркой кристалла, как удлиняется ладонь, превращаясь в длинное лезвие, в котором отражаются всполохи пламени.

— «Драконий коготь» в действии, — повторил мужчина произнесенную ранее фразу и… одним стремительным движением разрубил статую по диагонали, будто она была из мягкого масла, а не из металла. И пока половинки золотого тела падали на пол, успел разрезать их еще на три части каждую.

Звон рухнувших кусочков мало походил на женский вопль, но кровожадному экспериментатору хватило и этого.

— Жаль… как-то быстро она разрушилась, — проворчал дракон. Он подошел к сидящим неподалеку мирдам и взял один из сосудов. — Но зато как красиво летела!