Из Парижа в Астрахань. Свежие впечатления от путешествия в Россию - Александр Дюма

― Завтра, кстати, везем вас к Хоуму.

Дорогие читатели, позвольте прерваться, чтобы представить вам месье графа де Сансийона, одного из наших самых изысканных, умных и честных дворян. Ему предстоит совершить путешествие со мной по Волге, Уралу, Каспийскому морю, Кавказу, Крыму и Дунаю; пока он дома. Некоторые дела семейного порядка задержали его в Париже, но он должен присоединиться ко мне, и мы его вскоре ждем.

Что касается Делаажа, то вы его знаете, не так ли? Он автор многих книг в области оккультных наук; его книги вызвали в свете легкий шум.

Итак, Сансийон и Делааж сказали мне: «Завтра берем вас к Хоуму».

― Приходите с ним обедать ко мне, ― ответил я.

Предпочитаю такую меру защиты; как все великие труженики, ничего так не боюсь, как риска выбиться из колеи в течение дня, что, впрочем, не мешает мне выбиваться из нее 50-60 раз в день; выходит, самое рациональное ― регулярно обедать: обильно или скромно, с удовольствием или без, долго или наскоро; обычно за столом мне представляют того, кого мне хотят представить и кого устраивает такая форма приема. Именно с этой целью я позволяю распространяться моей репутации отменного повара.

Сансийон, Делааж и Хоум прибыли-таки ко мне на следующий день в 6.30, и знакомство состоялось за крепким бульоном ―  консоме, рецепт которого я вам на днях сообщу. Поскольку я совсем не хотел говорить с Хоумом о его прошлом триумфе в городе и при дворе из боязни, что сознание нынешней беспомощности скажется на его пищеварении, направил разговор на главу о его путешествиях, и он вспоминал о Риме, Неаполе и Флоренции. Он рассказал мне тогда, как познакомился в Риме с графом и графиней Кушелевыми, как был помолвлен с сестрой жены графа; потом он добавил застенчиво, что граф и графиня, прознав, что он едет обедать ко мне, объявили ему свое желание познакомиться со мной.

― Пусть граф и графиня Кушелевы окажут честь отобедать у меня, ― ответил я, верный своим принципам, ― и я познакомлюсь с ними, как познакомился с вами.

― Не будет ли более учтиво для вас пригласить их лично?

― Прекрасно, мне было бы лестно быть представленным в отеле «Трех Императоров» завтра.

― А почему не сегодня вечером?

― Потому что сегодня мы с вами расстанемся, очень надеюсь, не раньше 11 часов или в полночь.

― Это лучшее время для визита к графу и графине, которые ложатся только в 6 часов утра; нам можно появиться у них и в 11 часов, и в полночь; отсюда ― возможность сегодня не расставаться. Я повернулся к Делаажу, который входил в число друзей дома. Он подтвердил, что время подходящее, и визит уместен.

― Этим вечером мы представляем месье де Сансийона, ― добавил Хоум, ― и одним камнем поразим две цели.

Я не стал интересоваться, какой из них меня считали, первой или второй; я принял предложение. В тот же вечер нас представили графу и графине.

 Я вышел из отеля «Трех Императоров» в 5 часов утра, раз и навсегда обещая себе больше не посещать места, откуда выходишь в такое время. Я вернулся туда же на следующий день и вышел в 6 часов. Вернулся и на послезавтра и вышел оттуда в 7 часов утра. Конечно, в этом колдовском салоне были Сивори, играющий на скрипке, Ашер, играющий на фортепьяно, и Мери[32], который рассказывал. Но все это не двигало вперед мои романы. Я не возвращался к ним трое суток.

На третий день за мной прислали экипаж; Хоуму и Сансийону было поручено схватить меня за шиворот и доставить, хочешь ― не хочешь, в отель «Трех Императоров». Я не сомневался в провале этой затеи и решил организовать оборону по типу Трои или Севастополя. Но человек слаб: я вздохнул и последовал за двумя моими жандармами.

Мимоходом отметим факт, способный показать, что Хоум не лишился своего могущества настолько, насколько нравится ему об этом говорить. Мы ехали вниз по Амстердамской улице в пароконной коляске; Сансийон и я сидели на заднем, а Хоум ― на переднем сиденье. Вдруг услышали шум, как если бы за нами двинулась громовая колесница. Я привстал и посмотрел назад. Некий обыватель, чья лошадь ― все возможно ― бешено понесла, вихрем летел по Амстердамской, угрожая таранить нас. Я крикнул нашему кучеру:

― Вправо, вправо!

Беря вправо, он избегал столкновения. Но он не мог понять, в чем дело, и крик мой становился все громче.

― Ничего не бойтесь, ― спокойно ободрил Хоум, ― вы со мной.

Он еще не окончил этой заверительной фразы, как обыватель зацепил наше заднее колесо и развернул нас ― экипаж, лошадей и кучера ― в сторону, диаметрально противоположную направлению нашего движения. Наступил тревожный момент взглянуть с полуоборота направо; затем, убедившись, что Хоум, Сансийон, экипаж, кони, кучер и я целы и невредимы, я повернулся посмотреть, что сталось с обывателем.

Он низвергся на левый тротуар, его лошадь лежала четырьмя подковами вверх, кучер без сознания простерся на мостовой. Мы же легко отделались: ни единой царапины.

Мы прибыли-таки в отель «Трех Императоров». Вечер проходил очень живо, как никогда прежде. С моим появлением граф и графиня встали, подошли ко мне, усадили меня в кресло, сами уселись справа и слева от меня.

― Месье Дюма, ― обратился ко мне граф, ― мы заметили, что для вас утомительно возвращаться к себе в шесть часов утра.

― Должен признать, граф, ― ответил я, ― что это выбивает меня из колеи.

― Ну что ж, ― сказала графиня, ― сегодня мы позволим вам уехать в полночь.

― Очень рад это слышать, графиня: что вы хотите! Поденщина!

― Но с одним условием, ― сказал граф. 

― Каким?

Ответить на это взяла на себя труд графиня:

― Таким, что вы едете с нами в Санкт-Петербург.

Я так и подпрыгнул, настолько мне это показалось диким.

― Скачите, скачите, ― сказала графиня, ― другого мы и не ожидали.

― Но это невозможно, графиня.

― Почему невозможно? ― спросил граф.

― Что за вопрос! Вы едете в следующий вторник, то есть через пять дней; и вы хотите, чтобы за пять дней я приготовился к подобному путешествию, каким образом? Тем более, ― добавил я, обращаясь столько же к собеседникам, сколько к самому себе, ― если бы я поехал в Россию, то не ради одного Санкт-Петербурга.

― И вы были бы правы, ― сказал граф. ― Санкт-Петербург ― град Петров, но еще не Россия.

― Нет, ― продолжал я, ― еще я хотел бы отправиться в Москву, Нижний Новгород, Казань, Астрахань, Севастополь и вернуться по Дунаю.

― Все складывается как нельзя лучше, ― подвела итог графиня, ― у меня есть имение под Москвой, в Кораллове; у графа есть земли под Нижним, степи под Казанью, рыбные промыслы на Каспийском море, вилла в Изаче. Все это станет для вас временным пристанищем площадью 200 на 200 лье.