Маска, кто ты? - Элизабет Хардвик

Но Робин знала, что все присутствующие в комнате, в том числе и она сама, лишь стараются выиграть время: напряжение за столом ощущалось по-прежнему остро.

– Ты ведь останешься пообедать, дорогая? – спросила мать, когда они покончили с чаем.

– Боюсь, что не смогу, – огорченно поморщилась Робин.

– Очередной званый обед? – мягко спросил отец, и в его глазах промелькнуло сожаление.

Конечно, он предпочел бы, чтобы дочь была гостьей на званых обедах, а не готовила для других.

– Рождество на носу, папа, – напомнила Робин, бросив многозначительный взгляд на елку, уже стоящую в гостиной. – Самое горячее время.

– Ты никогда никого не встретишь, торча на чужих кухнях, – тяжело вздохнул отец.

Мне это и не нужно! – мысленно возразила Робин. К тому же, одного я уже встретила – Реймонда Мертона.

– Вечная подружка невесты, которая сама не идет под венец, – это про меня, – небрежно отшутилась она. – Лучше скажите-ка, зачем приезжал Реймонд Мертон, разумеется, кроме того, чтобы привезти розы?

Вернувшись из кухни, Робин внимательно оглядела гостиную в поисках компрометирующих деталей. К счастью, ее последних фото здесь не было – на каминной полке стояло лишь детское: круглолицая девочка-подросток с длинными белокурыми волосами в гимнастическом купальнике, получающая очередную награду на школьных состязаниях.

Нет, в этой комнате ничто не могло навести Рея на мысль о том, что Робин Стюарт когда-то была Бетти Стенфилд, а главное, что потом она стала миссис Робертой Шерман, женой Стивена Шермана. Родители, так же как и она сама, уничтожили все свидетельства того, что их дочь когда-то была замужем за этим человеком, в том числе и фотографии, где они были сняты вдвоем.

– Честно говоря, не знаю, милая, – неопределенно отозвалась Марта. – Похоже, ему ничего не было нужно, правда, Уолтер? – И она умоляюще взглянула на мужа, ища поддержки.

– Ничего, – как-то уж слишком поспешно подтвердил отец, и Робин снова забеспокоилась. – Мы просто мило поболтали где-то с час, а потом Мертон уехал. – И он пожал плечами.

Судя по тому, что Робин было известно о Реймонде, он был не из тех, кто тратит время на милую болтовню.

– Папа, ты что, забыл, что этот человек сидел и спокойно смотрел, как твоя компания идет ко дну, а потом выступил с предложением перекупить ее, причем в такой момент, когда ты не мог ему отказать! Как ты мог после этого мирно попивать с ним чаек? – возмутилась Робин.

– Это все уже в прошлом, детка, – твердо произнес Уолтер Стенфилд. – И потом, надо отдать Мертону должное: он сохранил персонал на своих местах и сумел удержать компанию на плаву.

Но Робин не желала отдавать должное Реймонду Мертону! Впрочем, родители и не подозревали, как безжалостно этот человек преследовал ее три года назад. Разумеется, он и их расспрашивал о том, где она находится, но они, справедливо рассудив, что дочь и так достаточно натерпелась, отказались дать ему ее адрес.

Вот тогда-то Робин и начала все скрывать от родителей. Терзаемая чувством вины, она стремилась оградить их от новых переживаний.

Так что супруги Стенфилд понятия не имели о том, что Реймонд Мертон тогда обошел буквально всех ее друзей, задавая им один и тот же вопрос: «Куда подевалась Роберта Шерман?» В результате она в течение трех месяцев боялась даже звонить знакомым, опасаясь, что это наведет его на след.

Ее родные не имели ни малейшего представления о том, что именно Реймонд Мертон повинен в том, что, решив открыть собственное дело, она сменила имя. Они предпочли поверить путаным объяснениям дочери, которая сказала, что никто не должен узнать в ней Бетти Стенфилд, и не стали задавать лишних вопросов.

И вот теперь Реймонд явился сюда, в их дом! Узнав его немного лучше за последнее время, Робин отказывалась верить, что он заехал просто поболтать за чашкой чая.

– Ты мог и сам сохранить компанию, если бы он вместо того, чтобы отбирать ее у тебя, оказал тебе финансовую поддержку, – упрямо заявила она, мысленно добавив: ведь сделал же он это для Гилберта Спенсера!

– Но, Бетти, это деловой человек, и ему невыгодно заниматься благотворительностью, – покачав головой, печально улыбнулся Уолтер. – Кроме того, мне было уже немало лет, и я все равно не нашел бы в себе сил, чтобы начать все сначала.

Робин закусила губу, удержавшись от горького замечания. Она прекрасно понимала, что отец прав и Реймонд не виноват в том, что тот утратил силу духа. Причиной этого был другой человек, но он давно мертв, и с него не спросишь.

Да, в крахе компании ее отца и во всем, что случилось три года назад, виноват только Стивен, сказала себе Робин, и на нее с новой силой навалилось чувство вины, ставшее уже привычным во время визитов к родителям.

– Все равно странно, что Реймонд Мертон приезжал сюда, – пробормотала она.

На обратном пути Робин решила при первой же возможности выяснить, что все-таки привело этого опасного человека к Марте и Уолтеру Стенфилд!

– Робин! – радостно приветствовала ее Теренс, узнав голос на другом конце телефонной линии. – Как чудесно! Я как раз собиралась вам звонить.

– Да? – настороженно спросила Робин.

Ей потребовалось двадцать четыре часа, чтобы придумать, как решить проблему по имени Реймонд Мертон.

Снова он!

Однако теперь, в отличие от ситуации, в которой она находилась три года назад, Робин было необходимо не скрыться от него, а, наоборот, встретиться, но так, чтобы он не догадался, что она сама это устроила. Не зная адресов ни его лондонского жилья, ни офиса, она могла действовать только через Спенсеров.

И Робин позвонила Теренс, решив напроситься к ней в гости, а там уже как бы невзначай завязать разговор о Реймонде Мертоне.

– Да, я собиралась вам звонить, – как всегда, жизнерадостно защебетала Теренс. – Мне теперь гораздо лучше, и мы с Гилбертом хотели поблагодарить вас за помощь…

– Вам совершенно незачем… – вежливо начала Робин, втайне надеясь, что ее опровергнут.

– Вы это уже говорили, – с легкостью отмела ее возражения Теренс, – но мы с вами не согласны. Я хочу пригласить вас на обед. Гилберт, правда, говорит, что глупо пытаться вкусно накормить такого замечательного кулинара, как вы, но я считаю, что он ошибается. Любая женщина любит, когда еду для нее готовит кто-то другой.

Теренс, разумеется, была права. Поскольку Робин зарабатывала на жизнь кулинарией, многие считали, что она получает удовольствие, готовя для себя. На самом деле она частенько заказывала в ресторане пиццу.

– Прекрасная мысль, – отозвалась Робин, – но мне не хотелось бы играть роль третьего лишнего…

– Что вы, дорогая! Мы собираемся пригласить Рея, так что нас будет четверо! – объявила Теренс.