Мельничиха из Тихого Омута 2 (СИ) - Лакомка Ната

— А причина? — продолжал допытываться судья у бывшей жены. — Что ты здесь забыла?

— Госпожа Анна приехала за рецептом приворотного зелья, — сдала я её с потрохами. — Почему-то она уверена, что мне этот рецепт известен.

— Рецепт приворотного зелья? — брови у судьи поползли на лоб. — Что за бред? Ты совсем спятила?

Последние слова относились к донне Анне, но в отличие от бывшего мужа она и бровью не повела.

— Я в здравом уме, — сообщила она, мило улыбаясь. — Странно слышать подобное от тебя.

— Вы — язва, дорогая госпожа, — произнесла я, потому что намёк на то, что судья просидел год в Бедламе, был очевиден. — До печёнок проедаете.

— Спасибо, — поблагодарила она меня так, словно я сказала ей чудесный комплимент. — Но кто такой Димак? И почему ты примчался с этой новостью сюда, Рейвен?

Всё-таки, в сообразительности этой дамочке не откажешь. Но и я не собиралась ей уступать.

— Вы какие-то глупости говорите, — фыркнула я. — Если кто-то утонул в моём озере, вполне понятно, что в первую очередь приедут допрашивать меня.

Но смутить настырную гостью оказалось не так-то просто.

— Странно, — повернулась она ко мне с непередаваемой улыбочкой. — Но ведь не вы владелица озера. Это озеро находится на землях графа Фуллартона.

— Зато он не живет здесь, — я вернула ей улыбку. — А я живу. И хочу попросить вас убраться из моей повозки. Я еду по делам, а не вас развлекать.

— Вы же сами согласились… — начала Анна.

— Не соглашалась, — перебила я её. — И сейчас в присутствии должностного лица прошу вас покинуть моё транспортное средство.

Боюсь, я завернула слишком умно, потому что лицо Анны вытянулось, а судья хмыкнул в кулак, но тут же подыграл мне:

— Она права, — сказал он бывшей жене. — Повозка — это частная собственность. И не твоя. Лучше бы тебе выйти.

Госпожа Анна не смогла сдержать злого взгляда, но спорить больше не стала, и выбралась из повозки.

— Вот и хорошо, — похвалила я её и взмахнула палкой, опять подвешивая перед мордой Лексуса яблоко. — Теперь я в деревню. Господин Кроу, если хотите, можем поговорить по дороге. У меня, правда, очень мало времени.

— Признаться, у меня тоже, — сказал он, разворачивая своего вороного. — И я тоже еду в Тихий Омут. Езжайте вперёд, хозяйка, я за вами.

«Спелись», — читалось во взгляде донны Анны, но вслух она очень доброжелательно сказала:

— Хорошей вам дороги! Буду ждать вашего возвращения!

Глава 7

Золото и хлам

Лексус бодро трусил за подвешенным яблоком, виляя черным лоснящимся крупом, я сидела в повозке, чувствуя себя настоящей королевой, а позади ехал на своем вороном судья. Просто идиллия какая-то, а не суровая жизнь бедной мельничихи.

— Анна не слишком приятная особа, — угрюмо заметил судья.

— Это не новость. Даже Лексус отказался её кусать. А вот Димака он с удовольствием тяпнул.

— Димак был у вас? — тут же оживился судья.

— Был. И пытался раскрутить меня на деньги. Якобы, он что-то обо мне знает, — задумчиво сказала я. — И он всё время напевал песенку про курочку…

— Расскажите-ка всё подробно, — велел Рейвен.

Я рассказала о встрече с шантажистом, стараясь не упустить ни одной мелочи, и особенно важной казалась мне песенка. Но судья решительно отказался рассматривать её, как что-то важное.

— Не понимаю, что вы прицепились к этой песне, — пожал он плечами. — Все её поют. А я, кстати, узнал, кому принадлежала сумка, которую мы нашли в лесу. Это сумка Римсби. Соседи опознали.

— Значит, вот кто собирался меня сжечь, — задумчиво протянула я, понукая Лексуса. — Даже не удивлена. Но что ему помешало?

— Он утонул? — предположил судья.

— Да что же они все идут топиться в моё озеро? — сказала я в сердцах.

— Их топят водяные черти? — выдал судья ещё одно предположение.

— Так, — возмутилась я, но без особой уверенности, — не надо всё валить на моргелютов… До моего мужа тут не было столько утопленников. Значит, что-то произошло именно с Бриско, когда началась вся эта история.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но у вас есть сомнения, — коварно подсказал Рейвен.

— Есть, — призналась я, поколебавшись. — Когда на мельницу подселилась ваша жена…

— Бывшая жена.

— Бывшая, — я кивнула. — Тогда я попросила моргелютов припугнуть её, чтобы она испугалась и уехала.

— Не слишком разумно, но я вас понимаю.

— Не слишком разумно? — обиделась я. — А что бы вы сделали на моем месте?

— Точно не пошел бы заключать сделку с водяными чертями, — хмыкнул он.

— Опять вы за своё, — сказала я со вздохом. — Вот не там вы ищите виноватых, ваша честь.

— А где их искать? — поинтересовался Рейвен. — Ведьмы у вас — глупые девицы, водяная нечисть — милые любители хлебушка, кто же тогда — вселенское зло?

— Может быть, люди? Вы удивитесь, но в моем мире преступления совершают именно люди, а не ведьмы, колдуны и забавные зверюшки.

— Не знаю, как в вашем мире, хозяйка, — парировал судья, — но в этом мире люди гибнут с завидным постоянством. Особенно те, кто успел чем-то вам насолить.

От неожиданности я резко натянула поводья, осадив Лексуса, и тот недовольно заорал на весь лес.

Чтобы он замолчал, я позволила ему ухватить яблоко, я сама повернулась к Рейвену.

— Объяснитесь-ка, — потребовала я. — Что значит — гибнут те, кто мне насолил?

— А что вы сразу взъерошились, хозяйка? — судья тоже остановил коня и наклонился в седле, глядя мне в лицо. — Не просто так Эдит убегала от мужа босиком по снегу. И с Римсби, Шолдоном и Димаком у вас были особые отношения.

— Вы на что это намекаете?..

— Я — ни на что, — четко и раздельно сказал судья. — А вот некоторые могут и задуматься.

— Если всё так, — возразила я, — то зачем же тогда утопилась сама Эдит? Дело не в ней, и не во мне.

Тёмные цыганские глаза судьи вдруг потеплели, в них заплясали искорки, а сам он сказал необыкновенно мягко:

— Знаю, что вы ни при чём. И Эдит не виновата. Но всё это связано с вами. С вами обеими.

— Интуиция? — пробормотала я, мне стало очень не по себе от этих слов.

— Инту…что? — переспросил он.

— Не во что, — машинально отмахнулась я. — Но мне кажется, вы не правы. Эдит — не жертва. Она была та ещё штучка, за что и пострадала. И она вас провела, не спорьте. Прикинулась тихоней и скромницей, а на самом деле устроила тут ведьмины посиделки.

— А по мне, так кто-то вас защищает.

Эта новость огорошила меня, и Лексус, воспользовавшись моим замешательством, сгрыз яблоко до веточки.

— Защищает? — растерянно спросила я. — Но кто?

— Если бы знать наверняка, — пожал Рейвен плечами. — Может, это ваши черти-друзья стараются. Может, мамаша Жонкелия колдует на досуге…

— Нет, произнесла я медленно, глядя на него невидящими глазами. — Это не моргелюты, ваша честь. И не мамаша. Это та самая подруга, с которой Эдит приходила к Димаку за ингредиентами для зелья… Помните, он говорил, что ему показалось странным, что девицы так говорили друг с другом? Эта подруга… Я уверена, что это она.

— Есть соображения, кто это может быть?

— Наверняка, кто-то из ведьмочек, — я опомнилась, когда Лексус уже начал жевать верёвку, и отдернула прут, чтобы подвесить новое яблоко. — Но я постараюсь разузнать, кто был у Эдит в подружках. У меня ведь шабаш в пятницу, не забывайте, — я привязала новое яблоко, и осёл снова затрусил по дороге. — Может, вашу бывшую жену туда пригласить? Ей наверняка понравится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌— Вы как будто злитесь на меня, — сказал судья, выпрямляясь в седле, направляя коня следом за моей повозкой и задумчиво играя поводьями. — Хотите, я выгоню Анну? Она не имеет права жить в вашем доме против вашей воли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, — тут же ответила я. — Графу это не понравится. А мы и правда живем на его земле. И я не хочу, чтобы наша с вами дружба была слишком явной. Повредит делу. Вдруг ведьмочки удерут в ужасе, как и моргелюты?