Мельничиха из Тихого Омута 2 (СИ) - Лакомка Ната

— И ведь у меня почти получилось, — Сюзетт села на табуретку, с любопытством разглядывая меня.

— Не получилось, — перебила я её. — Потому что Эдит ничего не знала. Как и вы не знали, что чёрная курочка — это не птица, а книга колдовских заклинаний.

Вот тут маска невозмутимости сползла с лица девицы.

— Книга?! — прошептала она, облизнувшись. — Так это книга? И где она? Вы её нашли?

— Нашли. И я её благополучно сожгла. Всю, до последнего листочка.

Несколько секунд дочь лавочника буравила меня взглядом, а потом прошипела:

— Идиотка! Зачем?! Ты могла бы сама ею пользоваться!

— Зачем? — вернула я ей её же вопрос. — Чтобы обманывать других? Чтобы лгать самой себе, делая глаза ярче, а губы пухлее? Или чтобы сидеть на золотых яйцах в окружении чёрных кур?

Сюзетт мне не ответила. Она нахмурилась и поджала губы, что-то обдумывая.

— Одного я не пойму, — сказала я, и она раздраженно посмотрела на меня. — Как Бриско доверил тебе заклятье подчинения? Он не понимал, что это опасно?

— Он и не доверял, — Сюзетт Квакмайер широко улыбнулась, словно решила, что теперь делать. — Этот олух бормотал заклинания. Повторял, чтобы не забыть. Я запомнила.

— Умница ты наша, — похвалила я её. — Только знаешь, почему ты не получила книгу? Она шла к тем, кому не нужны были деньги. Поэтому досталась Бриско, а не тебе. Так что ты была в заведомом проигрыше. А сейчас окончательно проиграла.

— Ещё нет, — она поднялась с табуретки.

— Превратишься в птицу, — предупредила я, пока она не улетела голубкой, — имей в виду, что снаружи Рейвен расставил птицеловов. Поймают влёт, пташечка.

— Ой-ой, — передразнила она. — А крысоловов не поставили?

И там, где только что стояла нарядная девушка в переднике с оборками, осталась лишь груда одежды — платье, чепчик, фартук…

Серая мышь метнулась к отверстию подпола и исчезла там.

— Чёрт! — рявкнул Рейвен. — Так и знал, что говорить с ней — плохая идея! Ведь знал…

Он не договорил, потому что лавочник рухнул с лавки на пол в глубоком обмороке.

После оказания первой медицинской помощи потрясённому Квакмайеру, после бестолковой беготни по округе стало ясно, что ведьму мы упустили. И хоть Рейвен на обратном пути до мелницы утешал меня, обещая объявить Сюзетт Квакмайер в розыск, легче мне не стало.

— Я должна была догадаться раньше, — жаловалась я Рейвену. — Ведь ясно было, что она не просто так пыталась подружиться с Эдит. Когда появилась я, контроль над мельничихой был потерян. И Сюзетт всё пыталась выяснить, что происходит. Она единственная знала, что Эдит — не ведьма, и ничуть её не боялась. Доводила песенками, преследовала, пугала по ночам. Эдит этого не выдержала. Потому что на самом деле ведьмой был Бриско.

— А Римсби зачем утопила?

— Видимо, он подошел к Эдит слишком близко. Что-то узнал про курочку. Помнишь, он всегда напевал эту песенку? Может, Бриско проболтался. Может, Эдит доверилась. Но Римсби показался Сюзетт слишком болтливым, и его утопили точно так же, как Димака — в гримуаре было такое заклинание, чтобы подчинить себе чужую волю при помощи яблок. Ведь в сумке у Римсби мы нашли именно яблоки. И на столе у мастеров. А сколько раз она пыталась меня накормить этими яблочками? Спасибо Лексусу, всё съедал он. Как чувствовал…

— Не хвали при мне эту скотину, — Рейвен всегда терял самообладание, когда я нежно говорила про ослика.

— Димак тоже знал слишком много, — переменила я тему. — Он пришел в Тихий Омут и пытался сначала шантажировать меня, а потом отправился к Сюзетт, раз не получилось со мной. Скорее всего, он сдуру намекнул ей, что видел её в компании Эдит-Бриско, и тем самым подписал себе смертный приговор. Если бы он рассказал тебе всё с самого начала… Она так старалась, что не могла позволить кому-то разрушить её планы. Расписку Бриско подделала, чтобы вынудить Эдит показать курочку, а потом, когда Анна перекупила долги, решила избавиться и от этих свидетелей. Наверное, боялась, что её могут опознать. Жаль, что она сбежала. Она должна была ответить за все преступления.

Рейвен промлчал, но тут кусты слева от дороги зашуршали и появился доктор Ларк — грязный, с паутиной и листвой в волосах, но невероятно довольный.

— Мне удалось! — закричал он, увидев нас. — Мне удалось! Научное открытие!

— Какое открытие? — Рейвен чуть заметно поморщился.

— Я поймал её, — доктор чуть не плясал от восторга. — Поймал голубку Ларка! Она сидела на ветке… села прямо передо мной… мне оставалось лишь протянуть руку и свернуть ей шею!

— Вы… кого поймали? — переспросила я, потому что у меня разов в голове звазвенели все колокола.

— Голубку Ларка! — торжественно объявил доктор и извлёк из сумки мёртвую птицу. — Сделаю чучело и отправлю в королевский зверинец!

— Эм… поздравляю, — пробормотала я, а доктор побежал по дороге к городу, пряча в сумку заветную добычу.

— Страшный конец, — только и сказала я, поёжившись.

— Зато заслуженный, — философски заметил Рейвен.

— Кстати, что сделаешь с Модести и остальными ведьмочками? Надеюсь, не отправишь на костёр или в монастырь? По сравнению с Сюзетт они — невинные овечки.

— Невинных овечек отправим в церковь на покаяние, а потом — по домам, под надзор родителей, — пообещал судья, и я с облегчением вздохнула.

Мне не хотелось, чтобы этих глупышек наказывали слишком строго.

На мельнице был обычный ажиотаж, мамашенька носилась как угорелая, собирая деньги и угощая всех луковыми лепёшками, а от жерновов доносились визг пилы и стук молотков — там заканчивали перестройку, приделывая к каменным валам толкушки для измельчения бумаги.

— Ну вот, — сказала я, когда Рейвен спустил меня из седла на землю, — с последней ведьмой разобрались, с мельницей тоже, теперь поставим на поток производство бумаги, и Тихий Омут станет по-настоящему тихим.

— А ты не заскучаешь в тихом омуте? — спросил Рейвен, спрыгивая из седла следом за мной.

Я откинула прядку с его лба и просто сказала:

— Лучше скучать с тобой, чем целоваться с кем-то другим. А когда пойдут дети, то и скучат будет некогда.

Рейвен поцеловал меня так крепко, что я на секунду задохнулась, но всё равно услышала, как мамаша Жо еле слышно пробормотала:

— В Тихом Омуте тихо не бывает.

Конец