Об истине и зверях - Барб Хенди

— Я не мог заставить себя сказать тебе, — прошептал он, — что твои усилия не могут мне помочь.

— Что… чем ты кормился?

Чейн молчал слишком долго. К тому времени, когда он ответил, она не была уверена, что поверит ему.

— Ты не ошиблась с домашним скотом, но животное должно быть живым.

Отвечая, он не смотрел ей в глаза, и беспокойство внутри Винн снова начало расти.

— Ты и Тень — все, что у меня есть, — сказала она, обходя его, чтобы вернуться к проходной. — Но если ты когда-нибудь… когда-нибудь покормишься другим разумным существом, я оставлю тебя. Ты никогда больше меня не увидишь. Понимаешь? Никогда.

Чейн всё ещё стоял, склонив голову, и ничего не ответил.

Винн повернулась и зашагала прочь вдоль внутренней стены замка. К тому времени, когда она достигла проходной, она бежала. Она не останавливалась, пока не закрыла дверь в свою комнату, в полуобмороке прижалась к ней спиной и соскользнула на пол. В ее хрупком мире было так мало определенных вещей. Две из них только что рассыпались на осколки.

Она больше не могла отрицать, что призрак может все еще существовать.

Она больше не могла доверять Чейну.

Винн наконец заметила, что Тень теперь стоит прямо перед ней. Собака смотрела на дверь.

Ее уши прижались к голове, она начала рычать и обнажила зубы. Несомненно, Тень подняла все воспоминания Винн о том, что произошло несколько минут назад.

Винн зарыдала и порывисто обвила руки вокруг шеи Тени, пряча лицо в густом темном меху собаки. Единственным, на кого Винн теперь могла рассчитывать, была упрямая, юная маджай-хи.

На скалистом берегу, к югу от Колм-Ситта и высоко над пенящимися волнами залива вдруг замерцал ночной воздух. Силуэт высокой фигуры медленно начинал принимать форму.

Темная фигура была одета в длинный балахон и плащ, который дёрнулся и закачался. Это движение не прекращалось, как будто ткань корчилась от боли. В черной как смоль яме его опущенного капюшона не было видно лица. Одна рука поднялась, и рукав сполз вниз, обнажая предплечье, ладонь и пальцы, завернутые в черные полосы ткани.

Сау'илахк пришёл в себя после мук гнева Возлюбленного. И только тогда он смог закричать. Но всё равно никто не мог его услышать — звук был похож на внезапный порыв ветра.

Придя в себя, он удивился, что не закончил своё существование в объятиях Возлюбленного. Тогда он понял, что вернулся в мир живых. Повернувшись, он осмотрелся, чтобы понять, где находится. Перед ним лежал Колм-Ситт во множестве ночных огней. Он не знал, чувствовать гнев или благодарность.

Последнее, что он помнил, как его поймали в ловушку Ходящие-сквозь-Камень и Винн сожгла его дотла. И все же на краю сна он вернулся к Возлюбленному. Во время последующего наказания за неудачу и неповиновение, он сто раз пожалел, что не погиб.

Но Возлюбленный не позволил ему умереть.

Теперь страх и подозрение омрачали каждую его мысль.

Сау'илахк полагал, что может управлять своей судьбой — что может переиначивать и использовать намеки его Бога для своего спасения. Тысячу или больше лет назад, в конце Великой Войны, тринадцать «Детей» Возлюбленного разделились на пять групп. Каждой группе дали один из Якорей Существования — шаров, как их называли немногие осведомленные, кто теперь знал о них — и Дети разбрелись по миру, чтобы спрятать их.

Сау'илахк, самый старший из Почтительных Возлюбленного, его священников, знал только это, и понятия не имел, где окончились путешествия Детей.

Как вознаграждение за свою службу он попросил вечную жизнь, чтобы его красота никогда не увяла. Возлюбленный согласился, а затем обманул Сау'илахка, извратив слова своего обещания. Тело Сау'илахка распалось, но его дух остался. Он получил вечную жизнь, но не вечную молодость.

Сау'илахк всем сердцем хотел обладать Якорем Духа. Через него он мог обрести плоть и красоту снова. Все же его поиск в течение веков оказался бесплодным, пока одна жалкая мелкая Хранительница не отыскала слова, написанные в древних текстах трех из Детей. Винн Хигеорт была ещё одной надеждой вынудить Возлюбленного исполнить его обещание. Через нее он узнал бы, куда ушли Дети и местонахождения шаров.

Он полагал, что помог Возлюбленному, но тот бушевал из-за его недавней неудачи и разрушения в подземелье Дред-Ситта… и наказал его.

И все же теперь, он был здесь, за пределами Колм-Ситта, дома Винн.

«Следуй за Хранительницей… к своему желанию. Служи, и она приведёт тебя к нему.»

Сау'илахк захныкал, звук был похож на потревоженную бризом траву. Он сжался, чувствуя усталость, угрожающую накрыть его от звука требования его Бога. Вдруг его ум начал освобождаться от ужаса.

Возможно, в текстах не было настоящего ответа? Возможно, Винн Хигеорт была ключом? Собирался ли Возлюбленный использовать его снова или он разделял его цель?

Сау'илахк не знал этого. Но, если Возлюбленный знал о его желании заполучить шар, Якорь Духа, тогда почему его Бог вернул его к существованию?

Он парил над утесом к югу от города, наблюдая за его огнями. В нем плескались страх, сомнение и подозрение, а еще одна эмоция боролась против них, почти столь же сильная, как и желание обрести плоть.

Желание отомстить Хранительнице.

Она была причиной его страданий, или, по крайней мере, его постоянных неудач. Как только плоть снова вернётся к Сау'илахку, как только он умилостивит своего Бога, он покажет Винн Хигеорт все те мучения, которыми Возлюбленный наградил его.

Глава 4

Следующей ночью Винн ждала на пристани, наблюдая за широким, трехмачтовым фрегатом, стоящим на якоре в заливе. Тень продолжала смотреть на Чейна с негодованием, сам парень спокойно стоял в нескольких шагах позади них. Челюсти собаки изредка подрагивали, показывая зубы.

Ничего этой ночью не было легко.

Когда Винн покинула свою комнату этим вечером, Чейн ждал ее во внутреннем дворе у сторожевой башни. Прежде чем она смогла сделать хоть что-то, Тень, обвиняюще рыча, ощетинилась. Она напугала двух учеников, проходящих мимо, когда прижала Чейна к стене северного здания.

Винн снова и снова пробовала через память объяснить, что Чейн сделал и почему. Или Тень не понимала или не хотела понимать. Она знала только, что Чейн напал на Винн.

Тень ещё больше разозлилась, когда Винн пояснила, что Чейн все еще путешествует с ними. Она металась взад-вперед по внутреннему двору, будто ища способ подобраться к нему. Всё, что сделал Чейн — это поднял руки вверх и ждал. Винн опустила сумки на землю и схватила Тень. С этого момента, по дороге к порту, Винн и Чейн оставались сосредоточенными на прямо стоящей задаче. Ни один из них не заговорил о том, что произошло прошлой ночью у внутренней стены замка.