И будет день - Ранджит Дхармакирти

— Но где? — Амарасили немного помолчала. — Слушай, мне, кажется, пришла в голову неплохая идея. Мы до сих пор не смогли выкупить мое ожерелье. Если Виджесинхе даст тебе четыреста рупий, то ты сможешь это сделать. И заложи его где-нибудь в другом месте. В последнее время цена на золото здорово поднялась, и за него теперь дадут в два раза больше.

То, что предлагала Амарасили, позволило бы решить одну проблему. Джаясекара подарил это ожерелье Амарасили, когда они только поженились. Но носить его Амарасили пришлось совсем недолго. И сейчас из одного заклада оно должно перекочевать в другой. Но оставалось еще предписание господина Дабарэ и неприятности, которые оно могло за собой повлечь.

Джаясекара поднялся из-за стола — пора было идти на работу. В его жизни начинался еще один день. Что он ему готовил?

Ашока Виктор Суравира

СЫНОВЬЯ, НЕ ПОКИДАЙТЕ ДЕРЕВНИ

Повесть

ඒ.වී. සුරවීර

නොයන් පුතුනි ගම හැරදා

කොළඹ

1975

1

Что бы Описара Хаминэ ни делала: занималась ли работой по дому, ложилась ли отдохнуть после полудня и даже ночью, во время сна, — она чутко прислушивалась к тому, что происходило на участке, и ей постоянно казалось, что там кто-то бродит — то ли человек, то ли заблудшее животное. Эта привычка появилась у нее после того, как все заботы о хозяйстве — или, вернее, о том, что от него осталось, — легли на ее плечи. Зная о своей мнительности, она не выскакивала поминутно из дома и никому ничего не говорила, но иногда нервы ее сдавали, и она кричала служанке:

— Сопия, ну-ка послушай! Кто-то забрался к нам на участок и рвет кокосовые орехи!

Сопия делала вид, что слушает, и через некоторое время отрицательно качала головой.

— Ничего не слышно, Хаминэ. Это вам показалось.

— Показалось?! — вскипала Описара Хаминэ. — Что тебе, уши заложило? Никому ни до чего дела нет! Скоро из дому вещи начнут выносить, а вы и бровью не поведете!

— Да нет там никого, мама! Тебе просто послышалось, — вступала в разговор Ясомэникэ.

Однако, когда Описара Хаминэ расходилась, не так-то легко ее было успокоить. И чтобы остановить поток бесконечных попреков, Сопия выходила на задний дворик и, постояв там некоторое время, возвращалась:

— Никого нигде нет, Хаминэ. Я обежала весь участок.

В тот день с наступлением сумерек Описара Хаминэ прилегла отдохнуть. И вдруг она явственно услышала звук шагов. Это не мог быть кто-либо из домашних — и Сопия, и Ясомэникэ, и ее младший сын Вималядаса около получаса тому назад ушли в монастырь и должны были вернуться только после возложения цветов к изображению Будды. Описара Хаминэ прислушалась — шаги были до боли знакомые. Так обычно ступал ее муж, Описара Раляхами, возвращаясь после наступления сумерек домой в те уже далекие времена, когда он был жив и вся семья жила под одной крышей. Описара Хаминэ резко привстала на кровати, от чего все суставы заныли так, что она охнула, и снова прислушалась. Шагов больше не было слышно. «Опять почудилось», — вздохнула Описара Хаминэ и откинулась на подушки. Но мысли о муже не покидали ее. Она вспомнила, что сразу же после смерти Описара Раляхами около огромной каменной глыбы на их участке поселилась змея. Это был удивительный камень. Своими очертаниями он походил на слона, который, встав на колени, низко кланялся дому Описара Раляхами. В семье существовало поверье, будто камень принес Описара Раляхами благополучие, почет и уважение.

— Это волшебный камень, — частенько говаривал Описара Раляхами. — Он дал мне силу предков.

А теперь этот камень скрывался за стеной буйно разросшегося кустарника и до самой макушки был покрыт большими безобразными пятнами мха и лишайника. Описара Хаминэ считала, что после того, как там поселилась змея, вырубить кусты и соскрести лишайники было бы большим грехом, и талисман дома Описара Хаминэ стоял теперь такой же запущенный, как и все вокруг. Правда, Описара Хаминэ иногда ставила около камня глиняную плошку, и ее слабый огонек тускло мерцал в темноте.

Того, что было, уже не вернешь. И сколько ни скреби и ни украшай этот волшебный камень, ничто не изменится. Каждый раз, как Описара Хаминэ вспоминала все, что произошло после смерти Описара Раляхами, ее охватывало отчаяние. А кто в состоянии сказать, что может еще случиться?

Снова послышались шаги. Теперь Описара Хаминэ догадалась: ее пришел проведать старший сын. Может быть, даже с внуком! Силы внезапно оставили ее, она неподвижно лежала на кровати, не в состоянии встать с нее и сделать несколько шагов до двери, чтобы выглянуть на веранду.

Нельзя сказать, что приход сына был для Описара Хаминэ полной неожиданностью. Она уже знала, что два дня тому назад он вернулся в деревню с намерением здесь поселиться, и ждала его визита. И вот теперь на веранде слышались его шаги. Он не входил в комнаты, наверное, потому, что там было темно, — подумал, что все куда-то ушли. И Описара Хаминэ мысленно обругала Сопию за то, что она ушла в монастырь, не оставив зажженной лампы.

Когда смерть Описара Раляхами как удар грома обрушилась на Описара Хаминэ, основную часть легших на ее плечи забот взял на себя ее старший сын Бандусена.

— Если бы не мой старший, — постоянно твердила в те дни Описара Хаминэ, — ума не приложу, что́ бы я делала. Судьи, адвокаты… Попробуй разберись во всем этом.

Она была твердо убеждена в том, что, если бы не Бандусена, дела покойного Описара Раляхами оказались бы вконец запутанными и семью ждали бы еще бо́льшие лишения.

Дела дома Описара Раляхами пошатнулись еще при его жизни. Свои потери он попытался восполнить игрой на скачках, а в результате ему пришлось заложить почти все свои земли ростовщикам из Мигамува. Описара Раляхами настолько упал духом и так запустил дела, что к концу жизни совершенно запутался и не знал, какова общая сумма его долга, по скольку раз заложены его земли. Не только в деревне, но и по всей округе пошли слухи, что в дом Описара Раляхами стали приходить требования об уплате долгов и часто наведывались рассерженные кредиторы. Как будто этого было мало, Описара Раляхами оказался свидетелем потасовки, закончившейся смертью одного из ее участников, и когда на его имя пришел вызов в верховный суд, то в деревне на Описара Раляхами и его домашних чуть ли пальцами не показывали. Так постепенно стала закатываться звезда