Звездная река - Гай Гэвриел Кей

Он правильно запомнил после трех предыдущих походов к реке: на вершине холма было ровное место. Подъем на холм был долгим, но обещание отдыха помогло им его одолеть.

Отсюда, сверху, он действительно мог видеть пыльную дорогу в обе стороны, на север и на юг. На востоке от дороги стоял густой лес, а на западе виднелась дубовая роща. Цзыцзи опустился на землю под одним из этих дубов, предварительно отведя осликов в тень. Он любил животных и понимал, что они страдают.

Когда-то он слышал, как один странствующий проповедник из тех, кто приходил с высоких плато Тагура (который, говорят, и сам некогда был империей), поучал у него дома оборванных слушателей, что если человек плохо ведет себя в жизни, он вернется снова в облике какого-нибудь животного, чтобы расплатиться за свои ошибки. Юный Цзыцзи не совсем этому поверил, но запомнил скромную набожность того человека в темно-красной одежде и старался обращаться со своими животными как можно лучше. «Они не шушукаются и не устраивают против тебя заговоров», – думал он.

Он кое о чем вспомнил. С большими усилиями и проклятиями он заставил себя подняться и откинуть ткань, закрывавшую три птичьи клетки. Клетки были сделаны из чеканного золота, усыпаны драгоценными камнями, слишком ценные, чтобы выставлять их напоказ, но здесь некому их видеть, а птицы рискуют погибнуть на жаре под покрывалом. Они не будут петь в клетках в полдень.

Прежде чем вернуться к своему дереву, пробравшись между измученными, лежащими на земле людьми (некоторые уже спали, как он заметил), Цзыцзи снова вышел на дорогу, под беспощадное солнце, и посмотрел в обе стороны.

И яростно выругался. Судья бросил на него сердитый взгляд, делая очередной глоток из фляги с водой. Утонченному чиновнику из префектуры Сиана не нравился солдатский язык. «Ну, и иди в задницу, – подумал Цзао Цзыцзи. – Тебе не нравится, как говорят солдаты, так попробуй добраться до реки без них!»

И попробуй справиться с появлением еще одного отряда, который идет по дороге следом за ними. Их не было видно, пока они шли по ровной местности. А сверху их стало видно. Вот почему проклятый солдат тянул с привалом, пока они не добрались до этого места.

Он хриплым голосом приказал одному из своих людей накрыть клетки. Те, кто поднимался по длинному склону, открыто, в полдень, почти наверняка были еще одной компанией торговцев, но торговцы могли разнести слух о позолоченных, усыпанных драгоценностями клетках с соловьями так же, как все остальные.

Члены новой группой выразили естественное беспокойство, когда добрался до той точки на подъеме, откуда им стало видно больше десятка людей, сидящих или лежащих среди деревьев у дороги.

Цзыцзи уже опять сидел, прислонившись к дубу. Его короткий меч скрывала длинная, свободная туника. Он понимал, что другие солдаты из его отряда, как бы они ни были недовольны, тоже не собираются дать себя прикончить и будут настороже. Но тут судья, чопорный глупец, встал и отвесил поклон, который объявил бы любому, достаточно сведущему, чтобы кое-что понимать, что он вовсе не скромный странствующий купец.

– Приветствую вашу компанию. У вас с собой нет вина? – спросил он.

Цзыцзи поморщился, но сдержал ругательство.

– Нет! – воскликнул предводитель другой группы. – Ни капли! У нас нет ничего, что вам захотелось бы украсть! Вы ведь не убьете людей ради воды!

– Такое случалось, – судья рассмеялся, считая себя остроумным.

– Чуть дальше впереди есть ручей! – крикнул один человек из другого отряда. – Он не пересох! Вам нет необходимости…

– Мы не причиним вам вреда, – сказал Цзыцзи со своего места.

Другой отряд состоял из шести человек, все деревенские жители, они несли свои товары на спине, у них не было даже одного ослика. Цзыцзи прибавил:

– Устраивайтесь по другую сторону от дороги. Тени хватит всем. Мы скоро двинемся дальше.

– Идете к реке? – спросил предводитель второй компании уже не так встревоженно. Он был чисто выбрит, старше, чем Цзыцзи, говорил резко, но не грубо. Цзыцзи колебался. Ему не нужны были попутчики – слишком легко было раскрыть их обман, а любые разговоры о том, кто они и что везут с собой, опасны.

– Да, это так, – любезно ответил судья. Его явно раздражало то, что обращались к Цзыцзи. – Полагаю, отсюда до нее два или три дня пути, – прибавил он.

Вторая группа начала переходить на другую сторону дороги, в лежащую там тень. Их предводитель задержался на мгновение, потея, как и все они, его туника была покрыта пятнами. Он снова обратился к Цзыцзи, а не к чиновнику.

– Мы идем не так далеко. Несем одежду из конопляной ткани в деревню, которая немного дальше, и на шелковую ферму рядом с ней.

Крестьянская одежда. Они за нее много не получат, но в трудные времена делаешь то, что можешь.

– «Те, кто прядет шелк, носят коноплю», – процитировал Цзыцзи.

Его собеседник сплюнул на дорогу.

– Это правда.

Он перешел через дорогу к своему отряду. Цзыцзи увидел, что его солдаты пристально наблюдают за ними. Это ему понравилось. Страх смерти может сделать человека более наблюдательным, даже когда его чувства притупила жара и усталость.

Немного позже, когда Цзыцзи уже начинал подумывать о том, что пора поднимать своих людей и трогаться в путь, он увидел еще одну фигуру, поднимающуюся к ним по дороге.

Этот человек шел один. Молодой, в крестьянской шляпе из рисовой соломы, без рубахи под палящим солнцем, он нес два больших ведра с крышками, которые висели на концах шеста, лежащего сзади на голой шее. Несмотря на тяжесть, он ровно шагал вверх по склону, движимый энергией юности.

Так как он шел один, он был очевидной мишенью. С другой стороны, у него явно нечего было взять, а разбойники старались не нападать на крестьян, чтобы деревенские жители не ополчились против них и не начали помогать милиции. Обычно слуг закона ненавидели больше в эти времена сбора налогов и призыва на войну на северо-западе, чем тех, кто нападал на торговцев и путешественников.

Цзыцзи не встал. Однако он почувствовал, как у него потекли слюнки при виде этих ведер.

– У тебя есть вино на продажу? – опрометчиво крикнул один из его солдат.

– Для нас у него нет вина, – хрипло отозвался Цзыцзи.

На дороге разыгрывались старые трюки, и он знал о них достаточно.

– Нет, – отозвался громко молодой человек, поднимаясь на вершину холма. – Это для шелковой фермы. Я ношу их каждый день, они платят нам пять монет за каждое ведро.

– Мы тебя избавим от необходимости идти туда, как бы далеко эти ни было. Мы дадим тебе десять монет прямо здесь, – нетерпеливо предложил судья. Он уже вскочил на ноги.

– Мы этого не сделаем! – возразил Цзао Цзыцзи.