Звездная река - Гай Гэвриел Кей

Приходится уехать, когда станешь достаточно взрослым, и совершить нечто безрассудное: поступить в армию в далеком от дома районе, чтобы совсем избавиться от этого смеха и от их прозвищ. И с тех пор можно лежать на своей постели в бараке и представлять себе, как утром в их роту приедет новобранец из дома и поприветствует тебя радостным возгласом: «Привет, Цзыцзи – Короткий хрен!», и таким образом испортит тебе жизнь и здесь тоже.

Во-первых, это просто неправда. Ни одна певичка никогда не жаловалась! И ни один из солдат, которые мочились рядом с ним на поле или в нужнике, удивленно не поднимал брови, ни в одном из подразделений, где он служил или которыми командовал. Ужасно несправедливо со стороны девчонок было говорить такие вещи об одиннадцатилетнем мальчишке.

Одна из его сестер уже умерла, и он не держал на нее зла даже в мыслях, из страха потревожить ее дух. Другая вышла замуж за мужчину, который, как понял Цзыцзи, жестоко избивал ее, когда напивался, а у ее свекрови был плохой характер. Ему следовало бы ей посочувствовать. Но он не сочувствовал. Если человек что-то говорит и наносит вред чьей-то жизни, то его собственная судьба может сложиться иначе из-за этого. Цзыцзи в это верил.

Он также верил – и даже знал наверняка, – что та холмистая местность, по которой они сейчас шли и несли с собой подарок от префекта ко дню рождения помощнику первого министра Кай Чжэню, а также трех соловьев в клетках для сада императора, была землей, буквально рождавшей разбойников.

Клетки спрятать трудно. Их упаковали в мешки и привязали к осликам. Он надеялся, что соловьи не погибнут – если это случится, ему несдобровать.

По дороге Цзыцзи все время озирался: ему казалось, что вот сейчас выскочат бандиты, вооруженные и злые, из бурой травы у дороги, из-за пригорков, хлынут из рощиц или темного леса, мимо которого они шли.

Его отряд состоял из двенадцати человек, семь из них – солдаты. Они переоделись и замаскировали сокровища, которые несли. Они шли пешком, несли за спиной мешки, у них было всего шесть осликов. Они походили на мелких торговцев, которые собрались в одну компанию, направляясь к реке, и выглядели недостаточно богатыми, чтобы ехать верхом. Их явно не стоило грабить, к тому же их было достаточно много, чтобы бандитам не захотелось делать глупости. Разбойникам нравится легкая добыча, а не реальные схватки.

С другой стороны, Цзыцзи не был уверен, что его люди станут сражаться, если до этого дойдет. Он уже давно пожалел о том, что вызвался в этом году возглавить отряд префекта. Конечно, это было почетно; конечно, если они доберутся до Ханьзциня и будут хорошо приняты (или вообще приняты), это благоприятно отразится на карьере префекта – и на карьере Цзао Цзыцзи. Ведь именно так и получают следующее звание, правда? И в результате ты заработаешь достаточно, чтобы жениться, родить собственных сыновей.

Или вместо этого тебя убьют в кишащей разбойниками местности, под палящим летним солнцем. Или ты будешь терпеть сердитое ворчанье людей под твоим началом (и солдат, и гражданских, одновременно) и с трудом пробираться сквозь обжигающую жару к плоскодонной лодке на канале, где будешь в безопасности. Оказавшись на воде, они смогут доплыть по ней до Большого канала. А когда они сядут на плоскодонку на канале, им уже, в общем, ничего не будет грозить до самой столицы.

Но сначала нужно добраться до реки, а по расчетам командира Цзао до нее оставалось еще два дня пути. Сегодня вечером они должны добраться до одной известной ему деревни. Завтра, наверное, придется заночевать под открытым небом, развести костер, организовать смену часовых. Он изо всех сил подгонял свой отряд, в противном случае они будут добираться три дня, а не два. А это плохо.

В последние два года подарки ко дню рождения помощника первого министра из префектуры Сиан, где Кай Чжэнь много лет занимал пост префекта, не попадали к знаменитому министру Каю, уважаемому покровителю досточтимого префекта Сиана.

Цзыцзи еще до похода пугал свой отряд тиграми и бандитами, и слухами о привидениях и лисах-оборотнях, прячущихся у этой дороги в темноте (он и сам боялся лис-оборотней.)

Но в их отряде были бюрократы, недовольные тем, что префект велел им подчиняться приказам солдата до самого Ханьцзиня. Когда они прибудут туда, руководство перейдет к судье, едущему с отрядом, но только после того, как они окажутся в стенах Ханьцзиня. Когда они отправились в путь, приказы были недвусмысленными. Цзыцзи поставил такое условие, когда вызвался выполнить эту задачу (больше никто не хотел за нее браться, учитывая случившееся в два предыдущих года.)

Все члены его отряда увядали, подобно весенним цветам в летнюю засуху. Ну, он ведь тоже страдает, как думал Цзыцзи. Он подгоняет их под этими солнечными слепящими лучами не ради собственного удовольствия. Он бы с радостью двигался по ночам, но это слишком опасно.

Они постоянно стонали. Можно было бы рассчитывать на то, что у них хватит ума экономить энергию. Он обещал отдых в полдень, а полдень еще не наступил. «С другой стороны, – думал он, ощущая запах собственного пота и чувствуя, как он пропитывает его доспехи под туникой, – полдень уже близко, и ходят слухи о командирах отрядов, убитых собственными подчиненными». После чего те, кто уцелел, рассказывали, что их предводитель напивался, ничего не умел, непочтительно относился к префекту или даже к императору.

Он слышал эти истории. Он раньше даже верил некоторым их них. Теперь уже не верил.

– Остановка на отдых на том холме впереди! – внезапно крикнул он.

Его голос прозвучал, как хриплое карканье. Он откашлялся и повторил:

– Там должна быть тень, и мы сможем видеть оттуда дорогу в обе стороны. Но мы пойдем вдвое быстрее, когда снова тронемся в путь, чтобы добраться до деревни к ночи. Я вам всем это говорю сейчас!

Они были слишком измученны, чтобы издавать крики радости. Или слишком злились на него. Еще вчера судья настоял на своем праве ехать верхом на одном из осликов. Он был старше остальных, это не нарушило их маскировку, но именно к нему все время подходили остальные и переговаривались вполголоса, искоса посматривая на Цзыцзи. Неужели они думали, что он не замечает этих взглядов?

В целом, отдых был, наверное, мудрым решением. Для его карьеры не будет никакой пользы, если его убьют собственные подчиненные. «Хо, – подумал он. – Шутка!». Его дух сможет являться к ним и мучить, но это никак не поможет его продвижению по службе и будущей женитьбе.

Он правильно запомнил после трех предыдущих походов к реке: на вершине холма было ровное место. Подъем на холм был долгим, но обещание отдыха помогло им его одолеть.