Газета День Литературы # 99 (2004 11) - Газета День Литературы

— Здравствуйте, это вам удалось починить… — моя рука потянулась к кнопке, звонок молчал (значит, всё-таки не удалось), — …звонок. А, черт, все-таки не звонит!

— Здравствуйте, — отозвался гость, его голос был мягкий и приятный, теплый, как шерстяное одеяло, с такими, знаете, ворсинками.

— Как это не звонит? — с интересом, и очень-очень вежливо. — Только что же работал.

Теперь уже рука длинного коснулась звонка, и — о чудо! — тот затрезвонил, точнее должен был, но вместо этого он залился соловьем.

— Всё совсем как раньше, — умильно сказал господин, — о, простите, я забыл представиться, капитан Карпов, Сергей.

— Юрий. Может вы пройдете? Хотя нет, стойте. Послушайте, а как вы это сделали? — мои глаза не спеша прогуливались от господина до звонка, от звонка до Карпова, от Карпова до этого чертова соловьиного поломанного звонка. — Он же никогда так раньше не звонил.

— Как же не звонил, он всегда звонил именно так, — капитан удивленно пожал плечами, — всю жизнь.

Еще минута была занята тем, что я безуспешно пытался заставить звонок работать как раньше, или вообще работать — в моих руках он молчал. Он был сломан, черт побери!

Я резко обернулся в сторону длинного. Он невозмутимо стоял.

— А давайте теперь вы попробуете? — я смотрел на клетки пальто.

— Позвонить? Давайте, — длинные, ослепительно белые пальцы показались из рукава, и звонок снова залился соловьем.

Мне почему-то захотелось схватить этого горе-фокусника за лацканы и таскать до тех пор, пока он не откроет мне, в чем секрет этого непонятного представления. Но вместо этого я сказал:

— Может, все-таки пройдете внутрь? — и шагнул назад.

— Спасибо, — сказал гость мягко, его длиннющая рука потянулась к ручке и аккуратно прикрыла дверь.

— Вы наверно ждете от меня некоторых объяснений?

Я уже хотел выпалить: "Как ты сделал этот чертов фокус?", но просто кивнул.

— Мне не очень легко объяснить цель моего визита. Я жил в этой квартире раньше, до вас. И вот проснулась у меня какая-то ностальгия, захотелось посмотреть, как тут теперь. И знаете, я уже ощущаю это чувство. Кажется, будто здесь ничего не изменилось. И телевизор у нас стоял там же.

— Во время этой речи, произносимой все тем же теплым голосом, я проникся почти абсолютным радушием к своему гостю и даже чуточку прикоснулся к тому, что он описывал. И даже сказал:

— Знаете, я вас понимаю, не смущайтесь…

И тут я до меня дошла одна сумасшедшяя мысль: "У меня дома нет телевизора!!" Я едва не подскочил. Обернулся, мои плечи снова опали, там стоял телевизор — "Чайка", черно-белая модель. Я был согласен почти на всё.

Карпов тем временем вытирал ноги в прихожей.

— Хотите, я расскажу, как тут было раньше? — и прежде, чем я успел сказать "не надо", начал: — Как замечательно всё, вы почти ничего не меняли. Даже эту старинную швейную машинку не выкинули. На ней еще моя бабушка гардины подшивала. А это одеяло, которым застелен диван, он всё еще скрипит? — капитан перечислял всё новые вещи, которых тут никогда не было, но стоило только глянуть в ту сторону — и они уже были там. Вещей становилось больше и больше, слова были всё мягче и тише — у меня начала кружиться голова. И так до тех пор, пока я не очутился полностью в коконе беззвучия. Веки закрылись сами собой.

Но тишина была неравномерной, словно где-то далеко гудели провода. Долго гудели, бесконечно. Но вот шум стал громче и перерос во что-то родное и знакомое. О боже! Да это же мой звонок!

Я открыл глаза. Было утро. Сумерки. Никакого Карпова. Привычный, родной беспорядок в полупустой квартире. И трезвонит звонок.

Я бросился к двери, с опаской открыл. Электрик — просто день сюрпризов.

Он улыбнулся гнилой улыбкой и сказал:

— Крепко спишь, мужчина. Я тут тебе звонок починил. Деталей редких поставил. Дай трешку на бутылку?

ЕВГЕНИЙ Бахревский «ПОЯС ШАХИДА» И НАШЕ ПОРАЖЕНИЕ

Незаменимая роль средств массовой информации в осуществлении террористических актов — давно обсуждаемая тема. С некоторых пор, в особенности после трагедии "Норд-Оста", СМИ стали "аккуратнее" освещать террор. Наверное, не обошлось без инструкций из соответствующих органов.

Тем не менее, все российские СМИ безостановочно используют один специфический термин, значение которого, по-видимому, не понимают! Хотелось бы довести его до сведения господ журналистов. Речь идёт о слове "шахид", а также всяческих его производных вроде "шахидка" и о знаменитом теперь "поясе шахида".

Слово "шахид" — арабское, в прямом переводе на русский язык означает "свидетель". Специальное, религиозное значение этого слова аналогично христианскому термину "мученик". Кстати, в греческом языке слово "мартис", означающее "мученик", тоже несёт значение "свидетельства". Мученичество, мартирион — свидетельство правоты своего исповедания под страхом смерти.

Значение арабского "шахид" практически то же. Шахид — это свидетель правоты мусульманства, доказывающий, что "нет никакого другого Бога, кроме Бога Единого (Аллаха) и Мухаммед — Его Пророк" собственной героической гибелью.

В современных языках мусульманских народов слово "шахид" может применяться и в иных значениях, без связи с религией. Например, оно означает воина, павшего на поле боя. Даже в том случае, если речь идёт, к примеру, о каком-нибудь турецком жандарме, погибшем в столкновении с курдскими повстанцами. Однако применение термина даже без учёта его религиозного смысла не отменяет всей его положительности. Шахид — этс безусловно ГЕРОЙ, погибший в праведной войне. Со словом "шахид" связаны исключительно положительные ассоциации для любого мусульманина.

Мне не очень понятно, как, собственно, проникло в наши СМИ это слово. Началось, безусловно, с "пояса шахида". Сначала я подумал, что российские журналисты попросту взяли готовый термин у западных собратьев или из Израиля. Но стоило мне "побродить" по англоязычным сайтам, как выяснилось, что там этот термин не употребляют. Вместо него пишется: "пояс-бомба", "пояс бомбиста-самоубийцы", "подрывной пояс".

В СМИ многих мусульманских стран употребление термина "пояс шахида" также невозможно по указанным выше причинам. Я спрашивал у турок, возможно ли в их СМИ произнесение этого словосочетания. Они были просто возмущены. Один мой эмоциональный друг из Турции, человек вполне религиозный, сказал так: "Какие они шахиды?!! Это — собаки!"

В СМИ арабских стран, особенно в Палестине, террористов-самоубийц действительно иногда называют шахидами. Далеко не всегда и не во всех СМИ, это зависит от их религиозной ориентации. Большинство мусульманских богословов не признают подобного мученичества и осуждают "живые бомбы" как самоубийц.

Только на интернет-сайтах самих мусульманских радикалов термин "шахид" используется точно так же, как в России...

Журналисты могут пользоваться любыми источниками информации — это нормально. Но ведь надо же понимать, что не всё оттуда следует переписывать слово в слово!

Мне могут возразить, что словоупотребление не так уж важно, что для русскоязычного читателя, радиослушателя и телезрителя слово шахид не несёт положительной нагрузки...

Однако вспомним, что значительная часть населения нашей Родины — мусульмане, не имеющие никакого отношения к ваххабитам, салафитам и пр. И для них слово "шахид" звучит совсем по-иному, нежели для русских.

И самое главное. Если мы перешли на терминологию врага, то он уже одержал победу. Пока — идеологическую. Если Россия признаёт, что бомбисты-смертники — шахиды, то мы проиграли. Ведь не именовало же советское Информбюро в 1941 году фашистские войска, к примеру, "непобедимой армией Третьего Рейха"!

Все, кажется, согласны с тем, что первую кампанию в Чечне Россия проиграла именно из-за полного разгрома в информационной войне. Как показывают последние события, наша теперешняя антитеррористическая операция только начинается. Информационный фронт на этой войне — важнейший. Ни шагу назад!

ЕВГЕНИЙ БАХРЕВСКИЙ, востоковед

Сергей Зхус Я ЭТОТ ВОЗДУХ ПИЛ

***

Опять тяжёлая атака

Моих невидимых лисиц.

Сейчас я выгляну из мрака