Молчание ягнят - Томас Харрис

— Наша перепалка — это потеря времени, мистер Крофорд. Вы решили подослать к нему зеленую студенточку, ничего не смыслящую в деле. Я сделаю это лучше. Доктор Чилтон считает, что Лектер может отреагировать на конкретные, исходящие из первых уст предложения, и я их сделаю. Если Кэтрин останется жива и невредима, я всех облагодетельствую, в том числе и вас. Если она.., умрет, я не ручаюсь за себя.

— Тогда слушайте меня, сенатор Мартин.

В его голосе не было злости, а лишь профессиональные спокойствие и уверенность. Сенатор почувствовала это.

— Говорите, — разрешила она.

— Если узнаете что-то, сразу сообщите мне. Будьте уверены, у нас есть все необходимое. Не полагайтесь на местную полицию. Пусть у них не создается впечатление, что, отстраняя меня, они делают вам лучше.

— Сюда должен прибыть Пол Крендлер из Министерства юстиции. Он обо всем позаботится.

— Кто руководит операцией?

— Майор Бахман из отдела ФБР штата Теннесси.

— Хорошо. Надо, чтоб все сохранялось в полном секрете. Буйвол Билл не должен ни о чем пронюхать. Обнаружив его, мы задействуем специальную группу захвата. Взять его надо быстро и без крови. Вы собираетесь лично говорить с Лектером?

— Да.

— Может, сначала побеседуете с Кларис Старлинг? Она рядом.

— Для чего? Доктор Чилтон мне все объяснил. К окну машины наклонился Чилтон, пытаясь что-то сказать через стекло.

Брайан Госсадж взяла его за руку и отрицательно покачала головой.

— После вашего разговора с Лектором я должен получить право встретиться с ним.

— Мистер Крофорд, он пообещал, что назовет настоящее имя Буйвола Билла в обмен на некоторые удобства. Если он не сделает этого, я отдаю вам его навсегда.

— Сенатор Мартин, я понимаю, это очень сложно для вас, но должен предупредить: в любом случае не умоляйте его.

— Хорошо, мистер Крофорд. Извините, я не могу больше говорить. — Она положила трубку. — Если я совершу ошибку, с ней случится то же, что и с теми несчастными девушками, — проговорила она едва слышно и жестом пригласила Госсадж и Чилтона в машину.

Доктор Ганнибал Лектер сидел в глубоком дубовом кресле в центре большой комнаты. Кресло было привинчено к полу. Смирительная рубашка, связанные ноги, цепи, приковывающие его к креслу, все это было накрыто одеялом. Жуткая хоккейная маска скрывала лицо преступника и не давала возможности кусаться.

Почему так? Она полагала, что можно было соблюсти достоинство и встретиться в кабинете за столом. Сенатор бросила взгляд на Чилтона и повернулась к секретарю, чтобы взять бумаги.

Чилтон прошел за спинку кресла, снял маску.

— Сенатор Мартин, познакомьтесь с доктором Лектером, — сказал он.

Прядь волос с головы доктора упала на переносицу между его красными глазами. Он был бледен, как маска. Сенатор Мартин и Ганнибал Лектер внимательно изучали друг друга. Она — ясным, открытым взглядом, он — с мыслями, понятными только ему одному.

Доктор Чилтон сел за стол, огляделся и начал:

— Сенатор, доктор Лектер заявил мне, что намерен внести в расследование определенную ясность в обмен на изменения, касающиеся условий его заключения. Сенатор вытащила необходимый документ:

— Доктор Лектер, это решение, которое я немедленно подпишу. В нем говорится, что я намерена оказать вам помощь. Зачитать вам его?

Она подумала, что преступник не собирается отвечать, и направилась к столу, намереваясь поставить свою подпись, но он вдруг произнес:

— Я не собираюсь отнимать время у вас и Кэтрин, торгуясь об этих ничтожных привилегиях. Мы и так потеряли достаточно много драгоценных минут. Я помогу вам сейчас, веря, что вы сдержите слово, когда все благополучно завершится.

— Можете положиться на меня.

— Настоящее имя Буйвола Билла Уильям Рубин. Он обычно представляется Билли Рубином. Ко мне он попал в апреле или в мае тысяча девятьсот семьдесят пятого года по рекомендации Бенджамина Распейла, которого я тогда лечил. Помню, что живет Рубин в Филадельфии, точный адрес, к сожалению, не знаю. Но в Балтиморе он был вместе с Распейлом.

— Где ваши записи? — прервал его сообщение майор Бахман.

— Они были уничтожены полицией вскоре…

— Опишите его.

— Что вы говорите, майор! Сенатор Мартин здесь только для…

— Его возраст, внешний вид, все, что помните, — настаивал майор.

Но доктор Лектер просто ушел в себя. Он уже думал о чем-то другом и если даже и слышал вопросы, не подавал вида.

Сенатор смогла снова привлечь его внимание, когда они остались одни.

Глаза доктора смотрели прямо на нее.

— После них пахнет сигарами, — проговорил он. — Вы сами нянчили Кэтрин?

— Простите. Я что делала?

— Вы кормили ее грудью?

— Да.

— Изнурительное дело, не так ли?.. — зрачки женщины расширились, а доктор, насладившись ее болью, решил, что для одного дня этого вполне достаточно. Он продолжил:

— Уильяму Рубину сейчас должно быть тридцать пять, ростом он более ста восьмидесяти сантиметров, крепкого телосложения, тогда весил более восьмидесяти килограммов, но сейчас, я полагаю, еще больше. У него каштановые волосы, бледные голубые глаза. Передайте им это, и мы продолжим.

— Хорошо. — Сенатор Мартин отнесла записку к двери.

— Я видел его только один раз. Он пообещал прийти опять, но исчез.

— Почему вы думаете, что он и есть Буйвол Билл?

— Он и тогда убивал людей. И делал это, с точки зрения анатомии, примерно так же. Он обратился за помощью, желая покончить с этим. Ему необходимо было поговорить по душам.

— И вы не смогли… Он знал точно, что вы не сможете его переделать?

— Конечно, но, видимо, хотел попытаться.

— Именно Билли убил человека, чью голову нашли в машине?

— Я думаю, да.

— Вы знаете убитого?

— Нет. Распейл называл его Клаусом.

— То, что вы рассказали ФБР, правда?

— Правда, как и то, что поведали мне они, сенатор.

— Я сделала распоряжение относительно вас здесь, в Мемфисе. Мы еще поговорим о вашем положении потом, когда все это… Когда все уладится, вас отвезут в Браши-Маунтин.

— Спасибо. Мне нужен телефон на случай, если я что-то вспомню.

— Вы получите его.

— И музыка. Гленн Гульд. «Вариации Гольдберга». Не слишком ли это много?

— Все нормально.

— Сенатор Мартин, не доверяйте полностью фэбээровцам. Джек Крофорд никогда не играет честно. Такие у них нравы. Он всегда стремится арестовывать сам. «Надеть хомут», как они это называют.

— Спасибо, доктор Лектер.

— Мне очень понравился ваш костюм, — заметил он, когда женщина уже выходила.

Он тихо крадется в свою подземную темницу, стараясь дышать ртом, чтобы не было слышно его дыхания. Он совсем не желает портить себе настроение лишним шумом.

Его необычно огромные инфракрасные очки напоминают глаза краба. Мистер Гамб знает, что в таком виде он не очень симпатичен. Но, благодаря очкам, он пережил немало приятных минут в этом подвале, играя в свои смертельные игры.

Он наклоняется и направляет невидимые лучи в глубину колодца.

Объект лежит на боку, в позе ничтожества. Кажется, что она спит. Рядом пустое ведро.

В этот раз она случайно не порвала тонкий шнур, пытаясь взобраться по гладким стенам.

Во сне она прижала руки к лицу и посасывает большой палец.

Пробежав инфракрасными лучами по телу Кэтрин, мистер Гамб начинает мысленно готовиться к претворению в жизнь одной довольно сложной идеи.

Обращаться с человеческой кожей дьявольски трудно, если к ней предъявлять такие высокие требования, как это делает мистер Гамб. Необходимо принять чрезвычайно важные решения, главное из них — где сделать первый надрез.

Он направляет луч на спину Кэтрин. Лучше бы начать здесь, но как справиться с этим одному? Это не то дело, в котором можно попросить помощи. Он, конечно, знает места, людей, где его усилия оценят, но для этого потребуется время. Надо обходиться своими силами. Сделать надрез в центре груди кощунство — он сразу отказывается от этой идеи.

Мистер Гамб не может через инфракрасные очки увидеть цвет тела, но видит, что девушка здорово похудела.

Видимо, последнее время соблюдала диету.

Опыт научил его, что прежде чем заняться сбором урожая, нужно выждать от четырех дней до недели. Резкая потеря веса делает операцию легче и проще.

Кроме того, от истощения его объекты становятся более управляемыми.

Более послушными. На некоторых находит состояние тупого оцепенения.

В то же время необходимо придерживаться определенного рациона питания, чтобы избежать неожиданных вспышек отчаяния и раздражения, которые могут пагубно сказаться на коже.

Да, она определенно теряет в весе. Этот объект настолько специфичен, настолько соответствует его целям, что ждать долго он не может, да и не должен. Завтра после обеда надо закончить с этим, или, может, ночью. Самый крайний срок — послезавтра. Как можно быстрее.