Аккорд - Ава Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во-первых, я не собираюсь трахаться в присутствии младшего брата, ему едва исполнилось восемнадцать. А во-вторых, теперь меня интересуют только блондинки. Точнее, только одна блондинка, которая своими слезами намертво отбила у меня желание трахаться.
Несколькими шагами пересекаю расстояние до дивана и стягиваю девушку с брата. Ее подружка тут же испуганно смотрит на меня и отрывается от его губ. Я подаю ей ее одежду, валяющуюся на журнальном столике, и безапелляционным тоном произношу:
– На выход, девочки.
Брюнетки молча встают и в спешке одеваются.
– Все веселье испортил, Трев, – скулит братец, когда его подружки выходят за дверь.
Вот вы сейчас, наверное, в шоке. Меня зовут Тревор, да.
Сюрприз.
– Я же просил: никаких шлюх в моей квартире, – рычу я.
– Ну, это же теперь и моя квартира, – ухмыляется придурок.
– Никаких. Шлюх. Здесь, – членораздельно произношу я, едва сдерживаясь, чтобы не врезать по его нахальной роже.
– Решил в папочку сыграть? – заплетающимся языком произносит он.
– Джер, время три часа дня, а ты уже в говно.
– Я не пил.
Дерьмо.
– Что ты принял?
– О, всего лишь немного кокаина, Трев. Ты стал таким скучным после смерти родителей.
Дерьмо.
Дерьмо.
ДЕРЬМО!
– Ты был в школе?
Тупой вопрос.
Брат начинает громко смеяться:
– В какой, в жопу, школе, Трев?
Сжимаю кулаки, пытаясь держать себя в руках, что чертовски сложно во всей этой ситуации. Меня лишат права опеки, и он угодит в какую-нибудь семейку короля мусорки Гарри Баткиса[21], как Алиса в «Двое: я и моя тень».
Превосходно. Нет, восхитительно.
Джереми переехал ко мне после смерти родителей пять месяцев назад. Первый месяц он был потерян, но я этого не замечал, заглушая свою боль увеселительными таблетками и запивая их алкоголем.
И чего я удивляюсь, что он пошел по моим стопам, спросите вы.
Он был разбит, а перед глазами – старший братец, вечно трахающийся под экстази, скажете вы.
Да, я ужасен, знаю. Можно без ваших нотаций?
Я понятия не имею, как это исправить.
Я не знаю, где он берет наркотики.
Я не в курсе, предохраняется ли он, когда трахает хер знает кого.
Он не говорит со мной. И с чего бы ему это делать, правда?
Поднимаю с пола его вещи и кидаю ему в лицо:
– Одевайся и поехали.
– Куда?
– Одевайся!
– Если ты не заметил, у меня член стоит. Раз ты разогнал моих подружек, может, сам хочешь отсосать мне?
СУКА!
Мой кулак уже на низком старте. Еще одно слово, вырвавшееся из его рта, и я его прикончу.
В кармане спортивных штанов звонит мой айфон. На дисплее высвечивается неизвестный мне номер.
Повезло тебе, малолетний ублюдок.
– Да, – рычу в трубку.
– Тиджей, это Джессика, – доносится из телефона. – Ты так быстро ушел и забыл свой экземпляр договора.
– Заберу позже.
Молчание.
– Я… – неуверенно начинает она. – Я у твоего жилого комплекса. Можешь спуститься?
Бросаю взгляд на обдолбыша и шумно выдыхаю:
– Я сейчас напишу на охрану, тебя пропустят. Поднимайся в пентхаус.
Молчание.
– Джес, я не один. Поэтому просто поднимись.
– О… Я… Давай я просто оставлю договор на охране?
Дьявол.
Судя по интонации, она решила, что я трахаю кого-то.
В самом деле?
Я трахнул ее пятнадцать минут назад. Неужели она думает, что я настолько конченый?
– Я не с девушкой, – раздраженно бросаю я. – Джес, просто поднимись.
И я отключаюсь, чтобы отправить запрос на охрану.
– Что за цыпочка тебе звонила? Попросил ее подняться, чтобы я ей присунул?
Дерьмо!
Закрываю глаза и сжимаю кулаки. А затем все же теряю самообладание, хватаю его за затылок и ударяю о журнальный стол лицом.
– Это ж надо было так упороться, чтобы стол не заметить. Ну, нужно же быть аккуратнее, Джереми, – опасно улыбаюсь я. – Одевайся. Живо.
Говнюк молча поднимается и берет свои вещи. К моменту, когда Джессика стучит в мою дверь, он, слава яйцам, одет.
– Привет. Извини, я… не хотела мешать, – тихо произносит Джес, протягивая мне договор.
Она избегает моего взгляда, поэтому я мягко касаюсь пальцами ее подбородка, чтобы она подняла на меня свои красивые небесные глаза.
– Ты не помешала, – тихо говорю я. – Подождешь минуту, я отвезу тебя обратно в офис?
– Не стоит, – тут же отвечает она. – Я вызову такси.
– Нам как раз по пути. Джереми! – кивком головы показываю ему в сторону выхода, и он подходит ко мне. – Это мой брат, а это Джессика.
Джер присвистывает, оглядывая ее с головы до ног, а мне хочется, чтобы он не заметил еще и дверь. С разбегу. Но я держу себя в руках.
– И зачем я одевался? – широко улыбается брат. – Если ты привел такую горячую малышку. А кстати, это только мне шлюх в квартиру нельзя приводить, а тебе, значит, можно?
В задницу контроль. Беру его за шкирку и выкидываю в коридор.
– Джереми, для твоего же блага, закрой свой рот.
– Я шучу, малышка, – ухмыляется он Джессике и направляется к лифтам.
Провожу рукой по волосам и шумно выдыхаю:
– Дьявол, Джесси, прости за это.
– Ничего, – она поджимает губы. – Сколько ему?
– Восемнадцать.
– Если он в восемнадцать уже ведет себя, как ты в двадцать семь, то что же будет дальше?
Это было больно.
– Я…
Я что?
Дерьмо.
Мотаю головой в стороны и тянусь к ящику с ключами, чтобы взять ключ от «Тахо», потому что в мой «Феррари» мы втроем не влезем, и иду к лифтам следом за Джессикой. Даже не смотрю на ее сексуальную задницу, так как голова забита мыслями о ее словах.
Она видит меня таким же ублюдком, как Джереми. Хотя что значит – видит? Если я такой и есть. Девушка, которая меня заинтересовала, плачет после секса со мной, считая меня ублюдком.
Потрясающе!
Хотелось бы мне сказать, что жизнь Тиджея Моргана похожа на дерьмо, но это будет какая-то тавтология, ведь жизнь Тиджея Моргана и есть дерьмо.
Спускаюсь на парковку и открываю машину брата. Ник купил ее за несколько недель до своей смерти. С момента произошедшего я сидел в ней лишь пару раз, и то не за рулем, а напиваясь в хлам на пассажирском сиденье.
Когда мы подходим к «Тахо», Джереми удивленно спрашивает:
– Возьмешь тачку Ника?
– Садись на заднее сиденье.
Он, на удивление, послушно открывает заднюю дверь, пока я помогаю Джессике занять пассажирское сиденье. Сажусь за руль и закрываю глаза. В автомобиле до сих пор пахнет Ником. Его туалетной водой One million.
Время
