Аккорд - Ава Хоуп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Райан так и не приехал.
Теперь вы понимаете, почему я больше не посещаю церковь?
Иисус не услышал меня, когда был мне так нужен.
– Джессика, нет ничего важнее семьи, – тем временем продолжает мама.
Тяжело вздыхаю:
– Да, семьи, в которой люди любят друг друга, а не едва терпят.
– Но вы казались такими счастливыми.
– На людях – да, мама! Но на самом деле мы не были счастливы. Ни одного дня. Почему ты просто не можешь этого понять?
Мама с самого детства внушала нам с Ридом, как важно найти свою вторую половинку и обрести счастье. Будто каждый из нас сам по себе ничего не представляет. Это какой-то абсурд, вам так не кажется?
Счастье не в том, чтобы найти свою половинку. Оно в том, чтобы полюбить себя.
– Я прошу, просто прекрати. Перестань. Я очень тебя люблю, но с меня хватит! С каких это пор, для того чтобы быть счастливым, нужен кто-то? Я хочу быть счастливой. С самой собой. Мне хочется любить СЕБЯ!
И я бросаю трубку.
«Очень по-взрослому», – скажете вы.
«Я устала от ее вечных осуждений», – скажу я.
Глава 10
Jonny Craig – Burning Pages
Тиджей
Вытаскиваю ушной монитор и, опустив руку с микрофоном, окидываю взглядом «Блу Хаус Бостон». Большое пространство озаряет лишь приглушенный фиолетовый свет софитов над сценой, танцпол перед которой переполнен людьми. Крики фанатов раздаются со всех сторон. Они скандируют мое имя и визжат так громко, что могут посоревноваться в децибелах с извержением вулкана Кракатау.
Шумно выдохнув, устало закрываю глаза. Обычно выступление – это настоящая магия для любого музыканта. Но вот я провел на сцене почти два часа, а у меня внутри нет ровным счетом ничего. Я не чувствую ни радости, ни возбуждения. И я сейчас не про сексуальное. А про то чувство, когда тебя трясет от адреналина.
Этого просто нет.
Сердце бьется так, словно сейчас не произошло ничего интересного. Словно здесь нет множества моих фанатов. Словно это не мой концерт. Не мои песни. И вообще не я.
Я чувствую только желание скорее убраться отсюда в гримерку, залить в себя виски, позабыв собственное имя, и провалиться в сон.
Просто я устал. Устал от этих масок. Устал от глупых интервью. И устал даже от беспорядочного секса. Не думал, что когда-нибудь в моей голове появится такая бредовая мысль, но это правда.
Я люблю трахаться. Мне нравится процесс. Мне нравятся эмоции, которые я получаю во время секса. Мне нравится тешить свое эго, когда я в очередной раз довожу девушку до оргазма. Я не вижу в этом ничего постыдного. Секс – это дьявольски прекрасно. И весело.
Но после того, как я пару раз переспал с Джессикой, отчего-то кажется, что веселье закончилось. В ее взгляде было столько ненависти… И это до сих пор меня поражает. Разбивает мое эго.
И не только его.
Сердце кровью обливается от мыслей, что Джессика считает меня уродом.
Ладно, остатки этого органа, ведь после гибели родителей мое сердце практически полностью растворили в кислоте.
Больше всего на свете я бы хотел изобрести машину времени, чтобы отмотать время вспять и никогда не записывать ту песню. Жаль, что даже мой статус миллионера не может мне в этом помочь. Я был уверен, что продается все. Вообще все. Но, как оказалось, есть вещи, которые все же не купишь за деньги. И какой тогда смысл быть богатым? Если даже машину времени не можешь купить.
Дерьмо.
Вокруг одно сплошное дерьмо, нескончаемым потоком льющееся отовсюду.
Гул толпы давит на виски, заставляя меня зажмуриться, а уже через секунду все же распахнуть глаза. Яркие фотовспышки ослепляют меня светом. Публика аплодирует мне, и на сцену летят чьи-то трусики.
Господи, за что?
Я натягиваю эту идиотскую улыбку, от которой у девочек намокают трусики, ну, кроме той фанатки, что осталась без них, конечно же. Поднимаю их с пола и, усмехнувшись, кладу в карман, после чего поднимаю обе руки в воздух, прощаясь, и толпа начинает гудеть.
Яркий свет прожекторов меркнет, и «Блу Хаус Бостон» погружается во тьму. В это самое мгновение я стремительно покидаю сцену. Такая у меня фишка. Эдакий закос под «Иллюзию обмана». Типа я фокусник. Ага. Но, к сожалению, я дебил, а не иллюзионист.
Когда я оказываюсь за кулисами, то благодарю музыкантов за отличную работу, а затем нахожу глазами в коридоре Рейнольда, своего продюсера. Он стоит, поджав губы, и ничего не говорит.
Провожу по волосам, заодно вытирая пот со лба, а затем шумно выдыхаю:
– Что не так?
– У тебя лицо такое, будто тебе в зад запихали микрофон.
Закатываю глаза.
– Если действительно запихали, то скажи мне кто, и я разберусь, – продолжает он, не обращая внимания на мои закатившиеся до космического пространства глаза.
– Рейнольд, при всем уважении, слышать из твоих уст такое – это странновато.
– Провести концерт перед толпой в восемь тысяч зрителей с микрофоном в заднице – вот что странновато, Тиджей.
С моих губ срывается смешок.
– Что происходит, объяснишь? У тебя творческий кризис? Ты потерял вдохновение? Или просто узнал, что в коле зеро все же есть сахар?
– Сахар? – я вскидываю бровь. – Рейнольд, а ты умеешь удивлять.
– Тиджей, я серьезно. Ты свое лицо видел?
Я шумно выдыхаю и готовлюсь съязвить, но продюсер перебивает меня:
– Давай без колкостей. Вопрос риторический. Я волнуюсь за тебя.
Снова натягиваю маску дебила и усмехаюсь:
– Да все путем, Рейнольд.
– Все путем? – Он сводит брови к переносице. – Ты насмотрелся интервью двухтысячных? Разговариваешь как молодой 50 Cent.
Облизываю губы и отвожу взгляд.
– Я просто устал.
– Так возьми отпуск.
– И что он даст?
Рейнольд вскидывает брови:
– Отдых?
– У нас разгар турне.
– После него.
– Это еще несколько месяцев.
– Ну, потерпи немного. Микрофон в заднице же терпишь как-то.
Чувствую, как мои глаза снова закатываются.
– Ладно, – выдыхает Рейнольд. – Поговорим об этом, когда вернемся в Лос-Анджелес.
Киваю и прохожу мимо него в свою гримерку. Темное помещение освещено лишь огнями ночного Бостона за окном. Закрываю дверь на замок и неторопливо направляюсь к нему. «Блу Хаус» расположен прямо напротив парка Кембридж Коммон, за которым виднеются очертания зданий университета Гарварда. Устало выдыхаю, пытаясь понять, какого черта выпускник одного из самых престижных университетов Соединенных Штатов докатился до такой жизни, а затем заваливаюсь в кресло возле окна и откидываюсь головой назад.
