Абандон 2 - Сергей Котов

ответил он, успокаиваясь, — я его уже зарядил. Предохранитель находится в спусковом крючке. Чтобы выстрелить — просто дави на него посильнее. Понял?

— Понял, — кивнул я, удерживая пистолет на вытянутой руке.

— Смотри осторожнее с ним. Не направляй на людей, — продолжал Майкл, — и ни в коем случае в штаны не заправляй.

— Куда же его девать? — я пожал плечами.

— Никуда. В руке держи постоянно. Пока мы не выберемся из этого.

Девушка Майкл оружие не предложил. Может, это и было проявлением сексизма, но внутренне я был с ним согласен. В конце концов, своего медведя я буду защищать сам. Если Соня по-настоящему испугается — то оружие в её руке будет больше угрозой для неё самой, чем для противника.

— Ну что? Прогуляемся на фабрику? — предложил Майкл, — может, гараж уцелел?

— Обязательно, — кивнул геолог, — пока солнце высоко — есть шанс убраться отсюда подальше.

Выходили из лагеря мы в таком порядке: сначала два боевика, потом — геолог и кадровик, за ними — Анна и мы с Соней. Майкл шли замыкающими.

Когда мы миновали поваленный забор и спустились на основную дорогу, Соня немного отстала.

Я услышал, как она обращается к Майклу:

— А вы отлично справляетесь, — сказала она, — в армии служили, да?

— Служил, — кивнул боевик.

— Вы ведь офицер, да?

Ответа не последовало, но Соня не сдавалась.

— Арти сказал, что вы почти такой же крутой, как Сергей, — продолжала она, — это один наш друг. Он просто нереально крут!

Я мысленно зажмурился. Кринжатина какая… И что у неё за слабость к воякам? Впрочем, наверно, это последствия стресса.

— Сергей? — ответил Майкл, неожиданно заинтересованно, — распространённое имя. Я знал одного Сергея. Ростом с меня, но более сухой, поджарый. Тёмные волосы с сединой. Серые глаза. Когда смотрит на тебя — так и чувствуешь, что попал в Сибирь, на холод… Эй, осторожнее!

Я оглянулся. Майкл держал Соню под локоть. Видимо, она споткнулась о толстую ветку, которая валялась на дороге.

— А ещё у него есть напарник, — добавил я, — Иван. Значительно моложе его.

— Айвен? — переспросил Майкл, глядя на нас широко открытыми глазами, — ну да. Как мир тесен, однако.

— Ой, так вы реально знакомы? — защебетала Соня, — правда? И как он вам? Скажите, крутой?

— Что есть то есть, — кивнул Майкл, — так, кажется, принято говорить?

— А как вы познакомились? Расскажете? — напарница не унималась.

— Нет, — твёрдо ответил Майкл.

— Хм… — недовольно хмыкнула Соня.

— Не за чем вам это знать, — добавил боевик, — но некоторых людей лучше держать в друзьях, в этом вы правы. Раз вы живы после встречи с ним — значит, вы действительно друзья. Это хорошо. Есть повод для радости. Не всем так повезло, далеко не всем.

Когда мы передвигались на машинах, подлинный масштаб предприятия как-то не чувствовался. Но теперь, когда двигаться приходилось пешком, по размытой дороге, расстояния стали очень даже ощутимыми. Особенно, если принимать во внимание фактор времени, которое приходилось тратить для их преодоления.

Фабрика находилась за одним из карьеров. Там было несколько открытых цехов, составляющих единую технологическую линию: первыми шли огромные шаровые мельницы: такие барабаны, внутри которых золотоносная руда перетиралась с помощью тяжёлых чугунных шаров, потом измельчённая руда по ленточному транспортёру доставлялась в цех флотации, который представлял из собой несколько установленных подряд огромных бочек, с постепенно понижающейся высотой. За флотацией шёл закрытый цех цианирования. И только после него — закрытый и особо укреплённый цех за колючей проволокой, где находилась тигельная печь, в которой выплавляли сплав Доре — конечный продукт фабрики и всего предприятия.

Разумеется, сейчас все технологические линии были остановлены.

— Флотация устояла, — с явным облегчением сказал Александр, когда после очередного поворота грунтовой дороги перед нами открылся вид на фабрику.

— А плавильный — нет… — добавил Антуан.

И действительно: забор вокруг цеха был повален полностью, во дворе валялись груды какого-то мусора, а в стенах зияли огромные пробоины. Будто кто-то пытался снести сооружение с помощью огромной шар-бабы, установленной на исполинском драглайне.

Вот только никакого драглайна рядом не было. Даже следов от него.

К цеху подходили молча. Уже понимали, что увидим. Но реальность, если можно так выразиться, превзошла наши ожидания.

Тех, кто оборонялся тут, не просто растерзали. Первое тело мы обнаружили возле большого пролома, недалеко от центрального входа. С человека была содрана не только вся одежда, но и кожа. А судя по многочисленным следам на бетонном полу — он был жив не только в процессе, но и какое-то время после.

Содранную кожу мы нашли неподалёку. Она выделялась чёрным пятном на светлом бетоне. Кто-то аккуратно сложил её стопкой, будто это была одежда.

Соня выбежала из помещения, и через несколько секунд я услышал характерные звуки. Что было удивительно: ведь мы не завтракали.

— Очень… профессиональная работа, — прокомментировала Анна, хладнокровно разглядывая кожу.

Наблюдая за Антуаном, я заметил, как он украдкой достал что-то из кармана и прижал к груди, что-то при этом прошептав.

Я вспомнил ту часть послания, где говорилось о защите одного из нас. Наконец, сложил два и два.

Наши взгляды встретились. Так бывает в критических ситуациях — для дальнейших объяснений слова не понадобились. Кадровик понял, что я знаю. Подходить и расспрашивать его о чём-то я не стал. Только кивнул, чтобы он осознал: я не опасен для него. И готов поддержать в случае чего. Спустя секунду Антуан едва заметно кивнул в ответ.

Освежёванный человек — не единственный «сюрприз», который мы обнаружили внутри цеха. Те, кто не погиб по время обрушения стен, подверглись изощрённым пыткам, судя по всему, совершенно бесцельным. Кто бы это не делал — он не стремился выведать какие-то тайны или получить доступ к