Абандон 2 - Сергей Котов

стенами, а тут, внутри, в маленьком мирке, который мы сами себе создали, продолжается привычная жизнь — звучат диалоги из фильма, кто-то шуршит на клавиатуре — то вроде как не страшно. Наоборот, даже как-то по-особенному уютно.

Но минуты шли, складываясь в часы, и народ потихоньку расходился по спальникам. И, наконец, единственным источником света внутри стал служить наш фонарик, луч которого мы направили на ближайшее заколоченное окно — чтобы нам было достаточно светло, но при этом не мешать спящим.

Где-то в начале двенадцатого ожила рация. Взволнованный голос что-то прохрипел по-французски. Я сделал громкость чуть меньше — в наступившей тишине голоса звучали преувеличено громко. Да и остальных будить не хотелось. Спустя несколько секунд этому голосу ответил другой. Потом снова всё стихло.

— И что это было? — спросила Соня шёпотом.

— Понятия не имею, — я пожал плечами, тоже переходя на шёпот, — раз на французском, значит, не нам. Пускай сами разбираются.

Особенно сильный порыв ветра ударил в здание. Что-то заскрипело, но защита окон держалась прочно. Внутренний щит даже не шелохнулся.

— Я тут подумала, — сказала Соня, — а как мы утром мыться будем? Если электричество вырубили, насосы, наверное, тоже, да?

— Скорее всего, — кивнул я.

— Ну блин, — Соня разочарованно вздохнула, — надо было помыться, а я не успела. Опять эти влажные салфетки…

— Зато в безопасности! — Оптимистично заметил я.

— А что, если канализация тоже не работает? — На лице Сони отразился настоящий испуг, — и нам придётся ходить тут?

— Ну, не нагнетай, — ответил я, — думаю, тут что-то вроде автономного септика. То есть ёмкости накопители под землёй. Они вряд ли пострадают. А для работы канализации электричество не нужно.

Тут снаружи, сквозь непрекращающееся завывание ветра, до нас донёсся какой-то резкий, громкий звук. Он не был похож на обычный гром — слишком глухой и какой-то объёмный.

— Что это, Арти? — спросила Соня.

— Не знаю, — ответил я, стараясь сохранять спокойный тон.

— На гром не похоже… да?

И в этот момент звук повторился. Теперь заметно ближе. Я даже почувствовал, как пол под нами завибрировал. У меня даже комок к горлу подкатил.

— Ох… — выдохнула Соня.

В этот момент снова ожила рация. Сначала говорили по-французски. Потом говоривший поменялся, и кто-то обратился по-русски:

— Административный корпус складу.

— Арти, это мы! — возбуждённо сказала Соня и потянулась к рации.

— Дай я, — мне было ближе, и я схватил аппарат первым. Нажал тангенту.

— Административный на связи, приём, — произнёс я.

— Как обстановка?

— Всё в норме. Слышали два необычных сильных звука.

— Подтверждаем, — ответили на том конце, — производство не отвечает. Опасаемся обрушение цеха флотации.

— Приняли, — сказал я, — главного будить?

— Отрицательно. Сейчас ничего сделать нельзя. Доложите, как проснётся.

— Приняли, — ответил я.

Только я поставил рацию обратно на подоконник, как снова кто-то вклинился на французском. Голос был взволнованный. Он прорывался через вой ветра и какой-то посторонний шум.

Ему ответили, тоже на французском. По интонации я понял, что задали какой-то вопрос.

Через секунду снаружи опять что-то ухнуло. В этот раз слабее и дальше. А ещё я услышал какую-то странную стрекотню, прорывающуюся сквозь ветер. Что-то вроде: «щёлк-щёлк-щёлк-щёлк-щёлк».

— Арти, что это? — снова спросила Соня.

Я не успел ответить: снова ожила рация. Первый голос теперь что-то кричал. На заднем фоне слышался тот же ритмичный звук, довольно громкий. Из рации он звучал как «та-та-та-та-та… та-та… та-та-та». И — уже знакомое щёлканье снаружи, в отдалении.

— Это что, автомат? — ещё один вопрос от напарницы.

— Да, — кивнул я, — скорее всего…

— Административный складу, — кто-то опять обращался к нам.

— На связи административный, приём, — ответил я.

— Вооружённую охрану на уязвимые места. Будите всех, — голос на той стороне звучал тревожно, но уверенно. Это немного успокаивало.

— Принято, — ответил я и добавил: — Что случилось?

— Пока не можем понять. Разбираемся. Ребята с производства говорят о каком-то вторжении. Может, местные, которые сегодня сбежать пытались, но не дошли до посёлка, пытались найти укрытие.

— Но почему их не пустили? Приём, — удивился я.

— У нас нет сейчас такой информации. Надо ждать, — ответил голос, — отбой.

Снаружи снова послышалась стрекотня. А потом глухой звук, подозрительно похожий на взрыв. И ещё один.

— Блин, у них там война настоящая, что ли? — прошептала Соня.

— Надо будить остальных, — сказал я, уже в полный голос. И словно в ответ на мои слова за ширму вошёл Александр.

— Что случилось? — спросил он, — флотация не выдержала, да?

— Вероятно, — кивнул я, — но что-то ещё происходит. Не пойму что. Нас попросили всех разбудить и выставить вооружённую охрану в «уязвимых местах». Так понимаю, это всех входы.

Александр вышел и в основном помещении зажёг большой фонарик, направив луч в потолок.

— Господа, подъём, — произнёс он громко, — судя по всему, ночь простой не будет.

Стоило только всем проснуться, а охране занять места у входов с оружием в руках — странные звуки и движения прекратились.

Александр ушёл за ширму и о чём-то переговаривался на французском по рации.

— Возможно, на производственное укрытие было совершено вооружённое нападение, — сказал он, вернувшись, — наверно, рассчитывали, что часть продукции осталась на месте. Скорее всего, кто-то из местных. Вероятно, нападение готовилось давно — а тут просто воспользовались ситуацией. На складе было всего четыре слитка с последней плавки, их не успели вывезти. Связи с производством нет.

Анна всхлипнула и поднесла руку ко рту.

— Сейчас