Мятежный Карабах - Виктор Кривопусков

Возвращались из Ханабада в Аскеран в том же порядке, как и ехали сюда. Впереди нашей машины шел «УАЗик» первого секретаря райкома партии, в котором вместе с ним сидели начальник милиции и прокурор района. Я расположился, как обычно, на сидении рядом с водителем, вполоборота к моим попутчикам. Мы живо обсуждали агдамские впечатления, спорили, старались предугадать, как будут развиваться события дальше. Я больше настаивал на компромиссных подходах для решения межнационального конфликта. Роберт Кочарян высказывался за полную бескомпромиссность в отстаивании интересов и свобод карабахских армян, подчеркивал бессмысленность полумер, предсказывал усложнение ситуации: Карабах должен выйти из Азербайджана. Он был в этом уверен. Зорий Балаян больше слушал нас и очень удивил меня и Роберта своими неожиданными вопросами:

[стр. 84] Виктор Кривопусков

– А куда мы едем? По-моему, мы приехали в Агдам?

Когда я повернулся в сторону дороги и посмотрел вперед, то увидел, что наша машина находится приблизительно в ста пятидесяти метрах от первых городских домов, а чуть правее возвышается знаменитая агдамская Чайная башня. Я попросил водителя остановиться и спросил его:

– Андрей, каким образом ты привез нас в Агдам? Где первая машина, когда ты ее потерял?

Оказалось, что Андрей все время ехал следом за аскеранской машиной, потом она по какой-то причине остановилась, а он поехал дальше. Он считал, что едет дорогой, по которой утром приехали в село Ханабад.

Я спросил сзади сидящих Зория и Роберта:

– Знаете дорогу назад? И что нам делать? Ехать вперед, значит, ехать через Агдам, а это километра три-четыре по городским улицам.

После некоторого молчания Зорий Балаян сказал задумчиво:

– Давно не бывал я в Агдаме. Проедем по городу, посмотрим, когда-то еще приведется здесь побывать.

Посмотрев на Роберта Кочаряна, я понял, что и он так считает.

– Ну что, вперед, Андрей? Сможешь без остановки проскочить город?

– Моя «Ласточка» проскочит без остановки, не волнуйтесь, товарищ подполковник, – ответил мне Андрей, поправляя лежащий между нами автомат Калашникова. Вслед за ним я расстегнул кобуру своего Макарова.

Надо сказать, Андрей среди водителей, командированных с центральной автобазы МВД СССР, в составе нашей группы выделялся не только красивой внешностью. Высокий блондин, он всегда элегантно выглядел даже в одной и той же омоновской форме, отличался собранностью и педантичной исполнительностью. Еще лучше он смотрелся рядом со своей машиной, которая будто только что сошла с заводского конвейера. Да и поломок я у него не помню. Андрей обращался с машиной, словно с любимой девушкой. Находясь на стоянке, он не сидел без дела, все что-то мудрил под капотом или протирал стекла, а то и всю авто[стр. 85] Мятежный Карабах

машину. Видимо, она платила ему тем же, никогда не подводила и считалась самой быстроходной, будто оправдывая внимание своего хозяина. Одним словом – «Ласточка». Водил Андрей профессионально лихо, но без риска и ухарства.

– Ну, вперед так вперед! – сказал я, как бы отдавая команду водителю.

Мы въехали в Агдам. Наш путь лежал через восточную часть города, мимо центральной площади, Чайной башни, зданий Агдамского районного комитета партии, исполкома горсовета… Справа проезжаем знаменитейший агдамский рынок. По рассказам бывалых людей на нем во все времена при желании можно было купить все, что благословил бог для продажи. В условиях жестокой дефицитности, действующей в СССР повсеместно, этот рынок представлялся изобильным раем. Ограничений в удовлетворении покупателя практически не было. Глаза разбегались, а сердце замирало. Предприимчивость агдамских рыночников не знала границ. Него только не продавалось из-под полы, по, так называемым, индивидуальным запросам. При жесткой государственной монополии на торговлю промышленными товарами им здесь прощалось даже собственное ценообразование. Если коробка спичек в магазине, расположенном рядом с рынком, как и везде по стране, стоила одну копейку, то здесь – десять. Горы бутылок «Советского шампанского» – вожделенного дефицита того времени, а здесь доступные каждому, не только опустошали кошельки покупателей, но и немало удивляли своей тройной ценой, чем в обычном магазине, где оно всегда отсутствовало. Эта часть города была самобытной и очень симпатичной. Далее наше движение продолжилось по широкой асфальтированной улице прямо в сторону Аскерана. Всюду чувствовались преуспевание и достаток. Дома вдоль дороги были частные, многокомнатные, в основном двух- и трехэтажные. Они как бы соревновались в красоте и оригинальности фасадов. Колонны, балконы с металлическими решетками арабской вязи, башенки на крышах и т.д. Возле многих домов паслись овцы, куры и утки деловито выклевывали что-то в траве. Из магазинов и кафе выходили довольные посе[стр. 86] Виктор Кривопусков

тители с сумками, наполненными свертками и пакетами. Производили впечатление масштабные строительные работы. Ничего похожего на армянскую часть НКАО.

Поворачиваясь периодически то к Зорию Балаяну, то к Роберту, я думал о том, что они видят сегодняшний Агдам совсем не так как я. Какие-то улицы города ими хожены-перехожены множество раз. И в домах, мимо которых мы проезжали, им доводилось переживать счастливые встречи, дружеские застолья, сокровенные беседы.

Теперь Агдам для армян стал другим. Мне вспомнилась фраза Роберта Кочаряна, что Агдам сыграл роковую роль в превращение Нагорного Карабаха в первую горячую точку СССР, произнесенная в ходе недавней нашей подпольной встречи в холодной бане. Увидев мой вопросительный взгляд, Роберт тогда пояснил:

– Не удивляйтесь, это действительно так. 22 февраля 1988 года сессия областного Совета народных депутатов НКАО обратилась с просьбой к Верховным Советам Азербайджанской ССР и Армянской ССР – проявить чувство глубокого понимания чаяний армянского населения Нагорного Карабаха и решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. А через два дня, утром, более 2 тысяч молодых азербайджанцев из Агдама неожиданно принялись «наводить порядок» в ближайших армянских населенных пунктах Аскеранского района НКАО. С разной степенью тяжести было ранено более 50 армян, разгромлено или сожжено несколько промышленных предприятий, школ, сельскохозяйственных строений и т.д. Лишь к вечеру при поддержке подразделений милиции аскеранцы выдворили погромщиков со своей территории. Сами агдамцы на погромы пойти не могли. Их обязали из Баку. По нашим данным Муталибов накануне был в Агдаме и провел секретное совещание с руководителями района из числа азербайджанцев. При невыясненных обстоятельствах двое погромщиков погибли. Армяне к их гибели отношения не имели. Убийства – дело рук спецслужб Азербайджана, провокация чистой воды.

По факту нападения на Аскеранский район и гибели двух человек Прокуратурой СССР было заведено уголовное дело,

[стр. 87] Мятежный Карабах

которое не было своевременно и объективно расследовано. Следствию практически сразу было известно, что двадцатидвухлетнего фрезеровщика Агдамского станкостроительного завода Али Гаджиева застрелил азербайджанский милиционер, в ходе спора, разразившегося между ними. Об этом следователю Генеральной Прокуратуры СССР Николаеву заявил Ариф Гаджиев – родной брат погибшего. Журналист Александр Василевский опубликовал его признание в десятом номере ленинградского журнала «Аврора» за 1988 года. Вначале информация о причине гибели двух агдамцев почему-то умалчивалась. Потом в центральной прессе без разъяснений появились сообщения лишь об убийстве двух азербайджанцев в столкновении жителей Агдама и Аскерана, которые фактически в одностороннем порядке воспринимались провокационно против армянской стороны.

– Агдамская «карательная операция» стала первым актом массового насильственного межнационального выступления азербайджанцев против армянского населения Карабаха, с нее-то и началось превращение Нагорного Карабаха в первую горячую точку СССР, – с грустной нотой в голосе закончил тогда свое пояснение Роберт Кочарян.

Сегодня для моих армянских друзей за брезентовым тентом нашей машины всюду таилась суровая и враждебная опасность. Теперь для них это другой город. В нем действуют новые нормы и порядки по отношению лично к ним и их соотечественникам. Город, правда, находится в их же родном государстве, на территории которого декларированы гарантии соблюдения равных прав граждан любой национальности. Но практически они сейчас беззащитны. Злобная антиармянская пропаганда, пропитавшая атмосферу в Азербайджане в целом, не позволяла даже подумать о возможной остановке машины. Об общении с агдамцами нельзя было помыслить не только преступнику или бандиту, но даже союзному депутату, известному писателю, журналисту Зорию Балаяну. И все потому, что они армяне.