Мятежный Карабах - Виктор Кривопусков

Проблему степанакертского аэропорта и развернувшегося строительства новых улиц азербайджанского поселка Ходжалу накануне этой поездки мы обсуждали с Сержем Саркисяном и Робертом Кочаряном. Азербайджанские власти, как бы реализуя программы социально-экономического развития НКАО, целенаправленно использовали в одностороннем порядке союзные и республиканские средства для льготного безвозвратного финансирования индивидуального строительства в этом поселке, переселяя в него не только беженцев из Армении, но и всех желающих из других районов Азербайджана. Таким новоселам кроме льгот на строительство жилья выдавались денежные пособия, а их детям предоставлялась возможность поступления в вузы республики без сдачи вступительных экзаменов. Преследовалась очевидная цель. Увеличить в Карабахе численность азербайджанского населения. Задача эта, по имеющейся информации, осуществлялась не только в Ходжалу, но и в других азербайджанских населенных пунктах НКАО.

Но еще более изощренной была другая задумка: произвести застройку прилегающей к аэропорту территории с грубыми нарушениями градостроительных норм. Расчет был на то, чтобы близость жилья к аэропорту сделала бы опасными взлеты и посадки самолетов. Закрытие аэропорта становилось неизбежным. Впрочем, это был уже и не Сте[стр. 80] Виктор Кривопусков

панакертский аэропорт. Азербайджанский Верховный Совет недавно переименовал его в Ходжалинский. Функции союзных внутренних войск по охране аэропорта, досмотру груза и личных вещей пассажиров, в основном армян, были переданы подразделениям азербайджанского ОМОНа. Сделано это было в результате настойчивых предложений руководства Азербайджана, при поддержке коменданта Карабаха генерала Сафонова, и с согласия тогдашнего министра внутренних дел СССР Бакатина.

Кстати, первый захват аэропорта азербайджанскими омоновцами не состоялся. Они появились неожиданно для подразделений внутренних войск, осуществлявших контроль над аэропортом. Азербайджанские милиционеры потребовали от командиров подразделений внутренних войск сдать посты. При этом никакого приказа им ни от командования группировки войск, ни из Комендатуры РЧП не поступало. Генерал Сафонов в это время в НКАО отсутствовал. Его обязанности исполнял начальник штаба полковник Владимир Викторович Овчинников. Ему тоже не было указаний о сдаче аэропорта, и он приказал очистить его территорию от азербайджанских омоновцев. Войсковики выполнили приказ не без удовольствия, ибо у них к этим омоновцам, мягко говоря, симпатий не было. Выдворять непрошеных гостей пришлось фактически с помощью БТРов.

Об этом мне очень красочно рассказывал закрепленный за аэропортом представитель нашей группы, старший оперуполномоченный Главного управления внутренних дел на транспорте МВД СССР подполковник милиции Борис Иванович Бондаренко. Полковник Гудков отправил в МВД СССР соответствующую телеграмму. Инцидент, конечно, не прошел не замеченным. В Москве разгорелся скандал. Но через день в Степанакерте появился генерал Сафонов, и внутренние войска по его приказанию покинули аэропорт. Нетрудно было представить, как в ближайшем будущем по «настоятельной просьбе жителей Ходжалу» аэропорт закроют. Тогда армянские жители Карабаха лишатся единственной транспортной артерии, связывающей их не только с Арменией, но и со всем внешним миром. Карабах окончательно станет резервацией.

[Вкладыши с фотографиями между стр. 80-81]

[стр. 81] Мятежный Карабах

Живо обсуждая проблему аэропорта, мы не заметили, как оказались возле здания Аскеранского райкома партии, который, несмотря на решение ЦК КПСС о запрещении участия армянского населения на территории НКАО в коммунистической партии, продолжал функционировать. Вместе с первым секретарем райкома, начальником районной милиции и местным прокурором мы по предложению Зория Балаяна отправились в горное село Норашен, на которое предыдущей ночью со стороны азербайджанского города Агдам было совершено вооруженное нападение, и был убит сторож животноводческой фермы.

Около правления колхоза уже собралась большая толпа жителей. Скорбная, понурая. Узнав среди приехавших Зория Балаяна, люди потянулись к нему. Разговор начинался сумбурно. Негодовали мужчины, плакали женщины. Всем хотелось излить накипевшее, пожаловаться на произвол и беззащитность. Участковый милиционер, работник уголовного розыска и следователь прокуратуры, побывавшие на месте гибели сторожа, показали нам собранные там гильзы. Они были в основном от автоматов Калашникова, которые у армянских милиционеров были изъяты. Стало ясно: на ферму сделал набег азербайджанский ОМОН.

Понемногу разговор стал входить в нужное русло. Люди перестали перебивать друг друга. Рассказали о ночном ЧП. В полночь на ферму, что находится в горах, приблизительно в километре выше села, со стороны Агдама напала группа азербайджанцев, вооруженных автоматами. В эту ночь ферму охраняли два сторожа. Один лет шестидесяти, другой – молодой колхозник. Отару овец на всякий случай отогнали в дальнюю от агдамской стороны кошару. Пока нападавшие рыскали в пустых помещениях, старший велел молодому сторожу бежать в село, поднимать людей на помощь. Молодой предложил бежать в деревню вместе, все равно защищаться нечем. Старик прикрикнул на него:

– Вместе будем бежать дольше. И сил для быстрого бега у меня нет. А так постараюсь разговорами да уговорами задержать бандитов как можно дольше.

Молодой стал противиться:

– Уходить нам вместе полагается, убьют тебя азеры.

[стр. 82] Виктор Кривопусков

– Убьют, но одного. А тебе жить надо, ты молодой, еще сколько раз тебе придется защищать наше село, беги скорей!

Односельчане успели помешать угнать азербайджанцам овец. Но не успели спасти старого сторожа. Бандиты его не только убили, но и, как обычно, надругались над старческим телом.

Выразив соболезнование родным и близким, мы приняли участие в разговоре с сельчанами. Все вопросы жителей села были об одном, когда же прекратятся ночные нападения азербайджанцев на армянские села? Найдут ли убийцу? Можно ли надеяться на справедливый суд? Зорий Балаян все сказанное переадресовал мне. Я пообещал, что данный случай будет расследовать наша Следственно-оперативная группа МВД СССР, что мы приложим все силы, чтобы найти преступников и привлечь их к ответственности. И очень коротко перечислил меры, которые принимаются по урегулированию межнационального конфликта со стороны союзных органов, и, прежде всего, МВД СССР.

Потом мы, как и планировали ранее, поехали в армянское село Ханабад. Оно находилось километрах в трех по левую сторону от шоссе Степанакерт – Агдам. Это красивое село теперь как форпост Карабаха и располагалось на небольшой возвышенности. Фасады домов, привольные живописные сады свидетельствовали о былом благополучии. В этот ясный солнечный день окраины города Агдама были видны с улиц села как на ладони. До города километра на три простирались ухоженные земли Агдамского района Азербайджана. Село за время карабахского конфликта так часто обстреливалось со стороны Агдама, что жители первого ряда домов заложили все окна, выходящие в сторону города, а недавние постройки возводились сразу с глухи: ми стенами.

Беседа с руководителями села и жителями только дополнила наши первоначальные впечатления. Раньше живущим в селе завидовали: земли у них были самые щедрые, сады всегда плодоносили, и покупатели рядом. Богатый Агдам и теперь под рукой. Но все в прошлом. Опаснее места- поискать! Днем оттуда нередко свистят пули, а ве[стр. 83] Мятежный Карабах

чером, говорить нечего, село постоянно обстреливается, подвергается набегам вооруженных людей. Отражать нападение нечем. Охотничьи ружья давно забрали. Кроме топоров и вил ничего нет. Рай превратился в ад. И, несмотря на все это, жители твердо заявляли, что никуда с родной земли не уйдут. И будут биться за свой дом до последнего дыхания.

Многие жители села Ханабад побывали в заложниках, немало семей потеряли своих близких. Защиты никакой. Просили у командования разместить в селе постоянный блок-пост. Им ответили, что блок-пост внутренних войск находится почти рядом, на шоссе. Но от него до села далеко. Пока просьба о помощи дойдет до аскеранской комендатуры, пока приедет войсковой наряд, от бандитов уже и след простыл.

Конечно, упреки в адрес союзного руководства были совершенно справедливы. Наш приезд люди восприняли с надеждой. Если с Зорием Балаяном и Робертом Кочаряном приехал представитель из МВД СССР, может, что-то изменится в лучшую сторону. Было стыдно за полную неспособность власти обеспечить людям нормальное житье. И я был здесь ее, этой власти, представителем. Что я мог, что обязан был сделать? Вывод один – бездействовать нельзя.

Возвращались из Ханабада в Аскеран в том же порядке, как и ехали сюда. Впереди нашей машины шел «УАЗик» первого секретаря райкома партии, в котором вместе с ним сидели начальник милиции и прокурор района. Я расположился, как обычно, на сидении рядом с водителем, вполоборота к моим попутчикам. Мы живо обсуждали агдамские впечатления, спорили, старались предугадать, как будут развиваться события дальше. Я больше настаивал на компромиссных подходах для решения межнационального конфликта. Роберт Кочарян высказывался за полную бескомпромиссность в отстаивании интересов и свобод карабахских армян, подчеркивал бессмысленность полумер, предсказывал усложнение ситуации: Карабах должен выйти из Азербайджана. Он был в этом уверен. Зорий Балаян больше слушал нас и очень удивил меня и Роберта своими неожиданными вопросами: