Зов - Юрий Стерх

эмоции, мысли стали тягучими, как патока, и вяло ворочались в моей голове.

В последнем проблеске сознания я увидел перед собой большой и вытянутый вверх кусок скалы. Он одиноко торчал из каменистого дна и весь был покрыт мелкими ракушками и водорослями. На нём особо четко выделялась маленькая площадка с трехпалым оттиском ладони.

В это мгновение мое сознание померкло, и я провалился в темноту.

Госпиталь Н-ского погранотряда Северо-Кавказского военного округа

Сначала я услышал голоса. Между собой тихо переговаривались мужчина и женщина. Разговор шел на грани слышимости, их слов было почти не разобрать, только одни интонации.

Я вяло пошевелил рукой и тут же услышал строгий мужской голос, обращенный ко мне:

— Тихо, Смирнов, у вас стоит капельница! Не делайте резких движений и лежите смирно.

Капельница? Где я, в больнице или госпитале?

Приоткрыв глаза, я прищурился. Яркий солнечный свет из открытого настежь окна бил мне прямо в лицо, и от этого глазам стало немного больно. Чуть проморгался и посмотрел сквозь ресницы — сразу же отпустило.

За окном слышалось пение птиц и далекая строевая муштра на плацу.

Чуть повернув голову, я увидел слева на прикроватной тумбочке маленький букет полевых цветов. За тумбочкой с букетом еще одна аккуратно заправленная койка. Ага, теперь понятно. Я нахожусь в больничной палате на два человека. Офицерская?

Чтобы рассмотреть говоривших, пришлось чуть приподняться — аккуратно, чтобы не сбить капельницу. Я увидел полного мужчину в белоснежном медицинском халате и рядом с ним красивую молодую женщину с черными как смоль волосами, в строгом гражданском платье под небрежно наброшенным, но таким же безупречно белым халатом.

— Как вы себя чувствуете, Смирнов? — спросил мужчина, который, по-видимому, являлся доктором.

Я прислушался к себе.

— Отлично я себя чувствую. А что?

— Он еще спрашивает, — услышал я приятный, чуть с хрипотцой женский голос. — Ты хоть помнишь что-нибудь, а, Смирнов?

Женщина подошла к моей кровати и улыбнулась.

«Да она совсем молоденькая еще, чуть старше меня!» — отметил я про себя, но вслух сказал совсем другое:

— Помню, как меня укусила змея. А потом ничего уже не помню. Скажите, как там Марченко, как Буянов?

— Потом у доктора своего этим поинтересуешься, — кивнув в сторону мужчины, ответила она.

Затем девушка многозначительно посмотрела на доктора.

— Да-да, я вас оставлю ненадолго, вот! — он как-то неестественно засуетился, еще раз глянул на капельницу, что-то там поправил и быстро вышел из палаты.

Она подошла ко мне и присела на край соседней кровати.

— Давай знакомиться. Меня зовут Маргарита Николаевна, и я, скажем так, друг и по совместительству коллега твоего отца…

Пока она говорила, я украдкой и всё с большим интересом рассматривал ее.

Такая молодая и уже сотрудник ГРУ? Что-то не совсем верится. Или она намного старше, чем выглядит. Тем не менее, я понимающе кивнул.

— …он лично попросил меня прибыть сюда из Москвы, — продолжала она, — и помочь тебе решить некоторые щекотливые вопросы, касающиеся твоего нынешнего состояния, и, я надеюсь, очень скорого выздоровления.

Маргарита Николаевна посмотрела на меня внимательно и затем спросила серьезно:

— Я ясно выражаюсь, ты понимаешь, о чём я сейчас?

— Более чем.

— Отлично! Тогда перейдем сразу к делу. Пограничные войска не под нашим ведомством, но мы очень плотно сотрудничаем по некоторым вопросам с вашими, так сказать, шефами из КГБ, — сказав мне это, она указала пальцем на потолок.

Я понимающе кивнул еще раз.

— У меня к тебе пара вопросов, но прежде чем ответить, ты должен хорошо подумать.

— Я вас очень внимательно слушаю, Маргарита Николаевна, — я уже догадывался, куда клонит эта очень симпатичная молодая женщина с твердым и выразительным взглядом.

— Так, хорошо! Тогда вопрос: какие же змеи тебя покусали, Смирнов?

— Я… я видел только щитомордников и, по-моему, еще несколько крупных гадюк, — не моргнув глазом соврал я. — Их там в тот день было почему-то особенно много.

— Ну, — задумчиво посмотрела она на меня, пошевелив пальцем в воздухе, и затем утвердительно кивнула, — сойдет. Всё-таки надо же как-то найти хоть какое-то объяснение параличу твоих дыхательных путей.

Она улыбнулась и одобрительно кивнула головой.

— Продолжим. Так каких ты еще змей видел до того момента, как тебя покусали?

Я постарался припомнить, как было, потом сказал:

— Одна гюрза вцепилась в вещмешок Марченко, а другая в рукав его теплой куртки. Я их сразу же сбил палкой.

— Хорошо, — поощрительно кивнула она, — еще что-нибудь видел?

— Нет. Дальше видел только гадюк.

Маргарита Николаевна задумчиво наклонила голову и дотронулась до еле заметного шрама на подбородке.

— Как думаешь, почему так произошло?

Я пожал плечами.

— У Марченко от усталости свело судорогой ноги, — я не стал ничего придумывать. — Он не удержался на ступенях и кубарем покатился вниз. Падая, нечаянно сбил с ног Серёгу, тот угодил на землю рядом с гюрзой, вот она-то его и цапнула.

Губы Маргариты Николаевны коснулась кривая ухмылка.

— Я сегодня утром побывала на том самом участке вашей заставы. Побродила в любезно предоставленном мне спецкостюме по этому вашему Пятачку — правильно? Так вы его называете?

Дождавшись от меня кивка, продолжила:

— Интересное место… очень интересное! Как ты отметил, змей там и правда полно, и я там нашла четыре перебитых пополам крупных особи. Две из них ну очень впечатляющие! — Маргарита Николаевна широко развела руки в стороны, показывая мне, насколько больших змей она там видела.

— Одного укуса любой из них хватит на взрослого человека с лихвой. Две были чуть поменьше, и еще одна валялась чуть в стороне с разбитой в лепешку головой. Но я сейчас не об этом. Я тут поговорила с твоими ребятами, с Марченко и Буяновым, и…

— Как они? — я приподнялся на кровати.

— Смирнов, это тебя папа научил перебивать старших и по возрасту, и по званию? Нет? А то нехорошо как-то!

— Простите, — немного стушевался я.

— Так вот, — как ни в чём не бывало продолжила она, — я поговорила с ними, и после нашей короткой беседы они мне наперебой доказывали, что видели только двух крупных змеюк, а на тебя почему-то кинулись какие-то гадюки.

Я откинулся на подушку и посмотрел на нее.

— Степанов не дурак и, скорее всего, успел их пораньше вас расспросить. Да и особисты наши тоже…

— У страха глаза велики. Знаешь такую поговорку?

— Понятно, — кивнул я.

Она встала и подошла к окну.

— Значит так! Еще неделю ты изображаешь из себя больного. Слабость, одышка, головокружение, спазмы в желудке и кишечнике, ноющая боль в левом боку, тошнота. Ближе к концу этой недели симптомы сходят на нет. Вопросы?

— Никак нет!

— Остальное я беру