Зов - Юрий Стерх

сторожа, и за домохозяйку. Работали мы раньше вместе много где. Потом она по выслуге лет на пенсию вышла, а тут я помог ей, сына выручил, спас, можно сказать. Вот она в благодарность и присматривает за нашим хозяйством, ну и я приплачиваю ей, конечно, не обижаю, всё-таки старый боевой товарищ.

Отец выглянул в окно.

— Тут, Коля, полдома таких пенсионеров! Кстати, если бы со мной что случилось, то она бы тебе записку передала, а там… там ты бы сам догадался, где посмотреть и что почитать. Ну всё, собираемся, Пётр уже возле подъезда.

Отец придержал меня за руку.

— В связи с тем, что ты узнал, не отпало желание служить на границе?

— Нет. Чувствую, надо мне туда. Объяснить не могу, почему… Тянет!

— Ну раз надо, значит надо! Эту тему закрыли.

Отец глянул на наручные часы.

— Так и еще… с сегодняшнего дня ты в интернате на дневном. Тренируешься и учишься там, а ночуешь дома. По вечерам я сам буду тобой заниматься, пора передавать тебе азы нашего родового стиля, обучить тебя родному языку и письменности. Ты это легко освоишь. Всё, пошли, Пётр ждет уже!

Пограничная застава, стык Правого фланга

Раннее утро. Рассвет наступил как-то сразу. Только что было темно, я перевел взгляд на спящих ребят, затем посмотрел в окно, а там уже светает.

Всё, хватит дрыхнуть!

— Подъем! Застава в ружьё! — заорал я.

Бойцы вскочили как ужаленные, глаза шальные.

— Коля, блин… ну чо за дела! Зачем так орать… я чуть не обосрался со страху.

— Зато проснулся. Так, сейчас по очереди вниз, потом завтрак, потом служим, где-то к тринадцати должны подползти Таран, Сёма и Бугай, сейчас четыре тридцать, всё… шевелимся!

Я первым спустился вниз, умылся, снова поднялся на вышку. Следующим полез Марченко. Так, ногу он ставит увереннее, чем вчера, но всё равно проблема никуда не делась.

Жаль… затяжной спуск он может и не осилить, надо за ним присматривать.

Позавтракав разогретой тушенкой, помакав в нее хлеб и запив всё это подогретой на сухом спирту водой, мы распределили секторы наблюдения и вновь приступили к службе.

— Марченко, вон баба твоя.

— Где?

— Да вон! Раздетая стоит! — Серёга показал рукой на голый ствол деревца возле стыка и заржал.

— Блин… померещится же такое! — немного сконфуженно пробормотал Марченко.

Дождь давно сошел на нет, ветер всё еще гонял сырость по плато, но робкие лучи солнца уже выглядывали из-за туч.

— Как нога? Только честно.

— Спасибо. Колено и правда успокоилось, а вот икра беспокоит, — и тут же поспешно добавил: — Но намного лучше, чем вчера. Правда!

— Помог, значит, массаж?

— Да. Очень здорово помог…

— Ну вот и отлично, часа за два до выхода еще разок промнем.

Марченко обреченно вздохнул, развернулся и, чтобы я не видел, плюнул с вышки на землю. Серёга тихо засмеялся.

Когда занят делом, время летит незаметно. Не успели оглянуться, как время уже перевалило за полдень.

— Наши на горизонте! — оповестил нас Сергей.

Я посмотрел в ТЗК.

Да, вот они! Забрались на плато и, не останавливаясь, поплелись в нашу сторону.

— Час от силы и они будут на месте. Так, Марченко, снимай сапоги, Серёга, готовь обед, что там у нас осталось, быстро перекусываем, сдаемся и домой.

Серёга без разговоров схватил оставшиеся консервы и начал спускаться вниз.

Марченко, сцепив зубы, послушно подставил ногу для экзекуции.

Его икроножная мышца на самом деле приятно порадовала. Уже не было той каменной твердости, что вчера, да и Марченко глаза теперь не закрывал, а только морщился и немного постанывал, когда было совсем не стерпеть.

— Ну вот, — сказал я, вытирая руки после мытья, — будем надеяться, что до заставы дойдем без приключений.

— Угу… — просипел Марченко, поджав губы и натягивая сапог.

Перекусив, мы стали дожидаться, когда подойдет наша смена.

— Давайте, спускайтесь вниз, встречайте парней.

Нашим сменщикам до вышки осталось еще метров триста. В ТЗК хорошо было видно, что дорога им тоже далась очень нелегко. Усталые лица. У Сёмы вытянутая, как у гуся, шея говорила о максимальном истощении организма, у Бугая нижняя губа болталась, как неродная, тоже не от избытка мощи, а вот Паша Таран пёр, как бульдозер, губы сцепил, глаза прищурил и вперед.

— Паша, поднимайся! — прокричал я, когда смена перездоровалась с моими бойцами.

Паша ощутимо тяжело полез на вышку.

— Что-то вы сегодня в плохой форме, Павел, — решил пошутить я, пожимая ему руку.

Таран хмуро глянул на меня.

— Ступени, мать их, мокрые и скользкие, вы там осторожнее на спуске.

— Ага, спасибо, Паша. Что еще интересного?

— Интересного ничего больше, а вот плохое есть.

— И что же? — чувство тревоги опять кольнуло в грудь.

Таран посмотрел на меня немного дольше обычного.

— Боюсь ошибиться, Коля, но там, по-моему… похоже, змеюки устроили свадьбу, еле проскочили.

— Да ладно! Не сезон же… Точно? А где?

— По всему Пятаку, особенно много возле Канатки с этой стороны. Там кишит всё!

— Сам видел?

— Да. Агрессивные до жути, на тропе не протолкнуться.

— Ясно. Ну, принимай хозяйство, и мы двинули.

— Вы это, аккуратней там.

Закончив со всеми формальностями, я спустился вниз, пожал руки Сёме и Бугаю, после чего дал команду своим.

— Построились! Первое: по данным разведки на Пятаке змеиная свадьба, их там полно, и Паша видел разных, но в основном гюрзу. Паше я верю, он такими вещами шутить не станет. Может, там совсем и не свадьба, но какая-то аномальная активность после дождя и грозы присутствует. Поэтому максимальное внимание и сосредоточенность. Вопросы?

Я посмотрел на Марченко. Он пожал плечами.

— Теперь второе: ступени мокрые и скользкие, и не везде успеют просохнуть. Марченко, это тебя касается. Ты в своих кирзачах там аккуратнее, а то спустишься на заднице до самой заставы! Вопросы? Нет вопросов?

Я посмотрел на Буянова.

— Сергей, Паша распылитель с химией оставил на середине спуска к Канатке, смотри, не пройди мимо.

Я сделал шаг назад.

— Напра-во! Дистанция пятьдесят шагов, на спуске десять, на заставу шагом марш!

Помахав рукой на прощанье нашей смене, мы пошли в сторону заставы. На небе ни облачка. Ветер тоже ослаб, нам это только на руку. Ступеньки должны просохнуть быстро.

Змеиная свадьба на Пятаке

Проблема с ногой у Марченко вылезла на первых же ста метрах спуска к Канатке. К середине он уже, не стесняясь, хромал на обе ноги, рискуя рухнуть после каждого шага вниз.

В конце первого отрезка спуска ноги у парня практически уже не гнулись, и я даже представлять не хотел, какие мучения он сейчас терпел.

Всё чаще и