Тайна третьего апостола - Мишель Бенуа

Когда вся община разом повернулась к алтарю, чтобы исполнить «Отче наш», он вновь замешкался.

Отец настоятель тоже не сразу обратил свой взор к алтарю: он задумчиво смотрел на отца Нила.

Едва отец Нил вышел из церкви, как его остановил студент, которому срочно требовался совет по поводу дипломной работы. Отделавшись от него, отец Нил поспешил в свою келью, взял с заваленного бумагами стола папку с текстами «М.М.М.», сунул под накидку и направился в библиотеку западного крыла, стараясь выглядеть как можно более естественно.

С бьющимся сердцем он миновал вход в отдел «Библейских наук» и дверь кабинета отца Андрея, дошел до угла, за которым начинался коридор, ведущий в другое крыло аббатства. Длинный проход северного крыла был пуст.

Отец Нил приблизился к двери отдела «Исторических наук», куда ему входить не разрешалось. В последний раз оглянулся — в коридоре по-прежнему не было ни души. И он вошел.

В столь ранний час в библиотеке, как обычно, никого не было. Лишь несколько ночников горело, распространяя бледный желтоватый свет. Отец Нил не рискнул включить верхнее освещение, которое могло бы выдать его присутствие. Он направился в глубь помещения, чтобы поскорее поставить книгу на место и незаметно вернуться в келью.

Пробираясь между стеллажами, он уже добрался до раздела, посвященного III веку, как вдруг услышал глухой стук двери. И через мгновение потоки света залили библиотеку.

Отец Нил застыл посреди центрального прохода, вытянув вперед правую руку, а левой прижимая к груди книгу, которую не имел права читать, там, где ему нельзя было находиться, с ключом, которого у него не должно быть. Ему показалось, будто стеллажи расступаются вокруг него, оставляя его на самом виду. В ярком беспощадном свете отец Нил чувствовал себя совершенно беззащитным. Ему казалось, что все вокруг как будто спрашивало: «Отец Нил, что вы здесь делаете? Где вы взяли ключ? Что это за книга? Хорошо ли вам спалось прошлой ночью? Почему вы были так рассеянны во время утренней службы?»

Его вот-вот разоблачат… Он вдруг вспомнил предостережения отца Андрея, мертвое окоченевшее тело на железнодорожной насыпи и кулак, яростно воздетый к небу, будто обличающий убийцу.

22

Евангелие от Иоанна

В то раннее воскресное утро женщины, обнаружившие пустой склеп, вернулись в страшном волнении. Апостолы недоверчиво выслушали их сбивчивый рассказ о том, что они видели ангелов. Ведь кем еще могли быть эти две таинственные фигуры в белых одеждах. Петр прервал их: «Ангелы? Что за глупости!» Но тут Домохозяин сделал ему знак, и, стараясь не привлекать внимания, они вышли на улицу.

Сперва они шли молча, потом пустились бегом, Петр быстро отстал. Когда он, совсем запыхавшись, примчался в сад, ессеи уже ушли, но его спутник, подоспевший сюда первым, сказал апостолу, что успел с ними поговорить. Опять он выскочил вперед, снова оказался главным свидетелем…

Разъяренный, Петр вернулся в высокую залу; Домохозяин, ничего не объясняя, на полпути оставил его, направившись к одному из богатых домов западной части города.

Секта ессеев зародилась двумя столетиями ранее. Она состояла из общин монастырского типа, которые, так же как и кумранская, держались вдали от мирской суеты, и общин светских, живших среди евреев, самая значительная из которых находилась в Иерусалиме и даже дала имя западной части столицы. Во главе этой общины стоял Елеазар Бен-Аккайя.

Гостя он встретил радушно:

— Ты долго был одним из нас, и, если бы не присоединился к ученикам Иисусовым, наверняка стал бы моим преемником. Ты ведь знаешь, храмовые иудеи нас ненавидят и не дают нам хоронить наших мертвецов так, как принято у нас, поэтому некоторые из наших кладбищ сокрыты в пустыне. Да не осквернят нечистые руки наших могил!

— Все это мне ведомо, равви, и я разделяю вашу озабоченность этим: нужно сохранить неприкосновенным последний приют праведников Израиля.

— Иисус из Назарета был одним из них. Место его вечного упокоения должно остаться тайной.

— Елеазар, ты уже… гм… человек в летах. Не может быть, чтобы только ты знал, где будет могила Иисуса.

— Мои сыновья Адония и Озия как раз сейчас переносят его тело к месту погребения, но унесут эту тайну с собой в могилу.

— А вдруг с ними что-то случится? Ты должен рассказать и мне.

Елеазар Бен-Аккайя долго поглаживал свою поредевшую бороду. Его гость был прав: мир с Римом крайне неустойчив, все может измениться в любой миг… Он подошел, положил руки на плечи Домохозяина:

— Ты всегда был достоин нашего доверия. Но знай: если ты предашь врагам останки наших братьев, да покарает тебя Предвечный!

Елеазар отошел к окну, поманив гостя за собой, и, наклонившись к самому его уху, прошептал несколько слов.

Расставаясь, мужчины молча посмотрели в глаза друг другу, лица их были суровы.

Но на обратном пути Домохозяин уже улыбался. Теперь могила Иисуса не станет предметом торга в борьбе за власть.

23

Ослепленный ярким светом, отец Нил шагнул в ближайший проход между стеллажами. В дальнем конце этого ряда стояли два больших ящика с книгами. Он проворно нырнул за них, уже слыша приближающийся шум шагов. Кто это? Монах или кто-то из студентов? Если посетитель свернет сюда, отец Нил пропал. Но, может быть, этот человек явился сюда совсем не ради книг?

Отец Нил втянул голову в плечи.

Посетитель прошел мимо не останавливаясь. Отец Нил, затаив дыхание, забился в темный угол. Он услышал, как неизвестный остановился у полок, откуда отец Нил вчера вытащил «М.М.М.», Как же он сожалел сейчас, что не сообразил подвинуть соседние книги так, чтобы пустота между ними не бросалась в глаза.

Некоторое время стояла тишина, потом донеслись шаги — посетитель прошел к выходу из библиотеки. Отца Нила он не заметил. Кто же это был? Монаха всегда узнаешь по скользящей походке, он никогда не станет топать, грохоча каблуками по полу.

Это точно был не студент.

Верхний свет погас, и отец Нил услышал, как закрылась дверь, щелкнул замок. Выждав несколько секунд, он поднялся, вытер взмокший лоб. Вокруг было темно и тихо.

Когда он вышел из библиотеки, поставив «М.М.М.» на прежнее место, коридор северного крыла по-прежнему был пуст. Теперь нужно вернуть ключи. Дверь кабинета библиотекаря все еще была не заперта, и одежда отца Андрея висела на спинке кресла. С бьющимся сердцем он опустил в карман брюк связку ключей. Отец Нил знал, что никогда больше не переступит порог этого кабинета — того, что было прежде не вернуть. Он окинул прощальным взглядом полки, где отец Андрей хранил книги, прежде чем распределить их по библиотечным отделам.