Хайноре (СИ) - Миллер Ронни

— Там Душка! Зовет тебя, кричит, немедленно, говорит, зовите Маиску, я и позвала.

Рыжая спешно посеменила обратно в кухню.

— Что случилось?

— Не знаю, откуда мне знать.

Она вошла внутрь, Хайноре за ней, оглядываясь по сторонам.

— Неужели я… она кричала?.. — взволнованно бормотала Маиса. — Ох-ох-ох, что же я не так сделала?.. Надо идти… Где она? А где Душка-то?

— Да вот же она!

Рыжая дылда обернулась, и тут же схватила в висок любимой Душкиной поварешкой, да упала наземь. Нора опустилась рядом, подержала дрожащую руку над ее ртом и облегченно вздохнула. Жива. Получилось! Сердце зашлось бешеным скачем, Хайноре еще разок огляделась. Так, так, главное ничего не забыть… Она встала, подобрала корзинку, сунула обратно вывалившийся хлеб, снова огляделась, собираясь уходить, но охнула, спохватилась — чепец же забыла! Осторожно стянула с головы Маисы чепец, надела, спрятала под него волосы, накинула на плечи ее собачью шаль. Потом снова спохватилась, села подле рыжей стервы, и давай заталкивать ее под стол, прятать, на случай если Душка вернется раньше. Спрятала подальше, и только тогда вышла с кухни.

Тихо-тихо, говорила она себе, не бойся, Норочка, девочка моя, все хорошо у тебя получится, как надо все… Она торопливо пересекала двор, стараясь идти как Маиса, мелкими шагами, быстро, кутаясь в пушистую шаль. Рыжая змея была выше на пол головы, и Нора очень боялась, что стражники заметят и не пропустят, но когда она подошла к ним и показала карзинку, гвардейцы только махнули рукой, открыли ей дверь и продолжили болтать о своем. Ох, получилось, правда получилось! Хайноре весело подпрыгнула и побежала вниз.

— А Маиса где?

Нора встала столбом, забыв дышать. Внизу, оказалось, тоже стража была… Двое парней сидели за столом и играли в кости, в одном из них она узнала полюбовника рыжей, тот привстал со стула, подозрительно глядя на пришелицу. Парню с виду не дашь больше двадцати годов, но он был высок и крепок. И не слишком умен, это Нора уже давно заметила…

— Ее Душка позвала, — Нора улыбнулась. — Там важное что-то. Я за нее пошла.

— А… На тебе ее чепец.

— Холодно. Маиса одолжила. Я свой потеряла.

— Ладно, — парень недовольно плюхнулся обратно на стул. — Проходи.

Хайноре кивнула и пошла дальше, мелкими шажками, быстро-быстро, сердечко, не стучи так громко, не выдавай меня…

— Я знаю, чего ты хочешь.

Нора вжалась в стену.

— Вы все этого хотите. Власти, крови и женщин. Такова уж природа, я не осуждаю.

Нора медленно пошла на звук голоса, не отрываясь от стены.

— И вы такой же, ваше высочество. Более того, вы яркий образец этого стремления — завоевать, убить, покрыть. Уж я-то знаю…

Лапки мягкие, как у кошки, дыхание тихое, как у лисы, тень маленькая, как у мышки…

— Не отрицай.

Голос смеялся и становился ближе, Нора слышала мерный стук каблуков. Она спустилась вниз, схоронилась за углом, и все не решалась заглянуть.

— Бриган значит "лис", верно? Кто назвал тебя Лисом? Мать? Какое странное имя для такого медведя, как ты.

Снова стук каблуков, Нора прерывисто вздохнула и, решившись, осторожно выглянула за угол. Леди Алесса вышагивала туда-сюда, точно любопытная кошка, багровый блестящий бархат платья делал ее похожей на змею в манжетах и украшениях. Северянин! Бледный какой… побитый… сидит в клетке, на цепи, как ярмарочный зверь, только вместо красных бантиков, разводы крови на одежде и синяки на теле, но уставшие глаза смотрят с яростью и злобой. Он следил за каждым шагом леди Алессы и упрямо молчал.

— Ты ведь понимаешь, — леди прижалась к решетке, обхватив прутья тонкими пальцами, — выбор до крайности прост. Либо ты получаешь все — власть, женщин, отмщение… либо ничего. Пустоту. Смерть. Ты умрешь, как преступник, и не сядешь за Длинный стол с Богом Воителем, твоя душа останется на чужой земле, неприкаянной безымянной тенью.

— Хватит трепаться, я что тебе жрец или баба, чтоб слушать эту чушь? Мне терять нечего.

Госпожа усмехнулась и погрозила пальцем.

— Но есть шанс все вернуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Северянин сплюнул себе под ноги, Нора улыбнулась. Упрямый. Ее волк. Никому не сдастся! Скоро мы уйдем отсюда, скоро мы станем свободными, скоро…

Леди Алесса отвернулась от решетки, сделала пару шагов к стене, а потом вдруг обернулась, словно бы что-то забыла.

— Ах, да… эта твоя девчушка. Говорят, ты убил ее родных в припадке безумия. Вернее, так говорит она. Это правда? — Она склонила голову на бок и как-то странно улыбнулась. — Или тебе просто хотелось крови, как всегда?

— Мне надоела эта болтовня.

— Наш доблестный сир Грихар не дает мне с ней побеседовать. Говорит, что она простая деревенская дурочка, и шла за тобой из страха, до сих пор боится, мол из нее слова не вытянешь. Но знаешь что… сдается мне, она может рассказать что-нибудь интересное. Маленьких, слабых девочек никто не воспринимает всерьез. А ведь я тоже когда-то была такой…

— Но королевский хер оказался вкуснее, — осклабился рыжий.

Леди засмеялась.

— Грубиян.

Они снова молчали, Нора начала беспокоиться, что скоро ее хватятся, или Маиса придет в себя, или Душка вернется и найдет ее, или стражники поймут, что больно долго она тут пленника кормит…

— Завтра утром я снова спрошу, чего же ты хочешь, Бриган Рунлейвсон. В последний раз.

Когда леди наконец ушла, Нора облегченно вздохнула.

— Выходи.

Она послушалась, подошла к решетке и виновато улыбнулась.

— Здравствуй…

Рыжий хмуро уставился на нее.

— Вот же дура упертая… Зачем пришла?

— Тебя вызволять.

Северянин только головой покачал, а у Норы внутри закололо — рыжий даже ругаться на нее сил не находит, совсем замучили его…

— Скажи, что мне сделать? Как тебя вызволить? Как нам убежать отсюда, мочи нет, тошно мне тут… одной… а ты, бедный мой… мучают тебя… уходить надо, надо уходить! Только ты покушай сначала… — Нора выложила на поднос еду и проснулся под решетку.

Рыжий смотрел на нее сквозь паутину волос, свалявшихся и будто даже поблекших.

— Уходи.

Нора плаксиво поморщилась.

— Не говори мне такого, не гони, все равно не уйду… и тебя забрать не дам.

Рыжий хмыкнул.

— Еще думаешь, что все на свете можешь?

— Могу, — Нора топнула ногой — ну что за глупости он говорит! — Если захочу — все смогу.

— Глупая ты еще. Мелкая, — он наклонился ближе, глянул холодно и строго. — Не по пути нам, ясно тебе? Пошла вон.

Да что ж ты… Нора зло ударила ногой по решетке, рыкнула.

— Не смей так со мной! Я тебе не собака! Я за тобой пришла! Я спасти тебя хочу! Все ради тебя сделаю! А ты мне такое говоришь! Нельзя так!

— Вон, я сказал. Не надо мне твоей заботы, дура, когда ж поймешь уже что тебе говорят? Уходи.

— Ты врешь все! Ты со мной… ты со мной ласковым был, стало быть… стало быть!..

Нора дрожала всем телом, зуб на зуб не попадал, словно бы из ледяной речки хлебнула, не может такого быть, не бывает так, не правильно это!..

— Стало быть, стало быть, заблеяла опять, тьфу, — рыжий покривился, будто сплюнуть хотел. — Придумала себе сказочек, дура деревенская. Я твою мать порезал, помнишь? Отца, щенка мелкого. Забыла уже? Тебя б тоже туда отправил, если бы не понадобилась.

— Молчи! Заткнись!

Нора заревела, зарычала, слезы гроздями падали, густые, как кровь, злые и колючие, аж щеки жгло. Она била ногами по решетке и беспрестанно ругалась.

— Вспомнила, а? Небось простила мне все уже. Бабы, — северянин сплюнул. — Дыркой одной думаете. Вас по земле мордой поваляешь, руки лизать будете. Уйди уже прочь, смотреть противно.

— Я убью тебя! Убью! Ненавижу! Сдохнешь! Сдохнешь, как скотина! — Нора вцепилась в прутья, забыв себя от ярости и дернула с силой, еще и еще — грохот на все подземелье стоял. — Доберусь только, глаза твои поганые выцарапаю, вырежу, убью!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За дверью послышался топот, со скрипом распахнулась дверь.