Даша из морской пехоты - Игорь Срибный

Неожиданно она занервничала. Ее товарищи ожидали от нее точного выстрела, и она вдруг подумала, что может допустить промах… У Сауле внезапно пересохло в горле, сердце учащенно забилось, и задрожали руки. Она почувствовала себя парализованной и неспособной нажать на спусковой крючок. Ей пришлось опустить винтовку и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Ее камрады стояли вокруг и пристально смотрели на нее. Сауле снова подняла винтовку…

– Чего ты ждешь? – спросил кто-то за ее спиной. – Давай же, убери этого «ивана»!

И в этот миг к Сауле вернулось самообладание. Она полностью расслабилась, сделала глубокий вдох и выдох, задержала дыхание, и ее указательный палец плавно надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел. Из-за поднявшейся перед амбразурой пыли она не смогла сразу увидеть результат своего выстрела. Но Сюткис, наблюдавший ее выстрел в другую смотровую щель, закричал:

– Браво, Сауле! Превосходный выстрел. Эта русская свинья мертва!

Словно пожар по сухому лесу, по окопам полетела весть: с русским снайпером покончено.

Неожиданно застучали пулеметные очереди и винтовочные выстрелы. Кто-то закричал: «В атаку!» Изумленные столь неожиданным немецким штурмом, русские стали спешно покидать свои передовые траншеи и отходить к основной линии обороны. Не встречая сопротивления, немецкие автоматчики ворвались на оставленные позиции. Сауле была среди них. Ей страстно, до спазмов внизу живота хотелось увидеть результаты своего выстрела. Она и несколько солдат побежали к куче поваленных деревьев, под прикрытием которой вел огонь русский снайпер.

Его безжизненное тело лежало в отрытом им окопчике. Голова и плащ-палатка снайпера были залиты кровью. Схватив его за ноги, двое солдат выволокли тело, чтобы увидеть смертельную рану. В затылке русского зияла дыра величиной с кулак, так что через нее можно было заглянуть внутрь его черепа, который был пуст из-за того, что в нем все разворотило пулей. Опытные бойцы, привыкшие к подобному, перевернули его на спину, чтобы посмотреть на лицо убитого, который казался совсем мальчишкой, лет восемнадцати от роду. Пуля Сауле вошла ему в правый глаз.

– Вы четко сработали, унтер-офицер Раудене! – сказал неслышно подошедший сзади гауптман Хольт. – Со ста метров и без оптического прицела… Вы действительно классный стрелок!

Сауле смотрела на свою жертву со странной смесью гордости, ужаса и вины… Взглянув на дыру в черепе русского, она внезапно почувствовала, как плотный комок подступает к горлу, и ее вырвало. Судорожно дергаясь, она извергла из себя смесь хлеба, солодового кофе и сардин.

Ей стало ужасно стыдно за такое публичное проявление слабости, но камрады отнеслись с теплотой и пониманием к этому… Обер-шютце Буткявичус – верзила с жуликоватым блеском в водянистых глазах, который был лет на десять старше Сауле, ободрил ее:

– Тебе нечего стыдиться, девочка! Такое случалось с каждым из нас. И тебе тоже нужно было пройти через это. Лучше начисто проблеваться, чем, извиняюсь, наделать в штаны. А у папочки всегда есть кое-что для подобных случаев.

Буткявичус извлек из внутреннего кармана кителя блестящую плоскую фляжку.

– Сделай большой глоток. Так будет легче выбросить дурь из головы!

Сауле с благодарностью взглянула на верзилу и сделала большой глоток. Во фляжке оказался шнапс, смешанный с рижским бальзамом. Приятное тепло разлилось в груди Сауле, и она, хлебнув для верности еще разок, протянула флягу обратно, подумав вдруг, что Буткявичус похож на викинга, только рогов на каске недостает, и не смогла сдержать улыбку, представив викинга в окопах под Севастополем…

Сауле листала свою книжечку, вспоминая… За каждые десять засчитанных поражений врага она награждалась серебряной нашивкой. Такие нашивки носились снайперами на левом предплечье. Но получение подтверждения попаданий было делом изматывающим. Некоторые из младших командиров завидовали ее успеху и отказывались ставить свою подпись. Особенно часто это случалось, если попадание наблюдали артиллерийские наводчики, которые в большинстве случаев были молодыми офицерами, преисполненными воинской романтикой. Они считали снайперов грязными убийцами и выражали свою антипатию, отказываясь подтверждать их попадания. Другая причина, по которой отношения между снайперами и артиллеристами были натянутыми, состояла в том, что снайперы правдами и неправдами добывали униформу артнаводчиков, которая была на порядок лучше, чем та, что выдавалась в войсках. У Сауле уже были из комплекта офицерской униформы наводчиков куртка, накидка и плащ-палатка. И это вызывало их особую неприязнь…

Да, не только артнаводчики, но и многие другие офицеры ваффен СС и вермахта воспринимали снайперов как бесчестных, коварных убийц и отказывались использовать их…

В дверь постучали, и Сауле убрала свою заветную книжечку, предвкушая сладкую ночь с Сюткисом…

Глава 21

Даша спала на раскладушке в отведенной им с Андреем комнате-палате, где и разыскал ее начмед Наум Михайлович. Бесцеремонно растолкав девушку, он заявил:

– Дарья, вам нужно немедленно выехать в Севастополь. Наконец-то там смог приземлиться борт с Большой земли, доставивший медикаменты. По-хорошему, конечно, должен бы ехать кто-то из врачей, но вы же знаете, какая у них загрузка! – Наум Михайлович по привычке оправдывал свои действия, идущие вразрез не только с армейскими уставами, но и со здравым смыслом. – А из сестер вы самая опытная и, думаю, сможете отвоевать для госпиталя все необходимое, пока медикаменты и оборудование не растащат по другим госпиталям… Ну, собирайся, девочка, и ко мне в кабинет! Быстро!

Даша собралась мигом и, чмокнув Андрея в щеку, умчалась в кабинет начмеда. Там ее уже ожидали два санитара – молоденький Пашка Смирнов и здоровенный татарин Равиль, фамилию которого она все время забывала. Оба были вооружены винтовками. Наум Михайлович протянул Даше портупею с кобурой ТТ.

– Возьми мой пистолет, Даша! – сказал начмед. – Дорога опасная.

Даша опоясалась портупеей и выжидательно посмотрела на майора.

– Дашенька, вы прекрасно знаете, в чем мы остро нуждаемся! – Наум Михайлович виновато опустил голову. – Ну, постарайтесь! Там все будут с большими горлами – капитаны, майоры… Права будут качать… Но не должны же они отказать слабой девушке… Вот вам доверенность.

Дорога, вернее, то, что от нее осталось после многочисленных бомбежек, заняла почти три часа. Когда они прибыли на аэродром, на взлетке уже стояло полтора десятка грузовиков, в которые загружались ящики с боеприпасами, коробки с провизией, ящики с медикаментами. Ор стоял такой, что Даше показалось, что эти люди на взлетной полосе собрались здесь только для того, чтобы перекричать друг друга и посоревноваться в искусстве площадной брани.

Разгрузкой прибывшего борта распоряжался немолодой уже офицер в форме капитана третьего ранга. Даша с трудом пробилась к нему сквозь толпу возбужденных мужиков и протянула доверенность.

– Я с передовой, – сказала Даша. – Наш госпиталь…

– Я знаю ваш госпиталь! – перебил ее офицер, мельком заглянув в доверенность. – Сам недавно оттуда. Ну-ка, расступитесь, горлопаны! Раздайся море! Кому сказал?!

Он растолкал толпу и подвел Дарью к сложенным в штабеля ящикам.

– Здесь медицина! – сказал капитан третьего ранга. – Выбирайте все, что надо, и грузите на свой транспорт. На каждом ящике приколоты накладные в двух экземплярах. Вы их соберите, и мне на подпись. Подпишем, и можете отправляться.

Пока Дарья выбирала ящики, санитары стояли около нее с винтовками наперевес, не подпуская желающих приобщиться к этому занятию. Парочку самых настырных Равиль оттолкнул так, что те смели своим падением толпу… Толпа почему-то сразу успокоилась, позволив Дарье спокойно работать.

Шофер дядя Слава подогнал полуторку, и санитары быстро забросили ящики в кузов.

– Смотри, девка, не сломайся! – это был единственный уничижительный возглас в ее сторону, который Даша пропустила мимо ушей. – Пистолет-то потяжелей тебя будет! А еще без очереди лезет! Пигалица!

Равиль сделал шаг в сторону крикуна, и тот мгновенно исчез за спинами…

В очередной раз Наум Михайлович, применив обычную житейскую сметку, не согласующуюся ни с какими армейскими наставлениями, оказался прав. Когда госпитальный грузовик выезжал за территорию аэродрома, многие из приехавших раньше их только-только начали загружаться…

– Эх, нам бы теперь доехать спокойненько! – мечтательно протянул шофер, когда Даша уселась в кабине.

– Ох, не каркали бы лучше, дядь Слава! – возмутилась девушка. – Сюда доехали и обратно доедем!

– Ну-ну! – со страшным скрежетом включая передачу, пробурчал шофер. – Доехать-то доехали. А ну как на обратном пути вражеска авиация налетить?! Что тогда запоешь?!