Охота на обаятельного дознавателя (СИ) - Дюжева Маргарита

К моему удивлению, это были плетения. Не рановато ли? Никакого дара у Лилу еще не проснулось, но ее, как и остальных детей аристократов понемногу готовили в разных направлениях, но плетения? Зачем?

Потом я прочитала задание и возмутилась еще больше. Да кто придумал такое для шестилетки?! Зачем ребенку задавать то, что она заведомо не может решить? Что бы комплексы развить? Что это за методика такая? Она ведь даже смысла отдельных линий и завитков не понимает!

Э, нет. Так дело не пойдет.

По заданию нужно было найти ошибки и удалить их. Я нашла одну неправильную линию, перевернутую арку компенсации и лишнюю точку ослабления. Элементарно. Для меня, которая уже построила тысячи плетений, а для маленькой девочки — непосильная задача.

— Кря! — сказала громко и топнула лапкой, привлекая к себе ее внимание. Убедившись, что Лилу смотрит на меня, я ткнула куцым пальцем в первую неточность и еще раз крякнула.

Мелкая перестала плакать и удивленно захлопала глазами.

— Ты хочешь мне помочь? — прошептала она, воровато оглядываясь на дверь.

— Да, — по-мораньи.

Помочь, а заодно поставить на место странную училку и жадного папашу. Одна ребенка почем зря травмирует, заведомо сложными заданиями, а второй, скряга несносный, совсем распоясался, пони купить не может.

— Ты уверена, что ошибка здесь? — спросил ребенок с нескрываемым восхищением.

Я самодовольно фыркнула и кивнула. Дождалась, когда она стерла первую неточность и указала на вторую, потом на третью.

— Теперь так? — благоговейно прошептала она.

Я еще раз все проверила: углы, схождения, переходы и изгибы. Все было правильно. Не придерешься.

— Хорошо, Пусенька. Сейчас я перерисую, и когда придет эйла Родуш покажу ей.

Покажи, а заодно скажи, что она глупая гусыня.

— Ты только не выдавай меня, хорошо? А то меня ругать будут.

Не переживай, мелкая, ведьмы умеют хранить секреты.

***

Эйла Родуш была суровой учительницей лет пятидесяти. Дородная, в строгом сером платье, с тугим кренделем на голове и ястребиным взглядом, от которого у учеников начиналась паника и непроизвольное подергивание глаза. Неудивительно, что Лилу ее так боялась.

Едва она переступила через порог комнаты, как девочка вытянулась по струнке:

— Здравствуйте, эйла Ромуш, — произнесла она громко, будто на параде.

— Добрый день, Лилу, — без единой эмоции ответила учительница.

Я тоже проскользнула в комнату, и теперь наблюдала за всем происходящим, высунув нос из-под кровати.

— Я сделала задание, — мелкая попыталась улыбнуться, но вышло криво, косо и некрасиво. Она сама поняла это и, смутившись, подвинула на край стола лист с исправленным плетением.

Эйла Ромуш, неспешно копалась в своей бездонной сумке. Сначала достала очки, потом красный карандаш, потом пухлый блокнот. У меня было такое чувство, что она специально время тянула, чтобы заставить ученицу понервничать.

Очень захотелось подкрасться и укусить ее за ногу.

Наконец, все эти показные приготовления закончились. Учительница еще раз строго посмотрела на присмиревшую девочку и взяла лист:

— Посмотрим, что ты тут натворила.

По мере того, как ее взгляд бегал по листу, тонкие, подведенные черным брови удивленно ползли кверху. Что, тетя, не ожидала? Я злорадно фыркнула.

— Ну…что я могу сказать, — протянула эйла Ромуш, посмотрев поверх очков, — ужасно. Такой плохой работы я еще никогда не видела. Одни ошибки.

Что?! Я аж подскочила. Какие к чертовой матери ошибки?

— Но… — Лилу начала беспомощно заикаться, — но…

— Признавайся, тебе кто подсказывал? Какой-то бестолковый помощник?

Девочка жалобно шмыгнула носом. Сейчас она подумает, что доверить морану было глупой затеей. Почему-то мне было не все равно.

Я высунулась из-под кровати и громко, сердито крякнула.

Эйла Ромуш обернулась и посмотрела на меня, как на досадное недоразумение:

— Это еще что за зверь?

— Не обращайте внимания. Она у нас вместо кошки, — в комнату вошел Кьярри. Топнул ногой, шугнув меня обратно под кровать, — добрый день, Дебора. Как жизнь? Как ученики? Как ваша школа? Процветает?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прекрасно, — женщина будто помолодела лет на десять. Приосанилась, заулыбалась. Аж смотреть противно.

Но если честно, мне было плевать. Я больше волновалась из-за Лилу, и из-за того, что она обо мне подумает, поэтому протиснулась под стол и аккуратно тронула ее лапкой.

Девчонка опустила взгляд и обиженно поджала губы.

Я покачала головой, пытаясь ей сказать, чтобы она не верила, словам учителя. Все правильно. Нет никаких ошибок.

— Ты меня обманула, — прошипела девочка.

Я снова покачала головой и кивнула на учительницу. Лилу нахмурилась еще больше. Посмотрела на эйлу Ромуш, щебечущую с ее отцом, и снова на меня. Я погладила ее, пытаясь взглядом показать, что не обманывала, что все сделала правильно.

— Как дела у моей дочери? — спросил Честер после того, как завершил светскую беседу.

Учительница перестала улыбаться и сделала скорбное лицо:

— К сожалению плохо, — показала лист, перечеркнутый красным карандашом, — никакого прогресса. Одни ошибки.

Кьярри глянул в лист и нахмурился. Похоже, этот болван был совсем не силен в плетениях, потому что вопросов у него не возникло. То же мне дознаватель!!!

Меня начало потряхивать от злости.

— Вот смотрите, — с дотошным видом начала пояснять эйла Родуш, хотя ее об этом никто и не просил, — вот здесь она убрала перегиб силы, а тут пропустила точку соприкосновения.

Чего???

Она в своем уме вообще? Если сделать то, о чем она говорит, то плетение просто рассыплется. Что это за бред?

— Лилу, что это такое? — строго спросил отец.

— Это правильно решение, — тихо сказала девочка.

— Что?

— Решение правильное! — упрямо повторила Лилу.

Она все-таки поверила мне. Не знаю почему, но для меня это было важно. Я снова коснулась ее лапкой, пытаясь хоть как-то поддержать.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сама все сделала.

— Тогда объясни, почему ты провела именно такие исправления.

Этого мелкая сделать, конечно, не могла. Для нее это пока было просто нелепое нагромождение линий.

— Вот видите, — всплеснула руками учительница, — она совершенно не готовиться. Вместо того, чтобы повторять пройденный материал, занимается не пойми чем.

— Я готовилась, — пропищала девчонка дрожащим голосом.

— Не ври!

— Лилу! Как тебе не стыдно, — отец хмурился все больше и больше.

Я начинала злиться. По-настоящему, от души.

Какого черта он позволяет отчитывать свою дочь? Какого черта он вообще веришь этой тетке, а не своей Лилу?

Она попыталась еще что-то сказать, оправдаться, но что могла маленькая девочка, против двух взрослых? Ничего.

— Я считаю, вам нужно серьезно задуматься о ее будущем, если, конечно хотите, чтобы она чего-то достигла, — со скорбным видом вздохнула эйла Родуш.

— Я надеюсь, в вашей школе дела у нее пойдут лучше.

Снова тяжкий вздох.

— Не знаю… Боюсь что-то обещать. Ее одногодки пришли к нам рано, в пять лет. И сейчас уже ушли далеко вперед по всем областям. Ей будет сложно.

— С ней занимались сильные педагоги, — в некотором недоумении ответил Честер.

— Поверьте мне, уважаемый эйес Кьярри, — произнесла она с видом оскорбленной добродетели, — образование, которое дают эти проходимцы – надомники, полная чепуха. Только в школе можно чему-то научиться по-настоящему. Я, конечно, поговорю с директрисой и попытаюсь ее убедить, что Лилу нам подходит, но…много времени потрачено в пустую.

— Скажите ей, что я готов всячески поддержать вашу школу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, — она скромно опустила глаза, — я попробую вам помочь, но ничего не гарантирую.

Ах, вот оно что… помочь она попробует…

Честер разуй глаза! Она специально все это делает, чтобы ты раскошелился!!! Вымогательница!