Дворянин великого князя - Роберт Святополк-Мирский

Они медленно пересекли двор и остановились у ворот.

— Мне по душе сказанные тобой слова, — ска­

зал Иосиф. — Я уверен, что Господь благословит

твои начинания. Для того чтобы укрепить и защитить землю, понадобятся люди, и ты, верно, вско­ре поселишь их здесь. Построишь дома…

К чему это он клонит?

— … Ну и, конечно, рано или поздно ты поста­вишь для себя и своих людей церковь. Когда это случится, дай мне знать — я пришлю тебе хоро­шего служителя. Он не будет похож на тех, кого ты сегодня видел — поверь, наша церковь имеет более достойных слуг. И хотя добрый священно­служитель в наше время редкость — я постараюсь подобрать человека, который во всех делах будет тебе помощником и советчиком.

Ясно. Он хочет поспать сюда попа, который,подобно игумену, будет доносить обо всем, что здесь происходит. Зачем ему это нужно? Впро­чем, если он так решил, то все равна это сдела­ет, и тогда я даже не буду знать, кто шлет емувесточки. Так уж пусть лучше будет хорошийпоп, который всегда на виду.

—  Я с поклоном принимаю твое предложение

и благодарю за все, что ты сделал для меня сего­

дня. Как только дойдет до закладки церкви, я не­

медля дам знать. Вот только опасаюсь, что на пер­

вых порах здесь будет горячо и, возможно, проль­

ется немало крови…

—  Я знаю, какой человек здесь нужен. Ты бу­

дешь доволен им. А теперь прощай, и благослови

тебя Бог. — Иосиф осенил Медведева крестным

знамением и шагнул на дорогу.

Он быстро зашагал в сторону монастыря, а Ва­силий вернулся в свой дом.

Обгоревшая черная скамья мрачным напоми­нанием стояла посреди бывшей горницы.

Где-то на дороге со стороны Картымазовки по­слышался быстро нарастающий топот копыт.

Ну, вот и наминается ночная жизнь. Пока это какой-то одинокий всадник. Может, от Карты-мазова?

Выйдя на полуразрушенное крыльцо, Медведев остановился в дверном проеме.

Начал моросить мелкий дождь, и быстро тем­нело.

Силуэт всадника черным пятном скользил на фоне леса. Напротив ворот всадник на всем скаку развернулся, выхватывая лук.

Медведев отшатнулся вовремя.

Короткий свист и глухой удар — тяжелая стре­ла вонзилась в дверной косяк, за которым стоял Василий, а всадник помчался обратно.

Чего-то похожего следовало ожидать. Посла­ние с предупреждением. Это хорошо. Значит, бо­ятся, — иначе напали бы без всяких предупреж­дений. Он вышел и осмотрел стрелу. Возле само­го наконечника была намотана ленточка бересты.

Медведев осторожно снял ее, не торопясь от­правился в баньку, зажег там лучину и с трудом разобрал нацарапанные на бересте каракули. За­тем рассмеялся и сказал Малышу:

— Нам предлагают завтра на рассвете навсегда покинуть эти места. Это значит, что до утра ниче­го особенного не случится. Ну, что ж, постараемся выспаться как следует — завтра у нас будет очень веселый день!

Глава шестая

«ТЫ БУДЕШЬ ПЕРВЫМ, КОГО Я ПОВЕШУ…»

Если бы ранним утром следую-. щего дня кто-нибудь наблюдал за Медведевым, ук­рывшись в дубраве по ту сторону дороги, у этого наблюдателя не должно было остаться никаких сомнений: новый хозяин Березок решил покинуть свои владения если не навсегда, то, по крайней мере, надолго, ибо все указывало на сборы в даль­нюю дорогу.

Медведев тщательно проверил подковы коня, старательно затянул ремни подпруги, убедился в прочности уздечки и поводьев, перебрал стрелы, натянул на лук новую тетиву, наточил оселком но­жи и лезвие меча, аккуратно упаковал все свои по­житки, закрепив их по местам у седла, в сумках и на своем широком поясе; ну и, наконец, не остав­ляло никаких сомнений в его намерениях проща­ние с домом: выведя коня на дорогу, Василий снял шапку, низко до земли поклонился обгоревшим развалинам, глубоко вздохнул, сел на коня и, ни разу не оглянувшись, направился в сторону Кар-тымазовки.

День выдался пасмурный, безветренный и про­хладный; после теплой ночи мягкий, густой, ват­ный туман неподвижно висел в воздухе, и Василий Медведев, неторопливо удаляясь от своего до­ма, медленно растворился в этом тумане.

Таким образом, тайный наблюдатель, если он был, мог бы теперь отправиться к тому, кто его послал, и с чистой совестью доложить, что новый хозяин Березок, очевидно, прислушался ко вче­рашнему предупреждению и, судя по всему, на­долго покинул свои владения.

Тем временем Медведев проехал еще с полвер­сты, не сбавляя мерного шага и напрягая слух, чтобы уловить в мелодии обычных лесных звуков хоть малейший чужеродный тон.

Один раз ему показалось, что откуда-то донес­ся едва различимый стук копыт, - и Василий, улыб­нувшись, продолжая двигаться равномерно и не­торопливо, стараясь держаться середины дороги, где копыта коня оставляли явный и глубокий след.

 Вскоре впереди показался горелый лес и пово­рот, где колея обоза, проехавшего вчера на рас­свете, сворачивала направо и углублялась в неве­домую часть леса, который Картымазов упорно называл Татьим. Миновав поворот и твердо убе­дившись, что следом за ним никто не едет, Медве­дев свернул на обочину и некоторое бремя дер­жался жухлой прошлогодней травы, где следы ко­пыт виднелись хуже, потом немного углубился в сосновый лес и саженей двадцать двигался парал­лельно дороге по иглице, где следы вообще стали едва заметными, затем снова выехал на обочину, а позже опять свернул в лес и так повторил не­сколько раз. Наконец, въехав в лес очередной раз, он внезапно остановился и с минуту стоял совер­шенно неподвижно, внимательно прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, Василий спешился и расстегнул одну из сумок у седла. От­туда он вынул четыре небольших мешочка из толстой прочной кожи с длинными тесемками, про детыми сквозь дырки в верхней части, — в таких мешочках богатые люди хранят золото и драго­ценные камни. Но эти были заполнены не тяже­лыми звонкими монетами, а всего лишь мягким пушистым мехом, и то лишь до половины. Он плотно натянул мешки на копыта Малыша, проч­но привязав тесемками к ногам коня, и, сев в сед­ло, отправился в обратный путь. Теперь он ехал только лесом, все время вдоль дороги, двигаясь совершенно бесшумно и почти не оставляя ника­ких следов на твердой почве, усыпанной сосно вой иглицей.

Так он добрался до поворота в горелом лесу, осмотрелся, свернул и осторожно двинулся в глубь Татьего леса, бесшумно скользя между де­ревьями и внимательно Глядя по сторонам. Осо­бенно его интересовали могучие, высокие дере­вья. Однако пришлось прЪЙти целых две версты, прежде чем он увидел то, чего ожидал.

На самой верхушке могучего древнего дуба на­ходилось нечто, свитое из веток и похожее на гнездо гигантской птицы.

Медведев тотчас застыл, не шевелясь, под при­крытием кустарника и долго наблюдал за гнездом, но не заметил в нем никакого движения.

Расстояние велико, туман еще не рассеялся,надо подойти ближе.

Василий осторожно отступил до ближайшего поворота, так, чтобы дуб полностью скрылся из виду, и, оглядевшись, направился в глубь леса, уда­ляясь от дороги. Оказавшись в густой, труднопро­ходимой чаще в полуверсте от дорожной колеи, он уже хотел было остановиться, но, разглядев впереди какой-то просвет между деревьями, направился туда. Здесь его подстерегала приятная неожиданность.

Окруженное буйно разросшимся кустарником из лозы и орешника, поросшее вдоль берегов жи­вописными кувшинками и камышом, прямо по­среди леса находилось довольно большое озеро, на тихой, зеркальной поверхности которого пла­вала масса диких уток, нырков и прочей водной дичи, а судя по мощным всплескам, и рыбы тут было достаточно.

«…С реками, озерами, ставами и прудами… * Оказывается, кое-что в грамоте великого князявсе же соответствует действительности. Этовселяет надежду…

Первым делом Василий объехал озеро вокруг и убедился, что, кроме звериных троп, ведущих к водопою, не видно никаких следов недавнего пре­бывания человека.

Если сюда кто-то и заезжает, то очень редко,а, стало быть, это как раз то место, котороесейчас нужно.

Пробравшись по звериной тропке к воде, Мед­ведев спешился, снял с Малыша накопытники, спрятал в сумку, а вместо них вынул длинный плотный плащ с капюшоном, сшитый из ткани двух цветов — с одной стороны он был совершен­но черным, с другой — зеленым, под цвет травы и листьев. Этот плащ подарил ему когда-то один фряжский купец, которого он вызволил из татар­ского плена. Купец был так счастлив своему спа­сению, что готов был одарить Василия мешком золота, но татары все у него отняли, и тогда он снял со своего плеча этот плащ, сказав, что это самая дорогая вещь, которая у него осталась, по­скольку сшит он руками его любящих юных доче­рей. Плащ действительно был .замечательный, теплый и прочный, а кроме того — и это самое глав­ное — превращал владельца в невидимку ночью и даже днем среди зелени. Медведев часто пользою вался этим плащом, всегда размышляя при этом о превратностях судьбы и юных дочерях фряжско­го купца, которым и присниться не могло, что плащ, сшитый их нежными ручками где-то в дале­кой Франции, будет носить какой-то неведомый им юноша в диковинной и таинственной стране, какой всегда казалось иноземцам Великое Мос­ковское княжество. Медведев накинул плащ на плечи зеленой стороной наружу, прихватил с со­бой два мотка прочной веревки — один потонь­ше, другой потолще, закрепив их у себя на поясе, подумал несколько секунд, не забыл ли еще чего, затем отпустил немного подпругу Малыша, неко­торое время выразительно шептал коню что-то на ухо и, оставив его у воды, двинулся в обратный путь.