Загадка фарфоровой балерины (СИ) - Тюрина Елена Александровна

Она не шевельнулась. И отрицательно покачала головой.

– Ладно, сиди.

Комната была хоть и порядком захламленная, но довольно большая, и ребята расположились в противоположном углу. О чем-то тихо беседовали примерно минут пять. После чего Артем направился к выходу.

– Пойдем, – бросил он Насте, впервые за все это время окинув ее взглядом.

К машине она шла на ватных ногах. Представляла, как ужасно выглядит – одежда помялась и кое-где порвана, волосы растрепались и теперь торчат из хвоста взъерошенными «петухами». За воротами быстро осмотрелась, и, обнаружив под скамейкой пострадавшую кошку, кое-как достала животное, прижала к себе и села в автомобиль. Едва успела закрыть за собой дверцу, как поблизости раздался визг милицейской сирены.

– Ого, – Артем мигом оказался за рулем и принялся спешно заводить свою «Волгу». – Валим отсюда.

Сдал чуть назад, развернулся и поехал через переулок на соседнюю улицу. Пока кружили между домами частного сектора – оба молчали. На оживленной трассе Артем, видя, что погони нет, явно расслабился и стал чувствовать себя увереннее.

– Рассказывай, что случилось, – обратился парень к безмолвной пассажирке.

Настя обнаружила, что во рту пересохло и очень хочется пить. Поэтому заговорила с некоторым трудом. Нервно поглаживая кошку, рассказала все, как было, и с жаром поблагодарила за помощь.

Мартовицкий слушал, не перебивая.

– Они что, тебя били? – девушка заметила, как заходили желваки на скулах Артема, а бледные щеки стали покрываться алыми пятнами ярости.

– И я их била, – поспешила она успокоить парня.

– Ты дралась с мужиками? – теперь он посмотрел на нее как-то по-новому, изучающее, словно впервые увидел.

Она робко кивнула.

– Зачем? Они ведь могли тебя убить или изувечить.

– Сама не знаю, правда!

– Вот что только на адреналине не сотворишь. Поди, и не ожидала такого от себя?

– Я никогда не думала о том, что на меня кто-то может напасть. Всегда это казалось чем-то далеким из серии «со мной точно не произойдет».

– Наверное, наглость твоя глупая, малолетняя, спасла тебя от беды. Вот нужна тебе была эта кошка? Детский сад.

Снова он считает ее ребенком, малолеткой! Настя невольно скользнула взглядом по своему отражению в зеркале заднего вида. Немного перепуганные глаза, но в целом совсем даже ничего. Она ожидала худшего.

– Ну ты такой, не склонен к эмпатии, да? – решила тоже задеть его.

– К чему я не склонен? – с ноткой нарастающего возмущения переспросил Артем.

– К сопереживанию!

Парень не стал ничего отвечать, сосредоточенно уставившись вперед, на дорогу. Такая реакция озадачила девушку.

– Извини, если обидела, – несмело заговорила Настя. – Ты, конечно, прав, я повела себя очень безрассудно.

Девушка вздохнула, виновато покосившись на Мартовицкого. А тот сурово, как педагог провинившейся ученице, сказал:

– Наше знакомство мне дорого обходится. На квартирнике за тебя платил и вот опять.

– А что, вход на квартирник платный? – изумилась Анастасия.

– Конечно! Леха так зарабатывает. А ты что думала? Ты вообще понимаешь, что они с тобой могли сделать?

Настю осенила мысль, что этот Михаил в косухе, кажется, тянет из Артема деньги. Он ведь мог просто отпустить ее домой, но нет, вызвал Мартовицкого. И тот, по всей видимости, заплатил.

– Скажи, сколько, я все верну, – сдавленно проговорила девушка.

Но тот лишь отмахнулся. Настя вспыхнула. Ее возмутило такое покровительственное отношение.

– А с тобой самим никогда ничего плохого не случалось? Ты, наверное, очень благоразумен и не попадаешь в нелепые ситуации, да? Куда уж нам, простым смертным, – запальчиво произнесла она.

Парень задумался.

– Ну почему, и со мной всякое бывало, – он говорил, словно умудренный опытом взрослый мужчина, а не студент. – Но такого, чтоб до угрозы жизни дошло, слава богу, не было. А вот моего близкого друга убили…

Настя, приоткрыв рот, ждала подробностей.

– Его отец был дружинником. Их с работы направляли в добровольно-принудительном порядке патрулировать район. Сашка, тогда семнадцатилетний парень, пошел на дежурство со своим отцом. За компанию. А у нас в районе есть печально знаменитая общага для рабочей молодежи, там постоянно пьянки-гулянки. Ну вот, в тот день там было несколько пьянок. Пока его отец и другие дружинники зашли внутрь для того, чтобы утихомирить компанию, Сашка остался на улице. В это время вспыхнула еще одна драка. Парень то ли пытался разнять, то ли просто попал под руку. Его ударили по голове чем-то тяжелым. Черепно-мозговая травма. Поэтому не люблю я этих люмпен-пролетариев. Животные, а не люди, вся эта «рабочая молодежь».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да, печально. Сочувствую. Но на счет рабочих не согласна. Есть среди них очень хорошие, благородные люди.

– Ты, наверное, пересмотрела кино. Все представители рабкласса, которых я встречал, – обычные маргиналы и говорить с ними вообще не о чем.

И все же Артем – очень высокомерный сноб. Настя не стала спорить. Ее молчание он принял за обиду и осторожно спросил:

– А у тебя кто родители?

– Мама – учитель музыки, а отец медик.

– М-м-м…

– А кто этот Миша?

– Ну, скажем так, друг детства. Лет до пятнадцати мы были лучшими друзьями – он, я и Сашка. Нас называли тремя мушкетерами.

– И кем из троих был ты?

– Атосом. Я в детстве стеснялся того, что занимаюсь балетом. А потом прочел в романе, что Атос хорошо танцевал и стал собой гордиться.

Насте это показалось таким трогательным, что она невольно улыбнулась.

– Что же случилось потом?

– Да ничего, собственно… Просто пути разошлись, интересы стали разными. После гибели Сани мы с Мишкой почти прекратили общаться. Видимо, это он нас связывал.

– А Витек и вся эта компания? Откуда вы с Мишей их знаете?

– Витькины родители когда-то в нашем доме жили. Тоже, можно сказать, друг детства. Но его семья после смерти бабушки переехала в ее дом. Потом отец умер, мать запила. И Витька, сама видела, до чего скатился. Не ожидал от него такого! На девушку напасть? Нормальный пацан же был.

– Повезло мне, что это твои знакомые оказались. Иначе не знаю, что бы со мной было. Если честно, я уже с жизнью попрощалась.

– Пусть это будет самое страшное, что с тобой происходило, – пожелал Артем.

Настя помолчала, а потом тихо произнесла:

– Это не самое страшное.

– То есть все-таки на тебя уже и раньше нападали? – шутливо уточнил парень.

– Однажды мы с одноклассницей шли вечером домой темными дворами. Нам тогда лет по десять было. И тут меня сзади кто-то схватил и поднял в воздух. Я, было, обрадовалась, думала, папа или еще кто-то из родственников. Но это оказался какой-то молодой парень в мохнатой шапке. Я так разозлилась! Понесла на него распоследними словами, какие только знала. Подруга ему шапку на глаза сбивала… Наверное, спасло нас то, что дело было прямо под окнами жилого дома, и на шум могли выскочить люди. Этот меня отпустил, попятился куда-то в гаражи, а я еще стою и ору: «Да у меня дед прокурор, он тебя найдет и засадит»… Тогда не поняла, что ему надо было. Даже испугаться не успела. А сейчас бы наверняка дара речи лишилась от страха.

Артем засмеялся.

– А дед, действительно, прокурор?

– Нет. Скрипач. Был.

– Интересно, а почему именно дед? А не родители, например…

Настя пожала плечами.

– Потом осознала, что все могло кончиться гораздо хуже, и после этого еще долго шарахалась от любого человека, разглядывала всех пристально и внимательно. Особенно напрягаюсь, когда сзади мужчина идет. В лифте ездила одна, в подъезд старалась ни с кем не входить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– В общем, такие ситуации даются иногда, чтоб поумнеть, – подытожил Артем.

Он внимательно заглянул Насте в лицо.

– Но ты ведь не это хотела рассказать?

– Нет. Кое-что другое. Думаешь, страшнее этого со мной никогда ничего не происходило? Ошибаешься. Я была девочкой двенадцати лет от роду, которая хочет стать врачом и штудирует медицинские справочники. Благополучная, полная, любящая семья – мама, папа, я, дед и бабушка идем гулять в парк по случаю Дня победы. Все хорошо. Погуляли, вернулись домой, пообедали, отдыхаем. Отца неожиданно вызвали на работу, бабушка ушла к соседке. Захожу в комнату, где отдыхал дедушка, попросить помочь с конструктором – а дед лежит навзничь и как-то странно дышит. Я понимаю, что что-то не так… Зову маму, она в полной растерянности, не знает, что делать. Я начинаю реанимацию, насколько знаю из книг – непрямой массаж сердца, ИВЛ рот-в-рот. Скорая приехала через пятнадцать минут. Меня погладили по голове и похвалили, что все сделала правильно. Дедушка умер у меня двенадцатилетней на руках. Перед смертью он начал бредить, говорил, что ему нужно найти дочь. Но мама-то была рядом, зачем ее искать?