Царская Семья - жертва темной силы - Любовь Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Императрица Александра Феодоровна очень любила живые цветы и комнатные растения, которые в изобилии украшали дворец. Казачье подразделение63 и специальный гарнизон солдат день и ночь охраняли дворцовое здание, как внутри, так и снаружи.
Министром Двора был неизменный граф В. Фредерикс, который оставался в этой должности до 1917 года, когда достиг уже преклонных лет. Государь с Государыней любили его и прощали ему те ошибки, которые он иногда допускал по старости. Граф Фредерикс отвечал Царской чете тем-же, называя их «моими детьми».
Император Николай II вставал всегда в 7 часов утра, и позавтракав с дочерьми, удалялся в свой кабинет работать. Царица же Александра оставалась в спальне или в своем будуаре до 12 часов дн Она часто чувствовала недомогание и поэтому проводила утро или в постели, обложенная подушками, или в кресле. У ее ног обычно сидел шотландский терьер. Эту собаку Императрица любила и часто носила ее на руках.
Спальня их Величеств была обширной, с большими окнами, выходившими в парк. Вокруг двухспальной кровати стояли стулья и кушетки, обтянутые разноцветной материей. Преобладающим цветом ковра этой комнаты был сиреневый. Из спальни вела небольшая дверь в личную часовню Имератрицы, стены которой были увешаны иконами с неугасимыми лампадами, а посередине стоял аналой с Евангелием.
Самой замечательной комнатой царских покоев был будуар Государыни, сиреневого цвета. Даже мебель там была сиреневая с белым. Будуар всегда украшало много душистых живых цветов: розы, фиалки, сирень. Все стены этой комнаты покрывали иконы с лампадами, картины духовного содержания и несколько портретов родных: отца Императрицы, матери, ее бабушки. Над кушеткой висела большая картина «Сон Пресвятой Богородицы», освещаемая по вечерам электрической лампочкой, что создавало особый эффект. На этой картине Пресвятая Дева была изображена спящей у мраморной колонны. Окружают Ее лилии, и парящие ангелы стерегут сон Ее.
Единственной картиной светского содержания в будуаре был портрет королевы французской Марии-Антуанетты.
На некоторых безделушках Императрицы был изображен знак свастики. Государыня любила этот знак, как древний символ солнца, счастья и бесконечности.64
Над будуаром Александры Феодоровны находилась комната дочерей, где стоял рояль, и Государыня могла слышать звуки музыки, когда дочери разучивали на рояле ту или иную пьесу.
Здесь, в сиреневом будуаре супруги, Государь отдыхал от своих забот за чашкой ча Здесь он мог говорить с ней о детях и открывать перед ней то, что тревожило его озабоченное сердце. Разговаривали они между собой по-английски, но с детьми Император говорил всегда по-русски.
Интересно отметить, что Николай II, с первых дней супружеской жизни, любил издавать легкий свист, подобный птичьему щебету, и этим вызывал свою супругу, где бы она ни была. Тогда Александра Феодоровна, сильно покраснев, бросала все свои занятия и спешила на зов супруга.
На первый взгляд это может показаться немного странным, но если вдуматься глубже, то это покажет какие ласковые, любящие отношения существовали между Царственной четой. Не было там ничего официального, а была безграничная любовь и привязанность друг к другу.
Как пишет Анна Вырубова,65 она ни разу не слышала ни одного резкого слова между Императором и Императрицей. Она не была свидетельницей ни одной, хотя бы пустячной ссоры между ними. Там была полная гармония, полное согласие. Это был идеальный брак, который являлся, вне сомнения, даром от Господа.
Государь и Государыня не могли жить друг без друга. Когда приходила необходимость разлучаться им на короткое время, это были сильные переживания с обеих сторон. Первая разлука Царственной четы произошла в 1909 году, когда Император должен был поехать в Италию к итальянскому королю. В день отъезда супруга Императрица целый вечер плакала, замкнувшись в своей комнате. Даже дети не смели потревожить ее. Зато, когда Император вернулся, радости не было конца. Александра Феодоровна говорила:66
«К сожалению, нам всегда приходится расставаться и встречаться при других, при свите и публике».
Императрица писала много писем, делая это обычно лежа на кушетке. Писала она очень быстро длинные письма. Государь же, наоборот, не любил писать. Составлял он письма медленно, обдумывая каждое слово.
Жизнь при дворе в Царском Селе была очень тихой. В час дня накрывался стол для полуденного завтрака, где кроме Царской Семьи, присутствовал дежурный флигель-адъютант и иногда кто-либо из гостей. Завтрак начинался молитвой священника-духовника Императорской четы. Стол был скромный. Ни Государь, ни Государыня не любили деликатесов. Царица едва притрагивалась к еде, Император же любил поросенка с хреном, жареные грибы, которых так много в России, и самое простое русское блюдо - борщ и гречневую кашу. Француз-шеф, который готовил для Царской Семьи, был рад показать свое искусство, но это было только тогда, когда к столу приглашались особые гости, такие как представители иностранных государств.
После завтрака Императрица нередко каталась в экипаже, а зимой в санях, в сопровождении своей фрейлины. Император в это время занимался государственными делами.
С 6-ти до 8-ми он принимал министров, а потом следовал семейный обед, к которому Государыня красиво одевалась, украшая себя драгоценностями, особенно жемчугом, который очень любила. Император за обедом, как вспоминает А. Вырубова, выпивал две рюмки портвейна. После обеда Александра Феодоровна шла к Наследнику, где молилась вместе с ним. Государь же продолжал работать до 11-ти часов. Он неустанно каждый день много работал. Иногда он приходил к супруге выпить чашку чая в 12 часов ночи, и после этого шел писать свой дневник. Ложились их Величества поздно.
Император обладал исключительным обаянием, и те, кто встречался с ним, сразу им очаровывались, и уже всю жизнь не могли забыть его обращения, манер и, особенно, его задумчивых, лучистых голубых глаз.
Жизнь Царской Семьи во дворце протекала тихо и уединенно. Это было благодаря Императрице, которая боялась влияния извне и особенно ограждала от этого дочерей. Но девочки нуждались в общении со сверстниками.
Школьные занятия Царских детей начинались в 9 часов утра. В 11 часов был перерыв, когда Государь брал детей и гулял с ними по парку. Затем они продолжали свои занятия с учителями.
Образованием детей заведовала Александра Феодоровна. Она часто присутствовала на уроках и давала советы учителям. Императрица не позволяла дочерям сидеть, ничего не дела Они должны были все время работать. Если это не были школьные уроки, то они играли на рояле, или занимались рукоделием. Все дети Царской четы буквально боготворили своих родителей.
Когда Император мог вырвать свободный час от работы, он собирал всю Семью вокруг себя и читал вслух. Он особенно любил читать произведения Гогол Также читал Тургенева, Толстого, Чехова. В последние свои годы он увлекался рассказами Аверченко и Тэффи.
А. Вырубова пишет, что Государь и Государыня были людьми, и что людей без недостатков не существует. Каждому свойственно делать ошибки в жизни.
Недостатком в характере Императрицы была вспыльчивость, но ее раздражительность быстро проходила, и она говорила:67
«Опять не могла удержаться!»
Государыня любила правду и не выносила лжи, и когда кто-то ей лгал, она выходила из себ Она могла быть также и упрямой.
Император Николай II был выдержанным и рассердить его было нелегко.Если же он на кого-то сердился, то переставал замечать этого человека, но гнев его проходил не так быстро, как у Императрицы.
Далее Вырубова пишет, что Государь доверял людям и видел в них хорошее. Этим нередко пользовались некоторые недостойные лица, которые окружали Императора. Бывало, что кое-кто из министров, пользуясь доверием Государя, не только не исполнял его волю, но действовал от его имени без его на то согласи
Император доверял не только отдельным лицам, но и глубоко верил в преданность ему всего русского народа. Он верил в благородство людей, и как бы не сознавал, что общество изобилует коварными интриганами.
В некоторых случаях Николай II не использовал своей власти, чтобы пресечь в корне какое-то зло. Так, в самом начале своего царствования, он мог бы своей властью остановить начавшуюся критику Государыни. Вместо этого он говорил:68
«Никто из благородных людей не может верить или обращать внимание на подобную пошлость».
Александра Феодоровна, наоборот, скорее с недоверием относилась к тем, кто старался приблизиться к Царской Семье. Но она легко верила людям простым в обращении и сердечным. Здесь она иногда впадала в заблуждение, порой не отличая искренности от притворства.
