Глубокая разведка - Владимир Добряков

— Кстати! — вспоминаю я. — Обязательно надо взять какую-нибудь посуду и ложки. Мне первые дни приходилось лакать из шлема. Но самое сложное, — тут я невольно мрачнею, — вода. Много ее с собой не возьмешь. Придется тебе, подруга, подумать над каким-нибудь средством от обезвоживания организма.

— Сделаю, — кивает Лена. — Это — за мной, как и аптечки. Жаль только, что микродокторов мы сделать не сможем. Придется довольствоваться твоим и моим. То же относится и к твоему шлему с ноктовизором, акустическим анализатором и биноклем. Эти вещи будут в единственном экземпляре.

— Что ж, в общих чертах мы все прикинули. Составьте с Наташей список, подсчитайте вес, потом еще раз присядем и подумаем, все ли учли.

— Ну а с завтрашнего дня, друзья мои, — обращается Лена к Анатолию и Наташе, — мы начнем принимать у вас экзамены и зачеты. И учтите две вещи. Никаких скидок не будет, только на «отлично»! Второе: сдача зачетов не отменяет тренировок. Заниматься будем по-прежнему. Форму надо держать постоянно.

На другой день Анатолий разбирает бластер и колдует над ним. А через пару дней он начинает выдавать мне чертежи деталей своей конструкции. Что-то мы с ним делаем вручную, что-то я творю на синтезаторе. Как и с установкой для открытия переходов, не все получается сразу. Но через две недели мы любуемся компактным, легким, не более двух килограммов, бластером-дезинтегратором. Не чета тому чуду техники, что вышло из-под моих рук.

— Сразу видно выпускника Бауманки! — хвалю я Анатолия. — Если бы он еще и работал…

— За чем дело стало? Испытаем!

— Легко сказать: испытаем. Где и на чем? Это не пулемет.

Подумав, я нахожу достойный объект для испытаний. В пяти километрах ниже по течению у правого берега реки торчит из воды большой валун, почти утес. Откуда он здесь взялся? Наверное, здесь тоже было оледенение, и его притащили сюда ледники. Как бы то ни было, цель подходящая.

Когда мы приходим на место, я показываю Анатолию этот камень. Он прикидывает й с сомнением смотрит на небольшой бластер.

— Куба три, а то и все четыре. Справится ли?

— Если сработает, сам увидишь, — говорю я, вставляя в гнездо батарею. — А пока все наденьте темные очки.

Как только индикатор сообщает мне о готовности, я опускаю светофильтр шлема и, быстро прицелившись, стреляю в камень, находящийся в трехстах метрах. На месте камня возникает ослепительная лиловая вспышка. Она тут же тонет в столбе воды и раскаленного пара. Жаркая ударная волна с грохотом обрушивается на нас. Но она уже ослаблена приличным расстоянием. Зато волна воды, откатившаяся от места взрыва, орошает нас по пояс и чуть не утаскивает в реку зазевавшуюся Наташу. Камень как корова языком слизнула.

— Работает, — констатирую я.

— Впечатляюще! — качает головой Анатолий.

— Учти, стрелять из него ближе чем на пятьдесят, а то и сто метров — опасно. Заметил, как нас тряхнуло? Да и вспышка такая, что вблизи тебя самого испепелит. Это — миниатюрный ядерный взрыв. А точнее, аннигиляция, полное разрушение вещественной материи. Так что… Впрочем, лучше сделаем второй бластер для Лены. Она и на полигоне из него достаточно стреляла, и в реальном деле два раза использовала. Ошибки не допустит. А тебя с Наташей вооружим лазерами. Согласен?

Анатолий с опаской смотрит на безобидное с виду, но такое, как оказалось на практике, мощное и опасное оружие, и поспешно кивает. В тот же день мы с ним собираем второй бластер, а для молодежи я творю на синтезаторе легкие, но достаточно мощные лазерные пистолеты.

Наташа с Анатолием через два дня на третий сдают нам экзамены и зачеты. Не все идет гладко, кое-что им приходится пересдавать по два, а то и по три раза. Особенно свирепствует по своим дисциплинам Лена. Впрочем, я тоже скидок не делаю. Но наконец сессия завершается, и мы устраиваем по этому поводу небольшой банкет.

Стол роскошный. Мы с Леной максимально растормозили свою фантазию, да и Наташа с Анатолием приложили руки. За стол усаживаемся при полном параде. Лена сотворила для себя и Наташи полные комплекты одеяний Нагил — фей-воительниц, но с небольшими отступлениями. Короткую тунику себе она сделала белую, а Наташе — Светло-голубую. Сандалии с широкими ремешками, оплетающими ногу и застегивающимися под коленями, у Лены серебряные, а у Наташи — красные. Волосы женщин схвачены обручами: у Лены — серебряным, у Наташи — золотым. Анатолий смотрит с восхищением, а я улыбаюсь. Мне-то достоверно известно, как одеваются Нагилы. Значит, под туниками ничего нет, кроме кожи, и нас, в дополнение к банкету, ожидает ночь страстной любви.

Мы с Анатолием тоже принаряжаемся. Специально для этого случая Лена сотворила нам форменные рубашки нашего Сектора. Они синего цвета с эмблемами на левой стороне груди и на рукаве: белый луч на фиолетовом фоне. Я разливаю по бокалам шампанское, и Лена открывает наш микробанкет тостом:

— Итак, программа подготовки успешно выполнена, экзамены сданы. Поздравляю вас с условным присвоением квалификации хроноагентов третьего класса. Нашего полку прибыло. Ура!

— А почему присвоение условное? — интересуется Анатолий, выпив вино.

— А каким оно еще может быть? Мы же с Андреем не авторитетная комиссия Совета Магов. Да и потом, программа-то была сильно сокращена, в основном за счет теоретических дисциплин. А какие вы будете хроноагенты, если вы не в состоянии сами смоделировать и рассчитать воздействие? А как вы будете принимать решения, оказавшись в нештатных ситуациях? К тому же должность хроноагента подразумевает наличие степени Бакалавра. А ее надо защитить. Это тоже вне нашей компетенции. Так что, доберемся до Нуль-Фазы, и начнете все сначала. И теорию, и практические занятия, и МПП. Но я думаю, что мы будем готовить вас сразу на второй класс или даже на первый. То, что нам предстоит, зачтется вам как стажировка по третьему.

— Что, все заново? В том числе и МПП? — ужасается Наташа.

— Да. И в полном объеме, а не в щадящем режиме.

— Мало ты нас здесь мучила, — морщится Анатолий.

— Мало! — отрезает Лена. — Там тебя накачают и обработают так, что не будешь нос воротить, когда мы с Наташкой занимаемся гимнастикой. И не будешь уходить домой, когда мы с ней идем купаться. Это я к примеру.

Я смеюсь, а Анатолий смущенно опускает глаза. Несмотря на то что Лена с Наташей основательно обрабатывали его в этом плане, он все еще не может привыкнуть, что они занимаются гимнастикой и купаются совершенно обнаженными. Да и в другое время им ничего не стоит показаться в одних шортах. Он еще не может воспринимать это спокойно. Наташа в этом плане ушла от него далеко. Я помню ее «смелые» наряды, еще когда она жила у нас первый раз. Чтобы уйти от скользкой темы, я завожу разговор о другом:

— Как, по-твоему, сколько нам еще потребуется времени, чтобы довести установку до ума?

— Месяц, — подумав, отвечает Анатолий. — Если напрячься, то и за три недели можно будет управиться.

— Нет уж, напрягаться не будем. Мы не на гонках. Главное, чтобы установка работала, и работала надежно.

— Тем более что у нас еще далеко не все готово к выходу, — говорит Лена. — Пайки космодесанта по каталогу ЧВП я еще не нашла. Потом мне в голову пришла одна мысль. Мы забыли о важной мелочи. Деньги. Что если нас опять занесет в такую ситуацию, в какой я оказалась во Франции, а ты в Америке, за несколько тысяч километров от другого перехода? Что будем делать? Опять грабить ювелирный магазин или грузить вагоны?

— Во всех цивилизованных странах изготовление и использование фальшивых денег преследуется самым жестоким образом, — напоминаю я. — Марк Твен писал в «Принце и нищем», что в средневековой Германии фальшивомонетчиков медленно опускали в котел с кипящим маслом. Нас может занести куда-нибудь, где с нами обойдутся еще веселее. Тебя это прельщает? К тому же какую валюту ты планируешь изготовить? Рубли, доллары, фунты, франки, экю, евро, а может быть, шекели или динары?

— Вот тут ты, дорогой, попал пальцем в небо. Неужели ты серьезно подумал, что я намерена фабриковать фальшивые купюры? Какую валюту, спрашиваешь? Самую универсальную! Золото, драгоценные камни. Тут тебя никто не поймает на подделке. Особенно если золото будет не в монетах, а в ювелирных изделиях. Кольца, браслеты, цепи.

— Тяжеловато будет.

— А куда деваться? Выходить на большую дорогу с автоматом или бластером? Разбой во всех странах тоже преследуется весьма жестко.

— Не во всех.

— Согласна. Но такое попадается крайне редко.

— Стоп! — вмешивается в наш спор Анатолий. — Давайте обсудим это потом. Вы тут упомянули о Франции и Америке, когда переход от вас оказался очень далеко. Я полагаю, это случилось на вашем пути сюда. Чем спорить, лучше расскажите, как вы выкрутились?

— Да, истории поучительные. Они дают наглядный пример тому, что нет безвыходных положений. У меня было просто. Я попал в Америку в районе Нью-Йорка, а переход был где-то под Лос-Анджелесом. Я сначала, как Лена упомянула, начал работать на пакгаузе. Грузил и разгружал вагоны. Где-то за месяц мог бы накопить на билет третьего класса. Но мне повезло. Меня заметил один мелкий бизнесмен, которого одолевали рэкетиры. Они как раз в эту ночь должны были разгромить его магазин и поджечь бензоколонку. Он нанял меня за билет первого класса до Лос-Анджелеса. Утром он нашел и магазин, и колонку в полном порядке, да еще и с прибылью в кассе. Я заправил рэкетирам машину и поменял зеркало заднего вида, которое кто-то из них разбил своим лбом. Он долго уговаривал меня остаться и даже предлагал долю в своем предприятии. Но я отказался. Может быть, и зря, Время знает. Вот у Лены было сложнее.