Тормоза для блудного мужа - Дарья Донцова

– Как вам из него подливку убрать? Повар сразу утром большую кастрюлю готовит.

– Не люблю майонез, – призналась я, – есть что-нибудь без него?

– Пельмени, – предложила женщина, – они со сливочным маслом и уксусом.

– Лучше чай, – быстро заказала я.

– И все? – нахмурилась официантка.

– Несите сухое пирожное, – добавила я.

– Черствое? – уточнила официантка.

– Вроде миндального, – объяснила я и удостоилась сердитого взгляда, за которым последовала реплика:

– Один кусок?

Спустя четверть часа на столике появился френч-пресс со светло-желтой жидкостью и большой ломоть серого бисквита, укутанный шубой из взбитых сливок. Гору жирного десерта украшал крошечный длинный орешек. Я не имела права упрекать официантку за несъедобный десерт, сама попросила миндальное пирожное и не уточнила, каким оно должно быть.

Собачкин появился в тот момент, когда я совсем изъерзалась на неудобном стуле с жесткой спинкой. Семен плюхнулся за столик и указал на пирожное.

– Почему не ешь?

– Не хочу, – честно ответила я, – оно очень жирное.

– Ну, тогда я его уничтожу! – воскликнул Собачкин и придвинул к себе тарелочку. – Эй, девушка, живенько кофе сооруди!

Нелюбезная официантка расцвела в улыбке и опрометью кинулась к бару. Я удивилась ее прыти, но еще больше меня поразило качество напитка, который подали Семену. Кофе восхитительно пах и, судя по довольному кряканью Собачкина, на вкус оказался великолепным. Я констатировала:

– Ты понравился местной работнице.

– Вообще люди ко мне положительно относятся, – с набитым ртом ответил Семен, – я вызываю их расположение, подталкиваю к откровенности.

– Надеюсь, тебе удалось вытряхнуть правду из Кости, – вздохнула я.

– С полпинка, – кивнул Собачкин, – глуповат был Ваня бедный! Ох, у них там сейчас дома Армагеддон! Мамаша сыночка мордой о лаковый паркет возит, последнее, что я слышал, когда дверь захлопывал, был крик старухи:

– Понимаешь, что мы теперь из-за твоего желания переспать со всеми проститутками страны стали нищими?

Никто Веру не похищал, миллиона не требовал.

– Зачем он это выдумал? – возмутилась я. – Соврал мне!

Семен соскреб с тарелочки последние крошки бисквита.

– Дурак. Идиот, он считает себя самым умным, а всех остальных тупыми. Избалованный мамашей и женой бездельник. Теперь слушай, как было дело.

Вера позвонила мужу около семи утра и сказала:

– Я знаю все. Пока я лежала в больнице, ты крал мои драгоценности, чтобы гулять. Я умирала, а ты веселился. Прощай, больше мы не увидимся. Ты свободен и волен жить, как хочешь. Тебе останутся квартира, машина, мебель и прочее. Но моих денег ты более не увидишь, кредитки закрыты. Меня не ищи, я не желаю иметь с тобой дела. С Аленой тоже, я терпела ее выходки исключительно из-за Натальи Петровны. Свекровь я люблю, но понимаю: если начну ей финансово помогать, она с вами поделится, а мне надоело тебя на горбу тащить! Кстати, у Яцека Потоцкого и Надежды хорошая память. Надеюсь, вопросов у тебя нет?

И бросила трубку.

Константин перепугался. Сам он зарабатывает три копейки, мать получает грошовую пенсию, кое-какие денежки водятся у Алены, но сестра не из тех, кто поможет брату и матери.

– Похоже, в этой семье все не так, как выглядит со стороны, – пробормотала я.

– Не оригинально, – ухмыльнулся Семен, – я ни разу не видел человека с плакатом на шее: «Изменяю жене» и не встречал мать, которая заявляет вслух: «Ненавижу своих детей». Но мир полон парней с любовницами и родительниц, которые мучают отпрысков. Такова природа человека: он любит упаковывать собственное дерьмо в яркий фантик. Чем красивее снаружи, тем гаже внутри.

– Однако, ты человеколюб и оптимист, – вздохнула я.

Собачкин откинулся на спинку стула.

– Чем громче кто-то вопит: «Обожаю невестку, варю благоприобретенной доченьке вкусный куриный бульон, чешу спинку, подаю тапки», тем яснее я понимаю, что мамаша ненавидит жену сына. Появись у нее возможность, она бы ее под поезд сунула, но маскирует истинные чувства лаком с блестками. Вот так.

Семен вытащил из кармана пачку сигарет и задымил, я мгновенно закашляла. Собеседник положил сигарету в пепельницу.

– Я нарочно чуть приоткрыл дверь в комнату, где беседовал с Константином, дожал его, выяснил кое-какие сведения, и тут мамочка влетела. Как я и рассчитывал, она в коридоре подслушивала, беспокоилась за сыночка, вдруг его злой дядя обидит. Здорово маман беседует, я аж ее зауважал. Кулаком по столу хрясь! Как заорет: «Смотри мне в глаза! В глаза!!!» Натуральное гестапо.

Испуганный Константин покаялся во всех прегрешениях. Узнав о желании жены уйти, он быстро придумал план. Через час после беседы с Верой Костя позвонил Балалайкину, а тот пообещал прислать свою помощницу. Константин хотел найти Веру, упасть ей в ноги, вымолить у нее прощение. Вот только денег на оплату услуг сыщика у него не было. Петр Сергеевич охотно улаживает любые дела, но он дорого стоит. Вам кажется странным, что муж богатой бизнесвумен не смог наскрести пару тысчонок в валюте на гонорар Балалайкину? Тогда послушайте, что обозленная до предела Наталья Петровна кричала сыну в присутствии Семена:

– Костя! Ты же умный, талантливый, я всегда гордилась тобой! Не всякая женщина воспитает талантливого инженера, без пяти минут доктора наук, ученого! Алена у меня не очень удачная получилась! Все никак не пробьется, мечтает о славе, деньгах, но, видно, ума и таланта господь ей не дал. Вместо этого он наградил ее упрямством и вредностью. Сколько раз ей Верочка помощь предлагала, говорила: «Аленушка, давай я тебе офис куплю».

Но нет, моя упорная дочь бубнит про то, как самостоятельно на вершину славы влезет. Повторяет: «Не хочу никому быть благодарной»! Но ты! Умный человек! И что наделал!

Наталью Петровну несло. Очень скоро Семен понял: Алену мать считает неудачницей и ничтожеством, Костю обожает, он для Натальи Петровны свет в окне. Веру свекровь очень любит, постаралась заменить ей родителей. Наталью Петровну раньше безмерно удивляло поведение Аллы Мамалыгиной. Вера раз в неделю навещала мать и возвращалась всегда на взводе. Алла никогда не приходила в гости к Орловым, не звала их к себе, не поздравляла с праздниками, не интересовалась внуками. Даже не была на свадьбе Веры!

Сначала Наталья Петровна считала Мамалыгину моральным уродом, но потом Вере пришлось нанять матери сиделку, и она открыла свекрови неприглядную правду: Алла психически больна. Узнав это, Наталья Петровна не испугалась, наоборот, стала еще пуще демонстрировать Вере свою любовь. А невестка оказалась благодарной щедрой женщиной. Удачно раскрутив собственное дело, она не сказала членам своей семьи:

– Деньги заработала я, а вы сидите тихо и кланяйтесь мне до пола за каждую купленную морковку.

Нет, Орлова захотела сделать их счастливыми, завела всем кредитные карточки и не контролировала ежедневные расходы свекрови, мужа и золовки. Разумеется, крупные траты вроде поездки на шикарный курорт или покупки машины она отслеживала, но «мелочь» не считала. Вера действительно много зарабатывала и не переживала по поводу десяти-двадцати тысяч долларов, которые куда-то улетучивались.

– Я ей говорила, – причитала Наталья Петровна, – многократно повторяла: «Верушка, деньги любят счет. Не надо никого баловать. Это развращает». А она беззаботно отвечала:

– Предлагаешь смотреть в онлайн-банке, сколько раз Костя сходил в ресторан? Я доверяю мужу, он хлебосольный человек, ему приятно угощать коллег, купить приятелю на день рождения хороший подарок.

Самое интересное, что, потеряв в присутствии Собачкина всякое самообладание и злясь на Костю, Наталья Петровна считала сына жертвой. Во всех неприятностях свекровь обвиняла невестку.

– Она приучила моего сына к мотовству, ни разу не сделала ему замечания, не велела потуже затянуть пояс и придержать свое «хочу». Мужчина требует воспитания, а Вера поощряла Костю в транжирстве. Увидел дорогущую машину? Получи. Желаешь ее поменять? Пожалуйста. Задумал устроить приятелю именины в ресторане? На здоровье. Купил сто сорок восьмой костюм? Сходи за сто сорок девятым и возьми сразу два, чтобы круглое число в шкафу висело. У сына пропал стимул к развитию, он более не испытывал желания идти вперед, не рвался зарабатывать. Зачем? Все само в руки падает, он никогда жену по доходам не обгонит. Вера сама виновата, она вырастила из Кости бездельника.

Справедливости ради следует добавить, что Алена и Наталья Петровна тоже пользовались неограниченным кредитом. Но свекровь практически ничего не тратила на себя, она ходила в одних сапогах несколько лет и всегда ругала невестку, когда та делала ей подарки.

– Ну зачем мне эта сумка? Небось тыщи стоит! – ворчала пенсионерка. – У меня есть приличный ридикюль!

– Один, на все случаи жизни, – смеялась Вера, – и тот куплен «во времена Очакова и покоренья Крыма»[10]. Не вздумай беречь новую, пользуйся ею.