Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914) - Даниэль Бовуа

Как проверить принадлежность чиншевиков к той или другой категории? Методы работы российской бюрократии в очередной раз оказались медлительными и малоэффективными.

Рассмотрение дел было возложено на уездные комиссии, председатели которых (естественно, русского происхождения) должны были получать заманчивое жалованье в 900 рублей ежемесячно (рассчитывали, что комиссии возглавят мировые посредники). Уездные комиссии подчинялись соответствующим губернским, в состав которых входили губернатор, вице-губернатор, предводитель дворянства, глава казенной палаты, глава палаты государственных имуществ, судебный прокурор и назначенный помещик. Все это были крайне занятые люди. Работа уездных комиссий никак не контролировалась, а злоупотребления росли как снежный ком, тем более что списки для пересмотра чиншевиков составлялись самими помещиками. Эта гигантская машина по отделению «фальшивых» чиншевиков от «настоящих» крайне напоминает созданную Бибиковым в 1840 г., хоть и не такую неумолимую, Центральную ревизионную комиссию.

Несомненно, Положение должно было бы дать подтвержденным чиншевикам возможность покончить с состоянием неуверенности, избежать изгнания и превратиться в обычных земледельцев, не богаче и не беднее крестьян. Спустя три года после его провозглашения, т.е. в 1889 г., такие чиншевики могли бы воспользоваться обязательным выкупом своей части согласно процедуре, очень близкой к выкупной операции согласно законодательству 19 февраля 1861 г. Внося ежегодно 6 % от всей оценочной суммы (чинш, полевые работы, лаудемия, господская копейка), они в течение 49 лет могли бы рассчитаться с государством за предоставленную им ссуду согласно смете, учитывавшей региональные различия в стоимости земли. Правительство предусматривало возмещение помещикам в виде 5 %-ных облигаций. Для упрощения социальной категоризации все, кто получил бы таким образом землю, считались бы крестьянами, даже если до этого времени они принадлежали к мещанскому сословию. При этом для них было сделано исключение из закона 1865 г. о запрете «лицам польского происхождения» на покупку земли и осуществление земельных операций.

Однако прежде чем до этого дошло, возникли огромные проблемы, связанные с произволом и служебными злоупотреблениями членов комиссий, с представлением неопровержимых доказательств чиншевого владения до 1840 г. или соглашения, подписанного до 1876 г., а также с ожиданием кадастровых планов наделов, которые составлялись землемерами, назначенными комиссиями.

Тех, кто не соответствовал требованиям, ждала трагическая судьба. В соответствии с Положением после 1891 г. их могли согнать с земли, если до этого им не удалось перезаключить соглашения с помещиком.

В сущности, Положение показало полную беспомощность власти при решении этого щепетильного вопроса. Предусмотренные сроки его реализации (при этом не обошлось без затягивания, связанного с нерадивостью чиновников) привели к тому, что закон изначально был обречен на провал.

Положение дало уверенность помещикам в том, что через пять лет они смогут вернуть себе половину чиншевых владений. Кроме того, Положение обошло молчанием проблему возврата земель и имущества чиншевикам. По этому вопросу подольский губернатор советовался с Дрентельном 13 сентября 1886 г. Он спрашивал, следует ли и в дальнейшем обнадеживать чиншевиков ссылкой на возможность того, что отобранная у них за двадцать лет земля, предоставленная в аренду крестьянам и иностранцам, в будущем будет возвращена. Окончательное решение было принято 24 сентября, когда было признано, что все осуществленные конфискации не подлежат пересмотру. Теперь уже можно было не церемониться с чиншевиками, дерзнувшими силой вернуть себе свои наделы или захватить урожай. Кроме того, земли, на которых находились промышленные постройки, теперь также считались собственностью землевладельцев1192.

С самого начала преобладало мнение, что внедрение Положения натолкнется на трудности. Один из членов Волынского губернского по крестьянским делам присутствия направил генерал-губернатору особое мнение, в котором откровенно писал о невозможности реализовать Положение в условленный срок: потому что, во-первых, было крайне сложно в столь сжатые сроки собрать все нужные документы и, во-вторых, в губернии было всего 18 землемеров, которые к тому же были заняты на обмерах крестьянских наделов и не могли обеспечить выполнения всего объема работ. Автор этой записки М.А. Дудинцов заканчивал ее привычным для столкнувшегося с трудностями чиновника того времени выводом о том, что жалобы будут накапливаться, машина будет задыхаться, а всем будут опять заправлять подпольные адвокаты-евреи. В ответ на это генерал-губернатор 12 сентября 1886 г. обратился с просьбой к министру внутренних дел о выделении дополнительных средств1193.

Министерство напечатало бланки выкупных чиншевых актов, которые должны были подписывать помещики, чиншевики и члены местных присутствий по крестьянским делам, а также образцы списков чиншевиков, которые помещики должны были предоставить ревизионным комиссиям. Однако всем этим планам не суждено было осуществиться, они погрязли во всеобщей инертности. «Kraj» в № 29 напрасно призывал помещиков ускорить составление списков, поскольку создание комиссий стопорилось месяцами, а то и годами из-за нехватки достаточного количества русских служащих для участия в их работе. Если же они и находились, то были не в состоянии разобраться в то исчезавших, то вновь появлявшихся на протяжении десятков лет названиях социальных групп. Дрентельн неоднократно получал тревожные письма с просьбой разъяснить, кто такие «бывшие однодворцы», «бывшие польские дворяне», просто «шляхтичи», «настоящие мещане», «государственные крестьяне», «вольные люди». Каждый раз приходилось разъяснять, что речь идет об одной и той же категории лиц1194.

Министерство внутренних дел выделило средства на работу комиссий лишь 29 июня 1887 г., каждая губерния получила значительную сумму в 53 440 рублей и быстро ее освоила1195. Между тем опять возобновились беспорядки. Некоторые группы населения, такие как иностранные колонисты и евреи, опасались, что Положение лишит их прав, полученных за счет чиншевиков; в свою очередь, украинские крестьяне, напротив, боялись, что оно не даст возможности удовлетворить их требования относительно тех же чиншевиков. В большинстве своем волнения были вызваны непониманием текста Положения. Одновременно с этим его внедрение показало, насколько любые перемены в существовавшем аграрном мире могли стать источником лихорадки.

25 февраля 1887 г. волынский губернатор доложил Дрентельну, что немало чешских и немецких колонистов, «устроенных на землях, которые отныне могли бы быть переданы для выкупа чиншевикам», отказались платить аренду помещикам, что якобы вело последних к разорению, лишая их основного источника прибыли, и не давало им возможности платить налоги. Колонисты же, которые надеялись выкупить наделы на тех же условиях, что и чиншевики, не давали полиции исполнять судебные решения о наложении на землю секвестра. Губернатор приложил к рапорту проект «разъяснения», предназначенного для распространения среди колонистов. В нем осуждались все действия, которые могли бы привести к разорению помещиков, и указывалось на недопустимость неуплаты аренды с целью получения права на выкуп надела, поскольку колонисты не принадлежали к «коренному местному населению», их положение было определено законом 1860 г., предоставлявшим им право заключения аренды до 20 лет, что не позволяло их уравнять в правах с чиншевиками. Дрентельн смягчил несколько резких формулировок, и упомянутый циркуляр о восстановлении порядка был опубликован1196.

В Киевской губернии наибольшее беспокойство у губернатора Л.П. Томары вызывали крестьяне. Их было сложно успокоить, так как их требования возвратить земли, отобранные в 1847 г., были в большинстве случаев обоснованными. Однако общее положение дел с чиншевиками было настолько тяжелым, что прибавление к нему еще и требований крестьян по делам сорокалетней давности казалось царским властям чрезмерным. Поэтому генерал-губернатор обязал мировых посредников разъяснять, что не следовало прислушиваться к плохим советчикам, и опубликовал предупреждение, в котором рекомендовал полиции строго следить за мошенниками-агитаторами, которые, по его словам, брали большие деньги за то, что расшатывали основы общественного спокойствия1197.

В то же время, несмотря на все репрессии, еврейский вопрос продолжал сохранять для властей актуальность. В Положении от 9 июля 1886 г. ничего не говорилось о городских чиншевых владениях евреев. Однако Уманская комиссия чиншевых владений послала запрос в Киевское губернское по крестьянским делам присутствие о том, как поступить с теми евреями, которые, вопреки антисемитскому указу от 3 мая 1882 г. (где вновь вводился запрет на покупку земли евреям и их службу управляющими в сельских имениях), являлись чиншевиками издавна, как и бывшая шляхта. И в этом случае ответ подтвердил существовавшее положение дел: евреи могли выкупать землю, если имели договор о вечном пользовании1198.