Рыцарь в зеленых доспехах - Николай Малунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- О! Это отлично! Возьми с собой, прогуляться хочу… - Леший кивнул. – А по этим я хз, это ты у майора спроси, вон он, как раз пошел в штаб.
- Добро, - пожал руку Леший, принял свой рюкзак и, прихватив коробку с женскими вещами, качнул головой Виктории. – Ну, пойдемте, покажу вам свою берлогу.
Проходя мимо толпы новоприбывших, Орлов задумался. Как он сказал? Меньше одного процента… А ведь верно! Даже не то, что одного! Меньше десятой? Сотой процента? Каковы были шансы отыскать Викторию живой и невредимой?!. Ему повезло! Ему несказанно повезло! Ему пи-и-и-исец как чертовски повезло! Он шел и улыбался. Ему. По-вез-ло…
- Алексей! – раздался голос Насти откуда-то справа.
- Кыса! Дя-я-я-дь Леша! – вторил ему детский.
- Вика! – громыхнуло раскатом грома.
- Слава! – выдохнула Вика.
- Па-а-а-а-апа! – закричали дети.
- Пи-и-и-и-и..ц! – выдохнув, уронил коробку Леший.
Глава 21. Начало конца
Однажды один мужчина купил на сдачу, просто так, «по приколу» два лотерейных билета и подарил один из них другу. Друг тот, надо сказать, не так что бы прям другом был, а скорее знакомым, выпивохой, давно нигде не работающим, но вместе они давно знакомы, а друзей, как говорится, не выбирают. И вот, прошло время. Настал день объявления результатов и выяснилось, что тот самый билет, отданный товарищу, выиграл миллион и вот, тот самый выпивоха в одночасье становится миллионером. Тот самый, который никогда нигде не работал, перебиваясь шабашками, который не имел ни семьи, ни других друзей, кроме собутыльников. Кто даже не имел собственного жилья! Человек, который не знал, каково это, пахать на трех работах, приходить домой уставшим настолько, что даже не иметь сил поесть… Человек, не представляющий, как можно тащить на себе весь семейный бюджет, и еще, ко всему, оплачивать обучение сыну, просто так, ни с хрена, выигрывает миллион! И вот ты вроде ведь сам билет ему этот подарил, а совесть не позволяет напомнить об этом. И вроде именно ты заслужил эти деньги, ведя примерный образ жизни, никогда никого не предавший, честный и добрый, и покупал-то тоже на свои, а вместо тебя этот алкаш радуется! Прыгает до потолка и уже думает, сколько на эти деньги можно выпить… Представили как это? Обидно? Очень! Вот такая же обида накрыла и Алексея.
Кулаки сжались сами собой. Кости захрустели, грозя вот-вот треснуть. Зубы скрипнули, едва не раскрошив эмаль. Перед глазами все покраснело. Леший глухо рыкнул, шагнув вперед. Вика бросилась к мужу, на мгновение, в страхе, обернулась. Растерянно хлопнула ресницами.
Орлов сделал шаг, выхватил нож, вскрыл разлучнику горло… Нет, не так… Он передумал и вырвал ему кадык, а еще через мгновение просто расстрелял его, и поглумился над трупом. Затем в видениях он повалил мужика на землю и бил кулаками до тех пор, пока его голова не превратилась в кашу. В лужу. В ничто.
- Леха! Лехатормози! – в одно слово выкрикнул кто-то из-за спины, разворачивая его.
- Алексей! - доносился с задворок сознания голос Насти, вышедшей, вероятно, на звук приехавшего автомобиля. – Как я рада, что вы верну…
Голоса расплылись, исказились, превратившись в причудливые звуки инопланетного существа. Кровь в ушах застучала словно отбойный молоток, сердце забилось в груди, проламываясь сквозь кости тюрьмы.
- Пошли! Пошли, говорю! – снова заговорил мужской голос.
Раскатившуюся волну ярости, ощутили все, кто был поблизости. Норд, жалобно мрякнув, метнулся куда-то в сторону, спрятавшись под обломком бетонной плиты. Анастасия остановилась, словно налетев на стену, и, ничего не понимая, на всякий случай, взяла Лену за руку. Вика вновь в страхе оглянулась. Мужик, обнимавший жену и детей, бросил настороженный взгляд. Олег, в тревоге за товарища, напрягся не на шутку.
Его вели, не давая вернуться, не позволяя выплеснуть вспыхнувшую в душе ярость, не разрешая даже обернуться, а перед глазами стояло лицо. Ее лицо. Испуганное, растерянное, взволнованное. Вика от волнения не знала, что ей делать. Куда бежать?! Что говорить?! Она как-то отстраненно прижималась к родному человеку, что-то шептала, он что-то отвечал, рассказывал, улыбаясь, целовал ее и дочек, но в душе у нее все перевернулось, взорвалось на миллионы осколков и осело в хаотичном порядке, не собрать. Даже мысли замерли не в состоянии выбрать сторону, в которую им стоит двигаться.
- Не гони, Леший! – тащил Олег упирающегося снайпера, оглядываясь через плечо. – Оно тебе не надо, потом…
- Отпусти, - наконец-то придя в себя, вырвал руку из захвата снайпер, одернул костюм, поправил сбившийся на ремне карабин.
- Не глупи, Лех…
- И не думал!..
Желваки дернулись непроизвольно, выдав чувства, когда он снова увидел, как женщина и двое маленьких детей облепили в жарких объятиях какого-то мужика. Понятно, что не «какого-то», а самого для них родного, дорогого и любимого, но сердце уже кольнуло топором, копьем ревности! Нет! Его раскололо и растоптало ледоколом, уничтожило ядерной бомбой.
Олег вздохнул, отвел взгляд от воссоединившейся семьи.
- Лех. Это ее муж… Так могло случиться…
- Да иди ты! Психолог хренов! – взорвался Орлов и, сделав над собой неимоверное усилие, отвернулся.
Внутри все клокотало. Тело требовало движения, требовало излить скопившуюся злобу, боль и отчаянье. Оно требовало крови! Леший развернулся и, не разбирая дороги, двинулся в сторону недостроенных многоэтажек. Дыхание спёр горький ком. В груди стало тесно. Все зря! Все ради этого мужика! Принес на тарелочке с голубой каемочкой! Твою мать! Надо было валить из «восемнадцатого», как и планировал! Ехали бы сейчас в закат по дороге к своему счастью! Но нет же! Дернул черт сюда ее привезти! Этот мужик такого не заслужил! Именно он, человек, кто три недели, с самого первого дня только и думал о ней, кто преодолел такой тяжелый и кровавый путь, кто нашел, спас и привел в безопасное место… Именно он должен сейчас быть с ней!..
- Эй! – крикнул ему кто-то в спину.
Он не заметил, как грубо толкнул кого-то плечом, как оттолкнул рукой, послал кого-то в пешее эротическое путешествие… Он просто шел вперед, словно носорог среди прерий, круша все на своем пути.
- Слышь! Куда прешь! – в очередной раз окрикнули его слишком грубо, и тут он не выдержал.
