ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения - Евгений Тарле

Нужно заметить, что турецкое правительство именно в эти годы, одновременно с внешней войной, затеяло в грандиозном масштабе дело истребления армянского народа, чтобы окончательно и навеки оградить себя от опасности со стороны Кавказа и от русских притязаний. То, что произошло в Турции в этом отношении, является чем-то совершенно исключительным (по размерам) во всемирной истории со времен Чингисхана.

Беспощадно и придирчиво проведенная во всех армянских вилайетах мобилизация в сентябре 1914 г. обессилила армянское население: остались женщины, дети и очень пожилые люди. После сарыкамышского поражения турок в первые дни января 1915 г. русские, отбросив турецкую армию, заняли Тевриз. Предвиделась война в турецких границах, И тогда-то великий визирь Талаат-паша и военный министр Энвер-паша решили привести в исполнение обширный план физического истребления армянского народа. Предприятие было теоретически смелое, но практически во время войны — весьма осуществимое. По крайней мере, так казалось младотурецкому правительству. «Армянского вопроса более не существует, так как армян более не существует», — юмористически заявил Талаат-паша в 1916 г, Талаат-паша почел своевременным, таким образом, пошутить после того, что произошло в Армении в 1915–1916 гг. Европа лишь из доклада лорда Брайса сэру Эдуарду Грею узнала (отчасти) о том, что случилось. Правда, тогда Европе было не до армян[95]. Но все-таки пахнуло таким леденящим ужасом, что Талаат-паша больше не шутил, а перешел поскорее к очередным вопросам, уже избегая касаться армянского дела. Вот как в немногих словах рисуется ход всего предприятия.

Армян признано было желательным вырезать по возможности до последнего человека. Как сказано, после мобилизации (и угона мобилизованных в самые опасные места фронта) оставалось слабое население, от которого ни малейшего отпора ждать было нельзя. В одну зимнюю ночь в феврале 1915 г. офицеры и унтер-офицеры рассеялись по армянским кварталам, будили громким стуком в окна спавших и требовали выдачи всего имеющегося оружия. Но, за исключением деревень в Ванском округе, где уже в этой первоначальной фазе людей, выдававших оружие, все-таки тут же убивали с женщинами и детьми, в других местах пока еще убийства не происходили. Даже в самом городе Ване тоже еще убийств пока не было. Но 20 апреля 1915 г. решительно без всякого вызова (план истребления — этого не отрицали и турки — был в деталях выработан в Константинополе) губернатор Джевет-паша дал сигнал к избиению в г. Ване и Зейтуне. Частичное русское наступление в Ванском округе и Ване успело кое-кого спасти. Но оно приостановилось, и избиение вступило в острую фазу. Делалось так. Являлся глашатай с барабанщиком в данном городе или деревне и провозгаашал приказ: всему мужскому населению явиться к такому-то месту под страхом немедленной смерти. Армяне спешили, ни минуты не медля, исполнить приказ. Собравшихся тотчас же арестовывали и через 2–3 дня, скрутив их всех вместе веревками, угоняли из города. Пригнав в более подходящее пустынное место (лесок, каменоломни, овраги), их избивали до последнего. Особенно беспощадны были турки в 1915 г.; уже в 1916 г. хоть и редко, но бывали случаи, когда почему-либо по несколько человек из каждой такой партии спасалось. Любопытно, как узнали на фронте о происходящем в Армении офицеры и солдаты, а от них и военные атташе союзных с Турцией держав: вдруг (весной и летом 1915 г.) армян, мобилизованных и работавших в передовых линиях над укреплением окопов, стали целыми партиями отводить в тыл — и там же расстреливать — без предупреждения и объяснения. Избиением армян руководил в окончательной инстанции Талаат-паша; но в округах, подчиненных военной власти, — Энвер-паша. Наиболее полным образом были вырезаны округи и города Битлис, Муш и Сассун, подчиненные военной власти. Армяне этих городов и округов были предоставлены курдским батальонам. В других местах женщины и дети не избивались так систематически, как мужчины. После увода и убийства мужчин женщинам и детям армян приказывалось готовиться в путь (тоже через особых глашатаев). Для подготовки давалось несколько дней. Женщинам официально было предложено спастись от высылки немедленным переходом в магометанство и вступлением в брак с магометанином. Если этот немедленный брак был невозможен, то переход в магометанство сам по себе не спасал женщину от высылки. Мебель в большинстве округов запрещено было продавать, так как в опустевшие квартиры поселяли турок. Место ссылки никогда не объявлялось наперед. Их гнали пешком, сопровождал же их обыкновенно конный конвой. Иногда для тех высылаемых, у кого были деньги, оказывались повозки (арбы, запряженные волами); но тут повторялось почти без исключений одно и то же: владелец арбы, взяв с армянки неслыханную сумму, через два-три перехода сбрасывал ее с пожитками и уезжал обратно в город. Военные власти эти поступки вполне одобряли.

Этот путь — читаем в «Документах, представленных виконту Грею лордом Брайсом» — был бы очень труден даже для солдат, а для женщин, из которых многие выросли в достатке и даже в комфорте, идти пешком по каменистым или песчаным тропинкам, часто круто поднимающимся в гору, под палящим зноем, было совсем непереносимо. Солдаты били их нещадно, если они, уставая, ложились на землю, чтобы отдохнуть. Были и беременные: «Ни одна из них не выжила», — пишет лорд Брайс, Но и из небеременных погибла громадная масса ссылаемых женщин в этом мучительном пути: «Они умирали от голода, жажды, солнечного удара, апоплексии, от полного истощения». Да это и была конечная цель, хорошо втолкованная конвою: так или иначе покончить с ними в пути. «Правительство знало, что означает такое путешествие, и правительственные прислужники, которые их вели, сделали все, что могли, чтобы отягчить их неизбежные физические мучения». Но и это было не все: крестьяне мусульманских деревень по пути нападали на них и били их нещадно палками: конвой нисколько не препятствовал. «Когда они прибывали в какую-нибудь деревню^ их выставляли на площади, как рабынь, и предлагали кому угодно забирать их в свой гарем». Хуже всего пошло, когда вступили в курдские горы. Тут старики и дети были просто перебиты курдами (на глазах конвоя, который, впрочем, принял участие в избиении), а женщины были поделены по рукам. «Но и женщины избивались. Только минутный каприз курда решал, уведет ли курд женщину в горы или тут же, не откладывая, убьет ее». Партии все уменьшались в числе, и тут уже конвой стал обнаруживать нетерпение — желательно было поскорее избавиться от тяжелого пути и всего этого хлопотливого поручения. Конвой тогда принялся непосредственно убивать уцелевших. Сначала убили отстававших стариков и больных, а потом и вообще всех, пользуясь удобным случаем. «Переход через реки, особенно через Евфрат, всегда был случаем для массовых убийств. Женщин и детей сбрасывали в реку и стреляли в них, когда они пытались спастись». Очень немногие каким-то чудом доходили до места назначения и сдавались под расписку властям.

По единодушным отзывам (которым ничуть не противоречили и турецкие власти, пока им казалось, что военные дела идут хорошо и что победителей не судят), результатом всех этих усилий было действительно небывалое в новые времена всемирной истории планомерно и успешно выполненное сознательное истребление двух третей народа. В Эрзеруме из 20 тысяч армян осталось меньше ста человек; в Эрзерумском, Битлисском и Ванском округах, где жило 580 тысяч армян, уцелело 12 тысяч человек (по данным American Relief Committee, бюллетень от 5 апреля 1916 г.). По подсчетам комитета, работавшего под председательством лорда Брайса, наиболее достоверными являются следующие цифры, характеризующие общий результат усилий Талаат-пашн и Энвер-паши.

Всего армян в Турции числилось до начала избиения 1915 г. 2,1 миллиона человек (цифра, установленная армянским патриархатом). Лорд Брайс нарочно берет минимальную цифру 1,6 миллиона человек, чтобы тем неотразимее оттенить смысл происшедшего, и настойчиво прибавляет, что считает верной не эту свою цифру, а ту, которая приближается к 2 миллионам. Итак, примем даже 1,6 миллиона. Из них успело бежать на русский Кавказ 182 тысячи человек, в английский Египет — 4200 человек; сравнительно меньше пострадало армянское население в Константинополе и Смирне; наконец, спаслись перешедшие в ислам и попавшие в турецкие гаремы некоторые армянские женщины. В общей сложности, по подсчетам комитета Брайса, в Константинополе, Смирне и из бежавших, как сказано, на Кавказ и в Египет уцелело 350 тысяч человек.

Уцелело, кроме того, кое-где около 250 тысяч армян протестантов, католиков, обращенных в ислам (до избиения 1915 г.). Итого армян уцелело не больше 600 тысяч человек, погибло же (беря самую малую первоначальную цифру, нарочно принятую лордом Брайсом, т. е. 1600 тысяч) около 1 миллиона человек, но Брайс снова прибавляет, что он считает эту цифру слишком малой и что перебито и сослано, вероятно, даже больше 1,2 миллиона человек. Брайс силился установить, сколько спаслось женщин и детей из высылаемых. Но тут ничего ни разыскать в точности, ни добиться общих цифр нельзя. «В некоторых вилайетах, как, например, в Ване и Битлисе, не было никаких высылок, но были непосредственные избиения; в других, как в Эрзерумском и Трапезундском, высылки и избиение были равнозначны, так же, как в Ангоре». В Киликии их не убивали непосредственно, а они гибли или избивались лишь в пути.