История России. Московско-царский период. XVI век - Дмитрий Иванович Иловайский

коней, рогатый скот и овец. Иногда казаки эти разграбляли караваны турецких и татарских торговцев, отправлявшихся в Москву чрез Таванский перевоз на Днепре; нападали также и на татарские загоны, шедшие в московские пределы для грабежа, или отнимали у них добычу. На жалобы хана польско-литовское правительство отвечало обыкновенно уклончиво, отзываясь своеволием казаков или ссылаясь на то, что грабили собственно не киевские и черкасские казаки, а московские из Северской украйны. Иногда же признавало справедливость жалоб, обещало наказать виновных и приказывало из имущества грабителей возмещать убытки ограбленных турецко-татарских купцов или прямо выдать им все пограбленные вещи.

В истории Ивана Грозного мы видели, что бывший каневско-черкасским старостой князь Дмитрий Вишневецкий перешел на сторону москвитян и помогал в их предприятиях против крымцев, начальствуя днепровскими казаками. Ему принадлежит первая известная нам попытка водворить этих казаков ниже порогов. Для сего он избрал самый крупный из днепровских островов, Хортицкий, имеющий около 25 верст в окружности и крутые высокие берега. Здесь Вишневецкий укрепился (1557 г.) и сначала удачно защищался от татар и турок; но на следующий год принужден был покинуть остров и ушел в те же города, Кацев и Черкасы, откуда отъехал в Москву. Впоследствии, как известно, подобно Дашковичу, он снова воротился в Литву (1563 г.), был прощен королем, предпринял поход в Молдавию, где взят в плен турками и казнен в Константинополе. После того старостой каневским и черкасским видим двоюродного брата его князя Михаила Вишневецкого.

Низовое казачество, несмотря на первую неудачу, продолжало свое стремление укрепиться на островах за порогами, и с тех пор стало известно более под именем запорожского. Постоянно подкрепляемое выходцами из помянутого городового украинского казачества и из других западнорусских краев людьми, искавшими воли и простора, запорожцы все чаще и чаще стали предпринимать походы на татарские кочевья и турецкие владения в Северном Черноморье. Эта передовая русская рать, конечно, являлась важной подмогой для Польско-Русского государства в его борьбе с татарами и турками и в колонизации южной пустынной полосы. Но так как казаки не обращали внимания на мирное время и заключаемые договоры, то, естественно, и крымский хан, и турецкий султан стали обращаться к польскому правительству с угрозами по поводу нарушения мирных трактатов; а иногда нападения казаков вызывали немедленную отместку, то есть навлекали опустошительные татарские набеги на Юго-Западную Русь. Подобно московскому правительству в отношении к донскому казачеству, польское правительство пытается также обуздать своеволие низового казачества, запрещает ему самовольные походы на соседей, а казакам, приписанным к украинским городам и замкам, приказывает возвращаться в свои места и там отправлять королевскую службу. Но эти запрещения и приказы обыкновенно не производили большого действия, особенно в царствование слабого короля Сигизмунда Августа. Казачество продолжало распространяться и усиливаться, привлекая в свою среду в особенности самых отважных людей из крестьянского сословия, которое тогда все более и более впадало в бесправное или крепостное состояние под гнетом польского или ополячивающегося шляхетства.

Во второй половине XVI века усиливающееся казачество поприщем для своих военных предприятий между прочим избрало Молдавию и Валахию; эти области, при своей зависимости от Турции, еще страдали от разных претендентов, которые перекупали у султана права на господарские престолы или оружием боролись со своими соперниками. Казацкие атаманы с своими дружинами являлись сюда в качестве союзников, приглашенных или нанятых какой-либо стороной. Иногда они действовали на собственный страх, пытаясь завоевать себе Молдавское воеводство; так, например, помянутый князь Димитрий Вишневецкий погиб в подобном предприятии. Некто Ивоня, воевода или господарь Молдавский, не желая покинуть престол, перекупленный его соперником Петрилой, в 1574 году затеял восстание против турок. Не добившись помощи от польского короля Генриха Анжуйского, он нанял тысячи полторы казаков с их атаманом или гетманом Свирговским. Казаки совершили в этом походе геройские подвиги; но были подавлены числом и почти все погибли; а Ивоня был убит. Спустя несколько лет Подкова, которого называют братом Ивони, предпринял с запорожцами удачный поход на Петрилу; но, как известно, потом он попал в руки поляков и казнен по приказу Стефана Батория.

Сему королю некоторые польские и западнорусские хроники приписывают устроение и ограничение казацкого войска. Желая, с одной стороны, пользоваться этой силой для потребности государства, а с другой — положить предел дальнейшему размножению беспокойной вольницы, Стефан Баторий попытался ограничить малороссийское казацкое войско известным числом или реестром, в несколько тысяч человек, и сделал его постоянным определенным отделом польско-русских вооруженных сил. Во главе сего войска с этого времени стоит уже не черкасский староста, а особый гетман, утверждаемый королем; знаками его достоинства служили булава, войсковое знамя и войсковая печать. Его окружает «генеральная старшина», составленная из разных выбранных казаками начальников, каковы обозный, судья, писарь, есаул, полковник и прочие. Реестровым казакам положено жалованье деньгами и сукнами. Средоточием их назначен приднепровский город Тряхтимиров с уездом; здесь пребывала их старшина, хранились их военные запасы и были потом устроены приюты для раненых и больных. Тот же король делает попытку ограничить число запорожских казаков и подчинить их военной дисциплине; но безуспешно. По крайней мере, известно, что, по жалобе турок после дела Подковы, король посылал в Запорожье своих комиссаров для розысков и распоряжений; но комиссары эти без всякого успеха воротились назад. Напрасно также король Баторий рассылал универсалы урядникам воеводств Киевского, Брацлавского и Волынского с приказом не пускать казаков в пределы Турции. Днепр представлял для них почти открытую дорогу. Запорожцы вскоре стали на своих легких чайках спускаться в Черное море и производить набеги на турецкие берега, грабить приморские города и села.

В данную эпоху мы еще не видим определенных границ между казаками украинскими городовыми и собственно запорожскими; иногда название войска Запорожского как бы распространяется на все днепровское казачество; видны еще тесные связи между ними и обоюдные переходы. Запорожье еще не успело обособиться. Запорожцы представляли и ту опасность для Польского государства, что в случае неудовольствия они входили в связи с донским казачеством и действовали заодно. Точно так же городовое днепровское казачество иногда входило в связи с украинским казачеством Московской Руси или с северским и вместе с ними действовало против татар и турок.

Последующие события показали, как трудно было польскому правительству держать в порядке и повиновении самих городовых казаков. Попавшие в реестр или войсковой список казаки считали себя сословием равным шляхетскому и недовольны были отказом шляхты принимать их в свою среду. А не попавшие в реестр должны были воротиться в крестьянское или холопское сословие и подвергнуться тяжкому