Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

Давно смекнув, что Высокий Владыка так же формален в делах насущной войны, как и ее муж-Король, Миния не без труда вычислила истинную ключевую фигуру в эльфийской столице. Принц Тианар. Пусть, на первый взгляд, он и ушел в тень, уступив место на троне сводному брату Кириэлю, умная драконша быстро поняла, что Тианар продолжает вести дела с Волдэем, и до сих пор заинтересован в войне. Не теряя времени Миния, еще не будучи Королевой, связалась с принцем, предложив драконью поддержку лично ему.

Их первая встреча прошла не слишком успешно. Драконша держалась надменно и холодно. Тианар выглядел безразличным, и будто разговаривал с пустым местом. Сообразив, что так дела не делаются, Миния изменила тактику, сменив ледяное величие на заискивания и лесть. На принца все это не слишком подействовало, но союз он принял, пусть пренебрежительно и неинициативно, но все же принял. И причиной тому послужила вовсе не блистательная дипломатия хитрой драконши…

Сначала были письма и визиты. Потом охоты и балы. После всех своих последних удач, включая заточение Нарбелии, Миния решила отправиться к союзнику с визитом, желая хоть кому-то похвастаться собственными достижениями.

Все началось обычным пиром, а закончилось постелью. Королева не особенно волновалась по этому поводу — все шло по плану: крепкий союз требовал особого подкрепления. Но не все пошло так гладко, как рассчитывала предприимчивая драконша.

Утром она проснулась от резкого удара в бок, после которого сильные руки спихнули ее с кровати на пол. Растянувшись на медвежьей шкуре, Миния выругалась про себя и потирая ушибы поднялась на ноги. Тианар метался по кровати, разбрасывая подушки и обливаясь потом, с его губ слетали невнятные слова на незнакомом языке и болезненные стоны.

Догадавшись, что принц не в себе и с кровати ее выбросил в припадке безумия, Миния осторожно поднялась с пола и, тщательно прислушиваясь к едва различимым словам, приблизилась. Не разобрав смысла его сбивчивой речи, она осторожно позвала Тианара по имени. Услыхав голос, он замолчал и приоткрыл глаза, все еще подернутые бессмысленной поволокой:

— Прости, Нарбелия! Надеюсь, я не причинил тебе вреда? Последнее время я беспокойно сплю…

Услыхав имя бывшей наследницы, Миния ощутила болезненный укол, но сумела сдержаться и настоятельно поинтересовалась здоровьем эльфа. Тот лишь отмахнулся, и, сообразив, что допустил оплошность, поспешил исправиться:

— Прости, Миния…

В словах этих не прозвучало искреннего раскаяния или страха. Ему было все равно — Миния, или кто-то еще оказался в его постели. Предводительница Гильдии Драконов прекрасно все это прекрасно понимала, поэтому, поспешила сделать вид, что ничего не произошло и сменить тему.

Накинув расшитый золотом халат и присев на край кровати, она все же не удержалась и язвительно заявила принцу:

— Слава небесам, в отличие от твоей прошмандовки Нарбелии я сперва заняла уютное местечко на троне, а уж потом дала волю развлечениям.

— Зря радуешься, — грубо прикрикнул на драконшу эльф, почему-то язвительные слова в адрес дочери Короля задели его: последнее время Тианар все чаще вспоминал бывшую невесту — никто из новых мимолетных подруг не мог сравниться с ней ни в красоте, ни в искренней беззаветной привязанности, — в тебе нет королевских кровей, значит, пребывание на троне продлится до появления первого наследника.

— В чем проблема? — Миния непонимающе изогнула бровь, невольно восхищаясь мускулистым и рельефным торсом принца, — я рожу Его Величеству наследника — принца, мужчину. Он получит трон по старшинству, так что королевские дочки останутся ни с чем.

Тианар сидел на кровати, не спеша одеться, лишь прикрывшись одеялом, и солнце, пронизывающее кружевной оконный занавес, вспыхивало на его светлых волосах серебристыми бликами. Безупречный, прекрасный, он походил на мраморную статую древнего божества, и лишь утомленные, злые глаза выдавали в нем человека далекого от тех идеалов, с которыми он отождествлялся при первом беглом взгляде.

Язвительно приподняв край верхней губы, эльф смерил Минию высокомерным взглядом и произнес:

— Это ты скоро останешься ни с чем. Король давно бесплоден — у него не может быть детей, кроме тех, что уже имеются. Как ни старайся — выдать ублюдка за принца ты не сможешь, а если попытаешься, вылетишь из-под Короны в тот же миг.

Неожиданная новость оглушила Минию. Несколько секунд она молчала, переваривая услышанное и пытаясь осознать все проявившиеся детали своего положения. Простое решение с наследником, которым драконша собиралась закрепить собственное положение Королевы, рассеялось, подобно дыму. Теперь оставался лишь один выход — вместо того, чтобы производить новых наследников, следовало избавляться от старых. Благо, тому способствовали обстоятельства: Нарбелия уже попалась в хваткие руки драконши, а Лэйлу, засевшую в непокорной Ликии, уже присмотрели в качестве цели союзники Минии. Высокий Владыка, Тианар и Волдэй имели в древнем городе свои интересы. Слишком много интересов, чтобы оставить Ликию нетронутой.

Сдерживаясь, чтобы не разразиться взрывом ярости, Миния настойсиво перевела неприятную тему в иное русло:

— Мы уже доказали, что можем доверять друг другу, — начала она, — думаю, настало время для решительных совместных действий…

— Ты о чем? — грубо прервал ее принц, продолжая витать в своих мыслях.

— О Ликии — пора взять под контроль этот город.

— Как только мы двинем войска на Ликию, нас с тыла ударят Северные — у них с Лэйлой союз, не забывай об этом. Так что штурм пока отлагается, — отмахнулся эльф, — иди на завтрак, мне нездоровится — приду позже.

— Поняла — поняла, — как можно ласковее произнесла Миния, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти в драконью ипостась и впустить острые зубы в насмешливое лицо безразличного эльфа, — уже ухожу!

Соблазнительным жестом скинув на пол халат, она нарочито медленно надела платье, но Тианар не заметил этих стараний, замер, погрузившись в свои мысли и отрешенно глядя в большое зеркало на стене.

Поняв, что от принца особой помощи и поддержки не дождаться, разгневанная Миния обернулась драконом и поспешила восвояси. Она неслась словно вихрь, петляя среди белых кучевых облаков, сердце ее остервенело колотилось, а голова болела от ярости….

Тем временем Нарбелия, ожидающая расправы в своей комнате-камере, пребывала в состоянии полузабытья. На темных веках закрытых глаз пастельными красками вспыхивали призрачные картины из старых снов, какие-то дивные сады, аллеи и озера, пересеченные лунными дорогами и усеянные перламутровыми звездами ночных лилий. Эти мирные картины прекрасного, несбыточного существования уносили бывшую наследницу далеко от суровой реальности, от беспредельной боли, душевных мук и тяжелых дум…