Ледяной ад (сборник) - Хол Клемент

Поставленная задача более других походила на испытательный тест. Данные заранее проведенных экспериментов были сведены в диаграммы и введены с помощью одного из глаз. Выходная пленка содержала стандартные диаграммы условных рефлексов, что чрезвычайно понравилось Уорену; Вайнсер и Радд были удовлетворены и тут же приступили к обработке данных более сложных экспериментов. Только две из тридцати с лишним микросхем устройства были задействованы для получения первого результата, причем одна из них работала исключительно в режиме «памяти», и создавалось впечатление, что можно будет сделать еще очень много, прежде чем они достигнут механических пределов.

Всю первую неделю им продолжало светить солнце удачи. Трое ученых работали, ели, спали и периодически предоставляли электронным глазам на входе компьютера, находящимся в стенах вокруг них, подборки данных. Условные рефлексы и все, что к ним относилось – торможение, отмирание, приспособление; все, что Уорен считал важным в описании простейшей формы обучения, вводилось в машину, которая в каждом случае без всяких усилий создавала «схему», способную отобразить желаемые характеристики. И в то время, как некоторые схемы становились довольно сложными, ни одна из них не могла сравниться в сложности даже с небольшим участком нервной системы, даже тот монстр, который получился в результате ввода в машину через десять «глаз» одновременно полученных ранее результатов, когда их объединяли в главную диаграмму «условностей».

– Я провел много хороших курсов по психологии, – заметил как-то Уорен, – но еще ни разу у меня в качестве ученика не было машины. Однако должен признать, что это самый лучший ученик из тех, что я имел раньше, хотя, может быть, это происходит из-за того, что я готовил нынешние свои лекции так тщательно, как не делал еще ни разу в жизни!

– Кто готовил их? – переспросил Радд, делая ударение на вопросительном слове.

– Ну, хорошо, у меня было два великолепных лаборанта. Если они будут настолько добры, что продолжат свою помощь, то я считаю, что мы решим проблему запоминания, начав с экспериментов Эббингхауза.

Работа продолжилась. Большинство рабочих диаграмм выполнял Радд, так как у Уорена не хватало на это умения, а у Вайнсера сил, чтобы управляться с соответствующими инструментами. С данными Эббингхауза было покончено; благодаря его работам и работам его последователей с областью запоминания также постепенно закончили. Приняв во внимание как электромагнитные, так и химические реакции, получили систему, которая, согласно компьютеру, соответствовала наблюдаемому феномену человеческой памяти. Уорену не терпелось немедленно объединить эти результаты с данными, уже полученными при обработке условных рефлексов, но его убедили подождать, пока не будут обработаны и другие области. Таким образом, они перешил к феномену предвидения, воображения и мышления принятия решений.

Вот здесь-то они и столкнулись с трудностями – удручающими трудностями. Некоторые исследователи могли бы уже остановиться на этом и опубликовать настолько полную работу, что выйди она в свет, то внесла бы огромный вклад в психологическую психологию, но этим троим такая мысль даже не приходила в голову. Экспериментальные данные, уже довольно обширные, были получены в такой форме, которую нельзя было свести ни в таблицу, ни в графическую форму. Даже Вайнсер, который большую часть своей долгой жизни провел за приведением решений именно к такой форме, топтался на месте.

Две недели они упорно боролись с новой трудностью и за это время только три задачи пропустили через машину. Ни одна из них не была решена настолько полно, насколько надеялся Уорен, и у него уже появились сомнения в ценности ожидаемого результата. Тем не менее, к концу второй недели все трое почувствовали, что они готовы попробовать интегрировать полученные данные для освещения мыслительного процесса при принятии решений. И тут работа столкнулась с еще большими трудностями.

Была произведена первоначальная подготовка. Дюжина графиков была положена под единственный глаз, который использовался в тот момент; в выходное устройство для получения ответа была заправлена светочувствительная бумага, а зеленая лампочка говорила, что в данный момент ни одна из частей гигантской системы не была занята решением какой-нибудь другой задачи. В то время всего лишь несколько микросхем были заняты текущей задачей, но требовалось предпринять определенные шаги, чтобы предотвратить взаимное влияние одновременно решаемых проблем, чтобы избежать частых причин задержки ответа. Радд выключил свет в комнате, оставив только флюоресцирующую спираль в выходном устройстве. Вайнсер нажал на кнопку, которая активизировала светочувствительный глаз.

Целую секунду, а это больше, чем потребовалось для ответа на любую из предыдущих задач, ничего не происходило. На самом деле у Вайнсера даже хватило времени на то, чтобы с удивлением посмотреть на флюоресцентные индикаторы состояния машины прежде, чем выключился свет.

Выключился свет. На станции никогда не гас свет. Если требовалась темнота, то устройства затемнялись, они закрывались хитроумными щитками, которые блокировали свет, но позволяли работающему устройству охлаждаться до нужной степени. Выключение света означало разрыв электрической цепи, что влекло за собой выброс в эфир электромагнитного колебания достаточной мощности, чтобы вывести из строя чувствительные части компьютера, даже если источник колебания находился в сотнях футов от него. На станции не было ни электрических сигнальных звонков, ни телефонов, ни телевизоров; эффективная, но на удивление старомодная конструкция механических колокольчиков и переговорных трубок образовывала систему межкомнатных коммуникаций. Радио в космических скафандрах использовалось только в случаях крайней необходимости, в остальное время люди пользовались кодом ручных знаков. Конструкторы великого компьютера преодолели огромные трудности, избавляясь от электростатических и электромагнитных возмущений Земли, чтобы создать источник таких проблем на станции.

И все же свет выключился, выключились даже схемы, необходимые для решения задачи, и погасла индикаторная панель. Радд, находящийся около рычага управления световыми заслонками, открыл их и обнаружил, что все лампочки темные. У всех троих имелись часы с люминесцентными циферблатами, и это были единственные видимые предметы во всей комнате. Но свечение только делало темноту еще более непроницаемой, если это, конечно, возможно.

Прежде чем кто-нибудь из них смог заговорить, из коридора раздался звук колокола вызова. Колокол издал три двойных извиняющихся, жалких побрякивания, потом повторил их снова и снова.