Ледяной ад (сборник) - Хол Клемент

На это замечание Уорен вопросительно поднял брови, но белокурый гигант не стал больше вдаваться в подробности. Он резко отвернулся от психолога и, даже не извинившись, оставил его, присоединившись к остальной команде, чтобы помочь закреплять оставшиеся ящики. Эта работа заняла значительно больше времени, чем сама разгрузка. И Уорену ничего не оставалось, как сдержать свое нетерпение и любопытство до окончания работ.

Однако, в конце концов, Радд повернулся к своему гостю и, не удосужившись сказать даже слова, сделал знак следовать за ним. Они проследовали через круглый люк, находящийся напротив внешнего входа, и оказались в ярко освещенном коридоре с металлическими стенками, который, по-видимому, вел к центру сферического сооружения. Уорен и его проводник какое-то время двигались вдоль этого прохода, потом повернули в другой, потом в еще один, все коридоры, как и первый, были ярко освещены. В конце концов, Радд затормозил около закрытой двери и постучал, на такие вещи, как электрические звонки или зуммеры стенах в станции было наложено строгое табу.

Голос, прозвучавший за панелью и приглашающий их войти дал Уорену первый намек на разгадку загадочного замечания, сделанного Раддом несколько минут назад. Это был высокий, еле различимый шепот, который достиг их ушей только благодаря вентиляционной решетке в двери. По голосу можно было предположить, что его обладатель раздавлен либо тяжелой болезнью, либо усталостью, либо возрастом. Исходя из этого, Уорен оказался слегка подготовленным к тому, с чем должны были столкнуться его глаза после того, как Радд открыл дверь, и они вошли в кают;

Вайнсер действительно не мог бы вынести и частицы земной гравитации. То, что когда-то было сильным телом атлета, сжалось так, что его вес вряд ли превышал восемьдесят футов. Обтянутые кожей запястья и коленки, напоминающая трубку шея торчали одежды, не оставляя никаких сомнений в физическом состояни их обладателя. Уорен даже примерно не смог представить его возраст, но как бы он ни был велик, глаза, выделявшиеся на сморщенном смуглом старческом лице, были живыми, как у человека расцвете сил. На Земле это тело давно бы уже прекратило свое существование, но в условиях невесомости, царившей на станции от слабого сердца требовалось только одно: поддерживать кровообращение все еще живого и проницательного мозга.

Уорен постарайся, насколько смог, спрятать изумление и переключил все внимание на шепот приветствия, который слете с губ старца.

– Как я полагаю, вы – доктор Уорен. Мне кажется, что вас хорошо узнал во время наших сеансов связи, но тем не мене я очень рад встретиться с вами лично. Ваша задача меня очень заинтересовала, и я с огромным удовольствием сделаю все возможное, чтобы подготовить ваши данные для машинной обработки. Судя по тому, что вы мне уже написали, решение вашей задачи займет значительное время. Я еще не упоминал о ваших проблемах остальным сотрудникам, но уверен, что потребуется их помощь, поэтому, может быть, вы будете так добры и объясните свою задачу Радду прямо здесь. А я послушаю и, возможно, услышу что-то новое вдобавок к тому, что вы мне уже рассказали. Когда вы закончите, ваш портфель с данными будет уже в кабинете, который я попросил отвести для вас, и мы сможем начать серьезную работу, как только вы посчитаете нужным.

Уорен согласился с предложением и попробовал расслабиться, не сходя с места, так как, естественно, стульев в кабинете не было. Остальные безмолвно зависли в воздухе. Он начал говорить, их молчаливое внимание подчеркивало интерес, который они проявляли к словам психолога.

– Моя задача проистекает из очень старого вопроса, на который я и не надеюсь получить полного ответа. Если вы не погружены в свои профессиональные проблемы больше, чем я в свои, то вам, наверное, известно, что за последние несколько столетий был пролит свет на многие гипотезы, касающиеся мозга и мыслительного процесса. Это, вне всякого сомнения, является основным фундаментом в моей профессии. Впервые действительно научный подход к этому вопросу был сделан в конце девятнадцатого столетия такими учеными, как Торндайк, Эббингхауз и Павлов. Было выдвинуто много теорий, но одна из самых ранних, как я полагаю, появилась в работах Павлова, так как он попытался объяснить процессы мышления и познания развитием и усилением связей между раздражителями и ответами на них. Появилось утверждение, что количество клеток в коре головного мозга достаточно велико, чтобы образовать множество различных комбинаций для описания реакций и мыслей в человеческой жизни. Предположительно было подсчитано количество комбинированных связей этих клеток, которое оказалось равным примерно десяти в трехмиллиардной степени.

Услышав эту цифру, Радд удивленно поднял брови.

– Если эта цифра верна, то сюда входит всякая реакция или поступок любого живого существа, жившего на Земле с момента образования планеты. Эта цифра поражает даже меня, хотя я возился здесь с проблемой, которая включала в себя количество электронов во Вселенной, а это всего лишь десять в сороковой или пятидесятой. Насколько я помню. И что же не сходится в теории?

– Простое формирование используемых связей и реакций, похоже, недостаточно. Если я буду держать электрод у вашей левой руки и наносить вам небольшой, но достаточно чувствительный электрический удар, который каждый раз будет сопровождаться звоном колокольчика, то очень быстро вы будете реагировать на звук колокольчика, отдергивая руку. Это условный рефлекс, не то, чтобы не имеющий отношения к вашему сознанию, но определенно не зависимый от него. После того как рефлекс будет выработан, я кладу электрод в вашу правую руку и звоню в колокольчик. Какую руку вы отдернете? Конечно, правую. И в то же время рефлекторная связь была сформирована между чувствительными и двигательными нервами левой руки. Очевидно, связи не являются однозначно адекватными, по крайне мере, в первом приближении.

Были предложены и другие теории, некоторые из них описывали знания и обучение через поведенческие термины. Это ничего не объяснило, пока кто-то не переопределил поведения, включив туда все, от социальной активности до перистальтики и окисления пищи в клетках тела, что вернуло нас к первоначальной точке отсчета. Возможно, некоторые чрезвычайно сложные нейронные связи и реакции и объяснят нам все от ночных кошмаров до генделевского «Мессии», но каждый раз, когда кто-нибудь высказывает новую идею в этом направлении, у большинства психологов появляется соблазн превратиться в мистиков. Кажется, ничто не может дать исчерпывающий ответ. Может быть, мозг, или вся нервная система, или даже все физическое тело не имеют никакого отношения к личности, может быть, есть что-то наподобие души или что-то еще, относящееся к такой природе, которую мы не способны определить ни нашими микроскопами, ни другими физическими приборами. Я согласен рассматривать эту идею, как одну из возможностей, но я не настолько религиозен, чтобы рассматривать ее, как достоверность, а в таком случае у нас не остается ничего, отчего бы можно было оттолкнуться. Поэтому я бы хотел воспользоваться вашей машиной, чтобы выяснить – может ли чисто механический или химический набор реакций объяснить этот феномен человеческого мозга? Я мало разбираюсь в электронных схемах, но знаю, что они бывают иногда настолько сложны, что человеческий мозг уже не способен в них разобраться, и именно для целей, подобных моей, и предназначена ваша машина. Полагаю, что я не привел полной аналогии, но думаю, что решения даже просто всего лишь подобной задачи даст нам достаточную точку опоры, чтобы, по крайней мере, подступиться к этой проблеме. Каково ваше мнение на этот счет?