Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

— Рановато тебе еще пить бренди, — пробурчал он. Закуривая сигару, и наблюдая за мной.

Я села на свободный стул, меня тут же укутали в плед и дали огромнейший бутерброд, от которого у меня вполне мог порваться рот или отломится рука. Вскоре наши компаньоны ушли. Я осталась один на один с бутербродом-переростком, и мистером Хиттоном, чей взгляд меня раздражал. Лично ему я ничего плохого не сделала, только, как его в этом убедить?

— Что ты знаешь об оружии?

— Что оно тяжелое, неудобное и может убить.

Что это — испытание? Достали меня, провокаторы!

— Не совсем верно. Не оружие может убить, а человек, который им воспользуется. Но в целом ты права, — и снова эта оценивающая улыбка. Он так и говорил своими глазами — ну вот, ясно, почему этот малый Дрю втюрился в тебя — ты такая же, как он. Иногда я и сама в это верила. Нормальной назвать меня было бы трудно. Впрочем, все это относительно, ведь нет такого стандарта, как «нормальность».

— Начнем с того, что проще будет научить тебя стрелять с двух рук, но я не буду этого делать. Так как кто может уверено стрелять с одной руки, с двух наверняка не промахнется. Хотя бывали и такие кадры.

Просто тренируясь стрелять с одной руки, ты быстрее выработаешь чувство баланса между тобой и оружием, к тому же у тебя появится общая уверенность в устойчивости. Последнее очень ценят, как стрелковое чувство.

— Вы уверены, что все это мне нужно? — я говорила с набитым ртом, вовсе не стесняясь, что он может обо мне подумать. Время от времени его взгляд становился презрительным, но мне-то все равно.

— Конечно. Мне все равно для чего это тебе — просто интерес, или ты действительно хочешь ходить на охоту с отцом и Гремом, но после моего курса, ты будешь лучшей.

— Но разве обязательно начинать сразу же с одной руки?

Я могла только образно представить себе, насколько это будет сложно. Тут же вспомнилась тяжесть пистолета.

— Обязательно. Когда стреляешь с двух рук, это сковывает подвижность, лишает быстроты передвижения и верткости, при этом силуэт увеличивается для противника — и ты превращаешься в легкую мишень. Бах! И все!

Да уж, если действительно что-либо подобное случится из того, о чем думалось моей семье, мне пригодится навык стрельбы только одной рукой. Не хотелось бы стать легкой неподвижной фигурой для оборотня. Они были быстрыми, молниеносными, и с ними точно доли секунды могут решить все. Но ведь я пока придерживаюсь официальной версии того, что волкам можно доверять. И все же, с одной так с одной.

— Начнем с того, что стоять нужно на вытянутых ногах, значит, подождем, когда ты доешь.

Я не стала себя торопить, только в угоду ему, а не то мистер Хиттон еще много о себе возомнит. Может мистер Хиттон и самый лучший стрелок, но его отношение ко мне было свинским. Бутерброд быстро закончился, кофе был выпит, а на этом поле проступил свет нового дня, разукрашивая снег в светло-лиловый цвет. Я почти наслаждалась утром, свежим воздухом и окружающей меня зимней природой, даже не смотря на то, что местами снег подтаял, превращая поле в испещренную темными пятнами поляну.

По полю бродили охотники, более веселясь и разговаривая, чем занимаясь охотой.

Скинув одеяло, я поднялась на ноги, мистер Хиттон не спешил этого делать, все так же попыхивая сигарой. Он смотрел так же, как и я, вдаль на своих друзей.

— Идем вон к тому дереву, там, где висит мишень, и захвати свой пистолет. Кстати, — полуобернувшись ко мне, мистер Хитон поджал губы. — В следующий раз не носи так оружие, иначе можешь прострелить себе ногу.

Я лихорадочно принялась вытаскивать пистолет, но он запутался в ткани кармана куртки, что вызвало неудержимый смех Хиттона. Забрав оружие, Мистер Хиттон насилу перевел дыхание и сказал:

— Я просто хотел тебя припугнуть — здесь нет патронов. Грем отдал мне их еще вчера, когда приезжал договариваться о встрече.

— Это было не смешно, — процедила я сквозь зубы, следя за его покрасневшим от смеха лицом.

Но это был только первый неприятный момент. Он издевался над моим неумением, как старый солдат в армии над новичком. Его шуточки были иногда жесткими, но терпимыми.

— Так, выпрями ноги, и ни в коем случае их не сгибай. Ноги на ширину плеч, — он грубо ударил носком своего ботинка по моей левой ступне, заставляя подвинуть ее чуть шире, но потом, тяжело вздохнув, нагнулся, чтобы развернуть носки в стороны. — Тебе так удобно?

Я попыталась повернуться и чуть не упала, пока не сдвинула носки на несколько сантиметров вовнутрь.

— Вот так лучше, — сказала я, поглядывая на него из-под бровей. Как я поняла, деликатничать он со мной не собрался.

— А теперь бери пистолет и вытягивай руку по направлению к цели.

Я сделала, как он сказал, при этом развернув корпус в пол-оборота. Это он никак не прокомментировал — как я поняла, я поступила правильно, но стоило мне заложить руку за спину, и я услышала неодобрительное пыхтение.

— Что не так? — тут же резко переспросила я. За последние полчаса это пыхтение меня уже достало.

— Ты что фехтовать собралась? — ехидно отозвался он на мои раздраженные слова. — Можешь повесить руку на ремень, заправить пальцы за пояс, и вообще поставить руку в карман, но ни в коем случае не ставь руку назад и тем более не оставляй ее как макаронину вдоль тела. Да тебя просто любое животное засмеет. Оставив руку бесконтрольной, ты потеряешь равновесие!

— Да какая разница! — вспылила я.

— А такая — что она будет раскачивать твою позицию! А теперь, так как твоя рука вытянута вперед, корпус немного отклони назад — так возникнет необходимый баланс. Как себя чувствуешь в этой позиции?

— Странно, — призналась я, — и мне удобней, когда я чуть больше опираюсь на левую ногу. Это нормально?

— Это очень хорошо, — удивился Хиттон. Видимо не ожидал от меня таких быстрых результатов, и что я сама смогу оценивать свое удобство для стрельбы.

Он обошел вокруг меня, поправляя то ногу, то руку, немного подталкивая, проверяя насколько устойчиво я стою. К тому времени мышцы на плече затекли, а кисть ломило от переутомления, от чего рука начала дрожать.

— Ты слишком худая, — покачал головой он.

— Слишком худая для чего?

— Чтобы быть сильной. Ну, хорошо, пока опусти руку, — деловито вернувшись на свое место передо мной, произнес он. — Перед тем, как начнешь пробовать стрелять, ты должна знать, что изменения в положении корпуса ведут за собой изменение траектории пули. Наклонишься немного вперед — пули полетят вниз; слишком откинешься назад — стрельба пойдет наверх. Пули уходят в сторону погрешности отклонения от правильной позиции. Потому и голову держи правильно — слегка откидывая назад, повернутую перпендикулярно к цели. Голова сохраняет баланс всей фигуры. Тебе ясно?