Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Старый волчище следил за нами глазами. Нет, скорее он следил за Калебом. Они всего лишь на миг переглянулись, но сделали вид, что не знают друг друга. Волк не просто умен, но и хитер. И я в отличие от всех членов нашей семейки не верил ему ни на грамм. Он явно играл в какие-то игры. Ну не могу я поверить, что вот взял и так просто помогал нам. Какой ему с этого взыск. Конечно, сейчас Рейн добавит в мои мысли доброты, и заставит подумать, что не все такие, как я, но это меня не переубедит. Люди, волки и вампиры — не так добры как нам бы хотелось. Запомни это!

— Мы рады увидеть среди вас своего — можем, ли мы надеется, что вы готовы вернуть нам отпрыска? — стоило всем рассесться и расслабится за столом, как Волчица приступила к разговору. Не стала тянуть резину, как это часто делают более умные вожаки. Ну что с нее возьмешь — она ведь женщина. И я тут же почувствовал, что сам себя осуждаю за такие мысли. Снова происки Рейн. И не надейся, я все равно останусь при своем.

И все же я бы ее… хм… поцеловал? И откуда только у меня такая корректность. Ах да, в моей голове поселилась набожная Рейн. Мне уже начало надоедать чувствовать в своем разуме присутствие чужой совести. Было странно снова жить с нею, после многих десятилетий отсутствия таковой.

— Конечно же, нет, — мягко, но твердо возразила Самюель. Милое ангельское личико скрывало настоящий жесткий характер. Какими разными были эти две женщины — одна жгучая и страстная, другая хрупка и сдержанная. И обоих бы я… эх… чертова совесть Рейн!!!

— Жаль, мы готовы отстать от вашей семьи, если получим назад тех, кого сотворили, — женщина смерила нас разочарованным и в то же время злым взглядом. Но больше всего досталось Теренсу — на нем этот взгляд остановился.

— Вы же понимаете, что после того, как Легальная Свора отдала их под нашу опеку — вы на них потеряли права? По сути дела они теперь часть Легальной Своры, мы просто, можно сказать, исполняем для них некую услугу по воспитанию новых волков. — Терцо, столь же хладнокровно, как и жена, не стушевался под этим взглядом. И снова непонятливое чувство любви и благодарности напомнило о пребывании во мне Рейн. Это было плохо. Не то чтобы я не любил брата, но такое уже слишком. Я не хотел быть похожим на него. И не хотел чувствовать такую сильную любовь и привязанность.

«Да, да, Рейн, я уже понял, как ты благодарна родителям, что они защищают твоих друзей, но хватит распространять на меня свои чувства! Еще чуть-чуть и пущу скупую вампирскую слезу!».

Вздрогнув от этих впечатлений, я перестал разговаривать сам с собой (кто бы мог подумать — вампир-псих), и прислушался к ответу Волчицы.

— Мы знаем законы Легальной Своры — потому и надеялись развязать эту проблему мирно. Эти двое, что оказались под вашим крылом — очень интересны для нас. Они прошли инициацию без нашей помощи. Кажется, их провела через трансформацию ваша дочь? — последние слова показались невинными, но теперь пришла моя очередь сцепить пальцы на руке Калеба. В ответ на это движение Изегрим медленно и уверено улыбнулся нам двоим. Ах, если бы ты была здесь Рейн — внушила бы ему пару гадостей, как он только что Калебу. Как насчет того, чтобы он представил, как его сажают на кол?! Можешь покопаться в моей памяти — там столько памятных картинок!

Я подался неожиданно для себя вперед, когда в моей голове словно раздался щелчок, и мы одновременно с Изегримом скривились, так и не издав ни звука. Я был не готов к этой боли и тем ощущениям, что передала через меня Изегриму Рейн. Уже и забыл как это больно.

Ситуация прошла незамеченной остальными. Только Калеб, по-видимому, догадываясь, хмуро посмотрел на Изегрима. И о чудо — подарил ему такую мрачную и многообещающую улыбку, что по моему телу прошла довольная дрожь. Жаль. Калеб вряд ли поделится со мной, а тем более позволит участвовать. Ну что ж — один вопрос решен. Даже если сегодня все пройдет мирно, в один прекрасный день, Изегрим случайно исчезнет. Совершенно случайно. Возможно, его собьет машина, и переедет (несколько раз), а также, может, упадет бетонный блок на голову, всякое ведь бывает. Жизнь она ведь такая. Еще с утра я был простым самодовольным вампиром, а теперь почти что ему сочувствую.

«Рейн? Что с тобой, ты уже реши, хочешь ты его уничтожить или нет, а то мне не нравится ему сочувствовать!».

Ответа по-прежнему не было. Странно. Я ощущал ее, а также ее действия, но почему она не отвечала? Возможно, она спит. Это бы многое объяснило.

— Да, наша дочь, безусловно, очень талантлива, — хмуро отрезал Терцо. Его глаза налились темнотой сплошь до белков. Вот это да! Лет пятьдесят не видел его таким злым. И как вдруг захотелось драки! Но нельзя, официальная встреча не позволяет подобного — нарушить значит подписать нам всем, чуть ли не смертный приговор. И все же, как хочется сделать что-нибудь эдакое — подленькое!

Изегрим и Калеб периодически смотрели друг на друга — но сделать что-либо подобное сюрпризам Рейн ему более не удавалось. Хотелось бы знать, какую картинку Изегриму показал Калеб. С каждым подобным жестом Изегрим все глубже копал себе могилу. И я был готов эту яму выкопать. Какой же я добряга!

— И насколько мы знаем, у вас какие-то планы относительно Рейн и ее таланта, — Самюель грозно посмотрела на Волчицу а-ля «только посмей тронуть мою дочь, и я сделаю из тебя волчью котлету». Той почти хватило совести смутится. Ну, это конечно же, громко сказано, зато спеси поубавилось.

— Что ж вы очень осведомлены о наших планах. Но это просто были некие смелые мечты моего мужа. Не сочтите за неуважение — это все луна.

Ох, Изегрим, молись, чтобы ты попался мне, а то лицо Калеба предвещает тебе мучительную смерть. Я бы очень быстро перевел тебя на тот свет — каких-то несколько часов мучений, пока ты будешь сползать по колу вниз. Я как можно более гадко усмехнулся этим оборотням. Но ответом было равнодушие — хотя два молодых волчонка смотрели на меня и явно мечтали вгрызться в мою шею. Дилетанты! Как быстро я мог с вами расправится — один поворот шеи и все — никаких долгих мучений. Я могу быть милосердным. Редкое мое качество. Какой же я все-таки красавчик! Тащусь от себя. И не смей портить мне этот момент своей совестью!

— У вашего мужа непринятые интересы к нашей дочери! — вторил ей голос Терцо.

— Возможно. Но я бы хотела вернуться к вопросу о наших волчатах находящихся в вашей семье.

Волчица шикарно улыбнулась и я растаял. Как бы хотелось почувствовать мягкость ее кожи, и запах волос. Чем она будет пахнуть? Ванилью? Сливой? Или кровью? Было нереально приятно думать об этом в переполненной комнате. Как аморально! И как запретно. Оборотни и вампиры под запретом, но как хотелось насладиться запретным плодом. Я послал ей зачарованный взгляд, на который она, к моему огорчению, не ответила. Волчица сконцентрировалась на Самюель, неосознанно отвечая на ее вызов. Ноздри ее гневно трепетали, и вся она поддалась вперед, налегая руками на колени. Но тяжелая рука старого волка заставила ее осесть назад. Но дрожь обращения было все сложнее скрывать, хотя Волчица старалась держать себя в руках. Возможно, потому она не прореагировала должным образом на такое нахальство со стороны Аераса. Он выставил ее почти ребенком перед нами.